- Надевай платье, - я вздрагиваю, когда он бесшумно подходит ко мне сзади.
Лицо мужчины выглядит хмурым и раздражённым. Теперь он гораздо больше напоминает привычный образ опасного бандита, чем тогда, в море.
- Ты почему такая бледная? - Палач изучает меня.
У меня внутри всё холодеет от этого пронзительного взгляда. Каждый раз, когда он смотрит на меня так, кажется, будто у него есть сверхъестественная способность читать чужие мысли.
- Замёрзла, - лепечу в ответ единственное оправдание, приходящее на ум.
- Одевайся, - он поднимает и протягивает мне лежащее на песке платье. - В машине будет теплее.
- Мы уже уезжаем? - спрашиваю стыдливо прикрывая грудь руками.
Мне совсем не хочется возвращаться в его мрачный дом. Этот глоток свободы напомнил мне, какой была моя жизнь, когда я была её полноправной хозяйкой. И теперь возвращение к прежнему заточению кажется ещё более тоскливым.
- Да, нам пора, - Палач больше не смотрит на меня. Его взгляд устремлён на бескрайнюю морскую гладь. Он не спрашивает моё мнение, потому что уже решил за двоих.
Я быстро набрасываю на себя платье и иду к машине. Сама не знаю почему, но к горлу подступает горькое разочарование.
Слишком много пошло не так, как мне бы того хотелось. Отчаяние захлёстывает меня, когда я сажусь на пассажирское место, но я стараюсь не показывать ему своё состояние.
Какой в этом смысл? Ведь так я ничего не изменю... ничего не исправлю.
Я думала, что Палач не умеет любить. Но это оказалось не так. Он умеет, просто любит не меня.
Лира
Город постепенно погружается во тьму. Мы едем по трассе молча. Впереди виднеются горные вершины, освещаемые последними лучами заходящего солнца.
Мне не хочется говорить, поэтому я просто отворачиваюсь к окну.
Несмотря на то, что ещё каких-то двадцать минут назад я была на вершине блаженства, сейчас чувствую себя использованной. Сама не знаю почему, но кажется, будто этот мужчина каким-то образом обманул меня. Заставил почувствовать себя свободной, желанной и нужной, а потом... разом отнял все мои иллюзии.
Птичка полетала на свободе, размяла крылышки, а теперь ей пора обратно в клетку.
Украдкой смотрю на него. Рукава рубашки закатаны чуть выше локтей. Мощные руки с проступающим узором вен с силой сжимают руль.
Палач смотрит вперёд. Кажется, что меня из его сознания напрочь вытеснили неведомые мне люди. Лидия и Тимур.
Что ж, теперь я знаю, что и у этого неприступного как скала мужчины есть слабые стороны. Что там говорил Аркадий? Уязвимыми нас делает любовь? Странно... всю жизнь я считала иначе. Я думала, что любовь делает человека сильнее, придаёт смысл его жизни... Возможно, я ошибалась?
Новое знание кажется опасным... ведь теперь мне придётся решить, что с ним делать. Обменять на свободу для брата и себя? Наверное, на моём месте Палач поступил бы именно так. Или нет?
Вздыхаю и прислоняюсь головой к стеклу, что приятно холодит кожу. Закрываю глаза.
- Подвинься в сторону, - внезапно резко командует мужчина. - Не видно зеркало.
Я отодвигаюсь и смотрю в боковое зеркало, которое, видимо, загораживала ему.
Машин на дороге не так много, но одна из них едет прямо за нами и слепит огнями дальнего света.
- Ты пристёгнута? - спрашивает Дамир и, не дожидаясь моего ответа, сам нащупывает ремень безопасности.
- Да, - запоздало отвечаю я.
- Держись, - негромко говорит он, и в тот же момент наша машина резко сворачивает вправо.
Мы делаем это на огромной скорости, от чего нас заносит, однако Палач справляется с управлением и выруливает прямо.
Я вжимаюсь в сидение. Паника подступает к горлу. Боже! Он нас убить хочет?!
- Что... - лепечу я, наблюдая, как он притопляет педаль газа в пол, в миг набирая предельную скорость. - Что ты делаешь?
- За нами погоня, - с удивительным хладнокровием отвечает он, снова резко крутя руль вправо.
