Ну а когда эта зараза начала реветь, во мне ни на секунду не вспыхнуло чувство отвращения. Скорее даже какое-то сочувствие. Ведь и правда нервы сдали. Я б тоже психанул, если бы на меня так и липла всякая хрень.
— Принеси мне чистый шмот!
А вот это уже наглость!
— …пожалуйста.
Ну, хоть так. Пойду и правда принесу, а то опять реветь начнёт. Я чего её то ждал, да и с приготовленным обедом. Ну как приготовленным? В ресторане заказал. Если я начну готовить, придётся вызывать пожарных. Надо наконец-то поговорить и решить эту маленькую проблемку с нашими отношениями. Буквально через пару дней у отца и Даши свадьба, и мне точно не хочется, чтобы вместо того, чтобы наслаждаться этим днём они постоянно высматривали не поубивали ли их детишки друг друга. Да и мелкая должна понять. Вроде не тупая. Вроде. В любом случае вкусная еда настроит её на хороший разговор. А пока… Шмот, шмот, шмот. Джинсы, юбки, блузки, сарафаны, платья. *б, она что торговый центр ограбила? Даже у моих баб на квартирах столько шмоток не было. Да чё я парюсь? Отнесу ей пижаму, делов то. Достаю из ящика хлопковый комплект из топа и шортов в жёлтую раскраску с Винни пухами. Пару раз хохотнул в кулак. Тут у неё целый мультик. И розовая с пятачком, и красная с Машей и Медведем. Какая большая девочка! Оу, а это у нас что, бельё? Уже поинтересней. Хм, странный у девочки стиль. То сексуальные кружева, то пижамки с мультяшными героями.
— На своих тряпки, — стучу ногой один раз по двери и сую одежду в тут же высунутую из приоткрытой двери руку.
— Сам ты тряпка, — слышу в ответ, прежде чем перед моим носом громко захлопывается дверь. Похвально, Ярослав. А ты ещё ожидал "спасибо". — Ты ничего нормального притащить не мог?
— Мелкая, ты в край уже обнаглела? — не выдерживаю уже достигшей предела наглости. — Щяс обратно заберу и будешь в одном полотенце шастать.
— Бе-бе-бе.
Я запускаю пальцы в волосы и возвожу глаза к потолку. За что мне всё это, а? А я уже размечтался, что приготовлю обед, мы поговорим в расслабляющей обстановке, расставим все точки и будем общаться как два хороших знакомых. Х*рас два! Размечтался, бл" дь! С ней можно нормально разговаривать, только когда заклеить ей скотчем рот. А что, это идея!
Спустя пару минут её Нервотрепательство выходит из ванной, на ходу вытирая полотенцем влажные волосы и даже не глядя на меня, направляется к своей комнате. Так, сейчас или никогда. Хоть слово лишнее скажет, реально рот заклею. Делаю два шага и ловлю гнома за запястье.
— Мне с тобой поговорить…
Я не успеваю закончить фразу, потомучто мелкая шипит, выдернув руку из моего практически никакого захвата и прижимает её к груди. Причем на её лице я отчётливо заметил признаки боли. Что? Я ведь даже ничего не сделал.
— Что такое? — хмурюсь, полходя ближе.
Девочка отскакивает от меня, как от гремучей змеи.
— Давай потом поговорим, я занята сейчас, — невнятно бормочет, пряча глаза, разворачиваясь в том направлении, куда шла сразу.
Не так быстро, мелкая. Я вот ни хр*на не понял, что сейчас произошло. Повторяю манёвр, поитормаживая её прямо у комнаты.
— Больно, Яр, — слышу несдержанный всхлип и замираю на месте.
Опускаю глаза вниз и тут же вздрагиваю. Всё дело в запястье, которое я держу. Вся кожа на пару сантиметров вперёд от кисти не просто красная, а настоящего темно синего цвета. Аккуратно разжимаю пальцы и сглатываю. Это ведь не я?
— Не ты, — тихий шёпот прорезает звенящую тишину, и я понимаю, что спросил вслух. — Я пойду в свою комнату.
— Гном, — поучилось даже мягко, ласково что ли, хотя всегда использовал это слово, как ругательство. — Откуда у тебя это?
— Ударилась об косяк, — врёт и не краснеет, даже смотрит прямо в глаза, чтобы убедительней получалось.
Втягиваю воздух со свистом и прикрываю глаза.
— Дурочка, — невесело усмехаюсь, подходя ближе, — почему не хочешь рассказать правду?
— Тебе это не нужно.
