директору, но… — Он опустил голову и взялся рукой за локоть левой руки. — Инк попросил меня не делать этого. Сказал, что хочет сам разобраться с этим, чтобы никто не пострадал. Я согласился помочь ему! Мне лишь нужно было собирать улики, снимать всё на телефон, делать фото, чтобы ему поверили… Мы хотели сегодня же всё отдать и рассказать! Че-
— Показали? Отдали? — Найт указал рукой на лежащего в постели. — Видишь, до чего довело его твоё молчание? Если бы ты сразу всё рассказал, ничего бы не произошло. Он бы не лежал сейчас здесь.
— Найтмер, перестань говорить с ним так. — Вступился Монохром за младшего близнеца, положив ему руку на плечо. — Всё, чего он хотел, так это помочь другу. Пускай они оба сделали неправильный выбор, как бы глуп он ни был, но они просто не хотели доставлять нам всем неудобства, волновать.
— Вот от тебя я такого точно не ожидал. — Возмутился старший. — Ладно мой брат, он поступил как придурок, но ты то, Кросс. Какого хера ты молчал?! Ты ведь всегда был против насилия! Всегда презирал тех, кто издевается над другими. С какого хуя ты позволял им делать это?!
— Я делал это лишь потому, что Дрим попросил об этом. И я не позволял им избивать Инка, ясно? Мне было велено его защищать, что я и делал. Оставшийся месяц его никто не трогал.
— Ох, как ахуенненько! — С ноткой сарказма и удовлетворения, будто простонав, ответил Найт. — Я смотрю, у вас собственной головы нет? Кросс делал всё, что просил мой брат. Дрим блять не понимал, что будет лучше для Инка и просто делал то, о чём его просили. Вы просто ангелы, ребята. Браво! — Он похлопал в ладоши. — Только есть одно но: вы хуёво его защищали, раз он сейчас здесь. Посмотри только на него. Посмотрите! — Приказным тоном велел старший близнец.
Монохром и Позитив посмотрели на пострадавшего, как и велел Найтмер.
— А теперь скажите мне: это того стоило? Вы смогли защитить его?
Оба скелета молча смотрели то на Инка, то на Найтмера, чувствуя себя виноватыми в случившемся с их общим другом.
— Вы меня, конечно, извините, но я слишком охуел от такого поворота в жизни. Поэтому, досвидули. — Он засунул руки в карманы и пошёл к двери, ведущей к выходу из кабинета в коридор. Положив ладонь на ручку, он повернулся и добавил, обратившись к художнику: — Ты поступил, как полный придурок, как упрямый осёл, ей богу. — Раскритиковал он. — Но… — Вздохнув и улыбнувшись дополнил Найт. — Я рад, что всё обошлось.
— Найти, подожди! — Прокричал младший близнец, пытаясь догнать брата, но тот уже вышел за дверь, неприятно хлопнув ею.
— Оставь его одного. — Монохром остановил Дрима, схватив его за руку и не дав возможности пойти за братом. — Пусть немного побесится. Мы ведь всё равно виноваты в этом.
— Ладно…
Так четверо скелетов и остались в этом кабинете, с неловкостью смотря друг на друга, в попытках вымолвить хоть слово или найти тему для беседы. Но Кросс всех спас.
— Инк, что сказала мисс Хил?
— Оу, я… Не видел её ещё. Я ведь проснулся совсем недавно. Может она скоро придёт и всё расскажет? — Предположил он и как по волшебству женщина объявилась буквально через секунду, выходя из двери, ведущей в соседний кабинет.
В её руках была коробка, вероятно, с лекарствами. Подойдя к шкафчикам, она начала раскладывать нужные предметы в определённые шкафы. Лишь третий шкаф был более пустым, нежели другие. Вероятно даже здесь не так просто найти лекарства для наших скелетов. Во всяком случае там что-то было, а это уже хорошо.
Разложив всё нужное по полочкам, медсестра поставила коробку в угол, будто наказав, а после обратилась к Инку и присутствующим.
— Я смотрю, вы время зря не теряете? — На её вопрос незваные гости потупили взгляд и смутились. — Раз вы так хорошо болтаете, вероятно, мне уже не нужно никого лечить?
— Нет-нет, нужно. — Ответил Дрим. — Пожалуйста, мы все переживаем о нашем друге.
— Хорошо, я просто пошутила.
Она мило усмехнулась и подошла к сидячему* скелету, в надежде тщательно изучить его травмы. Подойдя поближе, она взяла его голову и рассмотрела на признаки трещин или переломов. Всё было в порядке, лишь с левой скулы, где была трещина, стекала чёрная жидКОСТЬ, такая густая и не похожая на кровь. Вся левая скула и немного глазницы были в этой дряни, из-за чего мисс Хилл пришлось для начала протереть эту гадость салфетками, после чего она планировала приступить к более тщательному осмотру.
— Мне нужно осмотреть всё его тело. Не могли бы вы… — Она не договорила, делая специально паузу, давая лишь пару секунд на ответ.
— Да, конечно. — Отозвался Глючный, отходя от кровати друга.
Вместе с ним на выход пошла и сладкая парочка, но Инк не дал одному из скелетов уйти, схватив его за руку.
— М-можешь остаться?.. — Произнёс он, немного смутившись и отводя взгляд от Мечты.
— Если можно. — Он вопросительно посмотрел на медсестру, которая, в свою очередь, со вздохом, но кивнула. — Тогда да.
— Тц. Как и думал. — С раздражением в голосе цыкнул Эррор, в спешке покидая кабинет.
— Оши, подо-… — Лишь успел выкрикнуть пострадавший, протянув руку вперёд, но другой скелет уже вышел за дверь, не услышав его. — жди… — Окончил фразу художник, опустив кисть.
— Не переживай, я присмотрю за ним. — Сказал Монохром, обращаясь к Инку и целуя макушку возлюбленного скелета, покидая место.
Медсестра вздохнула и начала осмотр, попросив Инка снять одежду, а Дрима отвернуться. Тот, в свою очередь, отвернулся, обратив внимание на лекарства для разных существ, подходя к ним и рассматривая каждое. Долго он не мог осматриваться, так как медсестра ужаснулась от увиденного, внезапно воскликнув и замолчав.
Мечта обернулся на странный звук и увидел то, что увидела и женщина. Зрелище было просто ужасное.
На скелете не было живого места.** Его рёбра, позвоночник, шея, руки, всё было в трещинах. Самых маленьких и самых больших. Глубоких и поверхностных. Но боле всего ужаснуло их его чёрные метки, что были на рёбрах, в начале позвоночника и руках, начиная от плеч и заканчивая локтями. Если в таком состоянии его тело, то что уже говорить о его душе?
— И-инк… — Дрожащий голос друга заставил медсестру прийти в себя. — Прошу, покажи свою д-душу…
Скелет чуть замялся, но выполнил просьбу друга, совсем того не желая.
Из груди вышло белое, перевёрнутое сердце, на котором были сотни, нет, тысячи, боже нет, миллионы трещин! Они все покрывали его душу. Могу поклясться,