Я оборачиваюсь. Мы съехали в трассы, ведущей вдоль моря, и теперь на гораздо менее освещённых улицах разобрать, что происходит сзади куда сложнее.
- К-к-кто? - нервно спрашиваю я. Зубы начинают стучать друг об друга от волнения.
- Скорее, всего Верховы. - поясняет Палач. - Непонятно только, как они нас нашли.
У меня сердце уходит в пятки. Я вспоминаю сцену двухдневной давности. Острый клинок Палача, отрубающий руку моего бывшего жениха... и слова Аркадия: "Будет война, Дамир."
Я прикрываю глаза, потому что перед ними всё начинает вращаться. Сейчас, будучи одни в городе, когда с нами нет людей Палача, мы становимся лёгкой мишенью для его врагов... и не только его, а и моих тоже.
Я понятия не имею, зачем Даня захотел увезти меня в тот вечер, только уверена, что не из добрых побуждений.
Открываю глаза, потому что в боковое зеркало снова слепят фары преследователей.
Машина быстро нагоняет нас.
- Держись! - крик Палача эхом отдаётся в ушах.
В следующий момент меня кидает вперёд, потому что наша машина, на скорости более ста километров в час вдруг резко останавливается.
От удара лицом в лобовое стекло меня спасает ремень безопасности.
Тошнота удушливо подкатывает к горлу. Я только успеваю опомниться, как Палач включает заднюю передачу, оборачивается и ударяет по газам.
На полной скорости мы теперь несёмся задом в наших преследователей!
Я слышу бешеный визг их тормозов.
- Сейчас будет удар! - кричит мужчина, и я вцепляюсь пальцами в боковую ручку.
Через секунду слышу оглушительный скрежет металла.
Мы врезаемся в них на полном ходу.
Останавливаемся, а потом Палач резко разворачивает машину, уезжая на боковую улицу.
- Это их ненадолго задержит, - комментирует он.
Я в ужасе смотрю назад и вижу, что машина тех, кто ехал за нами вскоре тоже трогается с места.
- Бронированная, - его голос холоден как сталь. - Ладно.
Мужчина смотрит по сторонам и чуть вдалеке замечает въезд в подземную парковку.
Мы замедляем ход и сворачиваем в неё.
- Они же увидят, что мы сюда заехали! - мой голос срывается на высокие ноты. - Они за нами...
- Да, - кивает Палач.
Мы проезжаем в самый конец парковки и поворачиваем за угол.
Он останавливает машину прямо посередине дороги - так, что не заметить её становится невозможно.
- Выходи, - рявкает он, а сам поворачивается на заднее сидение и достаёт пистолет.
- Дамир... - моё сердце опускается в пятки.
В одно движение мужчина распахивает мою дверь, отстёгивает ремень безопасности и выталкивает меня наружу.
А потом громко говорит:
- Сюда!
На негнущихся от сковывающей меня паники ногах я бегу к нему.
Палач хватает меня за руку и тащит в тёмный угол между двух колонн, загороженный другой машиной.
Он садится на корточки и прикладывает палец к губам, призывая меня вести себя тихо.
Я слышу шум шин въезжающей в парковку машины. Сердце бешено колотится в горле. Перед глазами темнеет.
Это они. Люди Верхова.
Приехали за нами...
Я затыкаю ладонью рот. Мне кажется, что моё нервное, почти неконтролируемое дыхание слышно всем вокруг.
Машина преследователей останавливается возле нашего пустого джипа.
Палач аккуратно выглядывает из укрытия. В правой руке сжимает пистолет.
В пронзительной тишине мы слышим, как открывается сначала одна дверь, а потом другая. Две пары ног начинают движение в сторону нашей машины.
- Закрой уши, - слышу я еле различимый шёпот.
После этого Палач делает резкий выпад вперёд. Он ступает очень тихо и подходит на метр ближе к двум преследователям. Они стоят к нам спиной и целятся оружием в тонированные окна внедорожника.
Я зажмуриваюсь, понимая, что должно произойти дальше.
Затыкаю ладонями уши, обрывая всю связь с внешним миром.
Два оглушительных выстрела раздаётся в тишине парковки.
Не успевая понять, что делаю, я вскакиваю на ноги. Паническая мысль о том, что стреляли в Него толкает меня на безрассудство.
