- Да, пожалуйста, Мастер R, - прошептала она. - Да.
Молчание.
- Нет.
Сказка про белого бычка, замкнутый круг. Если она признала своего Хозяина, в дальнейшем он вправе отказать ей; если же он не дал своего согласия, то у нее нет Хозяина. Она склонила голову.
- Я хочу соблюсти традиции, если это порадует Хозяина. Я приму любую боль, которую вы хотите подарите мне, приму все, что вы сделаете. Нам обоим нужен ответ.
Тишина. Потом тяжелый вздох.
- Этот Мастер собирается убить Z.
Z фыркнул. Его рука покинула ее, и он просто ушел.
Мастер R положил ладонь на лицо Ким. Он изучающе смотрел на нее, понимая логику ее действий настолько хорошо, как никто другой до него.
- Ты встретишься лицом к лицу со своими страхами, вытерпишь всю боль для меня, только ради возможности быть вместе?
Она кивнула.
Рауль с напряженным видом отвел взгляд, обдумывая происходящее.
Надежда забилась в его сердце с новой силой, отбивая чечетку. Она старалась держаться абсолютно неподвижно, не желая прерывать его размышления.
- Да. - Выражение его лица изменилось. Плечи расправились. Линия рта застыла. Все в нем образовало единое целое: любимого ею Хозяина. - Тогда, gatita, мне доставит удовольствие испытать твою покорность в присутствии наших друзей.
Как такое произошло? Рауль уставился на Кимберли, стараясь подавить надежду, растущую внутри него. Она не сможет сделать этого, не сможет по-настоящему подчиниться.
А если сможет, что это докажет? В реальности?
Но если она готова ради него посмотреть в глаза своим наихудшим кошмарам, как он мог не сделать то же самое для нее?
Если она сможет покориться ему, прямо здесь, через свой страх и у всех на виду, он поймет, что она будет работать также усердно, как и он, и попытается достичь успеха в отношениях «Доминант/сабмиссив».
Дрожь пробежала по ее телу, и он притянул ее в свои объятья, даря ей ощущение комфорта. Неважно, преуспеет она или нет, ничто не остановит его. Это значило, что она доверяла ему настолько, что желала доставить ему удовольствие. После такого долгого времени, что они провели порознь, безрассудно было делать это сейчас, и все-таки ни один из них не мог вынести ожидания. Он так же хорошо понимал это.
Рауль прижался щекой к ее макушке, вдыхая тонкий аромат. Он забыл - пытался забыть - как ее тело идеально подходило ему. Как она стискивала руки, чтобы обнимать его также крепко, как он обнимал ее.
Минуту спустя Рауль поднял голову и кивнул Каллену.
- Ты знаешь, где Темница. Можешь принести ящик, подписанный "патио", и поставить его около арки? Принеси также манжеты на запястья и лодыжки.
- Понял, дружище. - Каллен ухмыльнулся Кимберли и потянул ее за волосы. - С возвращением, зверушка. Почему ты не подошла и не поздоровалась вчера вечером?
Она пожала плечами, отведя глаза в сторону, ее тело застыло.
Рауль нахмурился. Обычно она не вела себя невежливо. Саба расслабилась после того, как Каллен удалился.
Прошлой ночью. Вчера Каллен, вероятно, весь вечер корчил из себя бармена в «Царстве Теней». "Не подошла и не поздоровалась", - крутилось в его голове.
Очевидно, Ким была в клубе, наверняка с Габи. Не исключено, что общалась с провинившейся малышкой Салли. Ким встретилась с его семьей в больнице, он слышал, что они разговаривали в коридоре. Не требуется какой-то особой проницательности, чтобы получить ответ на свои вопросы. Впрочем, это неудачно выбранное время для того, чтобы разбираться с личными семейными проблемами. Вместо этого... Он потерся щекой о ее шелковистые волосы и поинтересовался: - Ты получила пушистый подарок, который я послал тебе?
Ее смех, как же давно он его не слышал этот мелодичный смех.
- Мой Ари. Он чудесный и...
Ощущая полное умиротворение, Рауль обнимал ее, не обращая внимания на разговоры вокруг них, и слушал ее рассказ о возвращении на работу, про большую собаку и о ее жизни в принципе. Пока Каллен и Нолан устанавливали цепи с помощью болтов на перекладинах, пересекающих патио, он ответил на ее вопросы о Коста-Рике.
Ким скучала по нему и пыталась дозвониться до него. Это известие было очень приятным.
- Мне не хватало тебя, sumisita, - признался он в ответ. Она душераздирающе искренна и вдобавок смелее, чем он. - Мой дом пуст без тебя, и я не мог вынести эту тишину.
Ее руки сжались вокруг него, и Рауль наклонился, чтобы завладеть ее податливыми губами. Мягкая и доступная, как будто она слилась с ним, ничего не требуя взамен. Ее тело расцвело и даже стало пышнее, чем когда она уехала. Он жаждал попробовать его, жаждал наполнить свои ладони ее грудями.
Когда Рауль отстранился, она издала едва заметный звук протеста. Мужчины не всегда понимают женщин, но они их чувствуют. После медленного вздоха, он заметил, что Каллен положил манжеты на стол, неподалеку от них.
Пора начинать. Один за другим он неспешно застегнул манжеты на его sumisa, дорожа тем, как она протянула лодыжку и запястье, предлагая себя. Ее радость была очевидной, читаясь в ее откровенной позе и изогнутых в улыбке губах. Она хотела этого.
Рауль провел пальцем вокруг запястья и лодыжки под манжетами, чтобы убедиться, что те не слишком плотно прилегают, потом встал и проверил оборудование, расположенное в дальней стороне внутреннего дворика. На кольцах висели цепи. Еще две цепи были прикреплены внизу и тянулись по земле, образуя в результате четыре опоры. Готово.
А Кимберли? Ее дыхание участилось, и она закусила губу. Но саба решительно кивнула.
- Я готова, Хозяин.
Рауль всегда знал, что она разобьет ему сердце. Его рука скользнула вниз под подол ее сарафана, пробираясь между ног. Маленькие трусики уже были влажными. Ее мышцы напряжены от беспокойства, но ее лоно выдает возбуждение. Пожалуй, не исключено, что она могла сделать это. В нем вспыхнула надежда.
- Сними свою одежду.
У Кимбер перехватило дыхание, и румянец на щеках стал еще ярче. Но она стащила с себя сарафан через голову одним плавным движением. Вид ее обнаженных грудей - да, полнее, чем раньше - послал стрелу вожделения через него.
Она спустила вниз свои маленькие трусики с оборками, подходящие к тем, что были на платье, отметил он одобрительно.
- Ты по-прежнему готова?
- Да, Хозяин.
Ее губы складывались вокруг слова, словно ей нравилось смаковать его на вкус, и он был благодарен, что она не испытывала того отвращения к нему, какое возникало у нее к слову рабыня. Рауль получал большое удовольствие от того, как звучал его статус, когда она произносила его.
Моя. В его душе снова и снова раздавалось это слово. Абсолютное подчинение ему. Ничто не могло дать Дому большего экстаза от проводимой сцены. В жизни? Ничто не наполняло сердце Дома настолько полно.