Вздыхаю, так и не добившись ответа. Что ж, не хочет говорить, пусть не говорит, это её дело. Тогда почему мне не плевать? Ещё как не плевать. Возможно потому, что глядя, на эту её рану вспоминаю ту девушку… Пускай я и считал себя м*даком и козлом по отношению к девушкам, но никогда в жизни не делал им больно физически. Я не считал мужчиной того, кто поднимает руку на девушку, скорее моральным ч*ом и слабаком. Только слабак будет поднимать руку на женщину, на ту, которая не сможет ответить. И однажды я видел это муд**бство своими глазами. Не просто избиение. Изнасилование, твою мать! Я не помню всего, что тогда происходило. В отрывках воспоминаний только разбитая в мясо рожа пьяного ублюдка, ослепляющие глаза мигалки машин и её глаза. Мне некоторое время снились глаза той девушки. Почти мёртвые, пустые, безжизненные…
— Пойдём, — легонько беру девушку за руку повыше запястья и молча веду обратно к кухне. — Обработать нужно, — поясняю, потому что мелкая начинает притормаживать.
— Мне в школе обрабатывали, — охает, когда я подхватываю её за талию и сажаю на кухонную столешницу. А что? Мне так проще с ней разговаривать, а то постоянно опущенная шея затекает.
— Серьёзно думаешь, что в твоей школе тебе обработают чем-нибудь нормальным? — я усмехаюсь и достаю из верхнего шкафчика аптечку.
Мелкая в ответ лишь еле слышно фыркает и протягивает мне руку. Прежде чем выдавить мазь на палец, ещё раз смотрю на посиневшие запястье и стискиваю зубы. Что за могла такое сделать? Собираюсь с мыслями и совсем чуть-чуть касаюсь мазью запястья, как мелкая вздрагивает и накрывает мою руку своей.
Мы синхронно поднимаем головы и встречаемся взглядами. Мой вопросительный, её смущённый.
— Прости, — шепчет, убирая руку, — мазь холодная.
— Потерпишь, — надеваю маску уже знакомого ей придурка, чтобы хоть как-то разрядить повиснувшее в воздухе незнакомое напряжение. Не поднимая на девушку глаз, начинаю медленно и аккуратно растирать прохладную массу круговыми движениями.
— Кому-то списать не дала? — решаю пошутить, вспоминаю, что утром она готовилась к контрольной. А вдруг и добьюсь ответа.
Она еле видно усмехается.
— Скорее, мне списать не дали.
— Всмысле?
Всё-таки я добился своего и уже через пару минут получил всю историю с дочкой классной, которая пыталась сдать её на контрольной и вылетела сама. Признаться, я был впечатлён. Не бесстрашием в едких словечках, конечно. В этом случае, я мягко, но метко указал, что она дура. Ну а кто как не дура будет бросать вызов человеку в три раза больше тебя. Это тоже самое что послать пьяного здорового мужика в тёмном переулке.
— Так ты у нас мастер по шпорам? — иронично изгибаю бровь. — А учить не пробовала?
— Не пробовала, — без замедлений выпаливает, воинственно складывая руки на груди, чем заставляет меня широко улыбнуться.
— Мелкая, — вспоминаю о чём хотел поговорить и ложу руки по обе стороны от её бёдер, — У наших родителей скоро свадьба.
— И?
— И я хотел предложить тебе мирное существование рядом друг с другом, — подходящие слова явно не мой конёк.
— Да неужели? — она хитро улыбается. — Решил наконец-то оставить меня в покое?
Кто кого? Еле слержался, чтобы не сказать вслух, иначе бы это никогда не закончилось.
— Никаких детских приколов, — наклоняюсь ближе к её лицу, смотря прямо в глаза с предупреждением и вызовом, — шуток, подстав, ругательств, ничего.
— Тогда у меня тоже условие, — ничуть не смутившись пододвигается ещё ближе и теперь наши лица находятся в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Мы даже не закончили, а ты уже наглеешь, мелочь? — я ухмыляюсь.
— Никаких… — задерживает дыхание, — гномов, карликов, мелких, карапузов, ребёнков, понял?
Я уже не сдерживаю смеха. Молодец, все мои словечки запомнила.
— Хорошо, малыш, — щелкаю её по носу и отодвигаюсь от столешницы.
— Ты…
— Ты ничего не говорила про малыша, — состраиваю невинное выражение лица. — И боюсь, что твоё желание выходит за пределы разумного. Я тебе джин с тремя желаниями что ли? Придумай что-нибудь из реального.
