— Нечего было меня похищать! — огрызнулась она.
— Руку покажи! — велел Бьорн, закончив обрабатывать лицо.
Она подчинилась, и он снял грязную тряпку, которой была замотана покалеченная кисть. Виола отвела глаза: обрубок смотрелся на редкость уродливо. Бьорн плеснул на него водки и наложил чистую повязку.
— Ногу!
— Что?
— Ногу давай! — Он уселся перед ней на корточки.
Виола взглянула в его лицо и, отчего-то смутившись, протянула ногу. Теплые ладони обхватили озябшую ступню. Бьорн аккуратно смахнул с подошвы налипшие травинки, и от этих движений — нежных, но уверенных, по спине пробежала дрожь.
Промокнув ранки, он вынес вердикт:
— Похоже, пару дней придется таскать тебя на руках.
Хейды дружно загоготали.
— Бьорн подался бабе в услужение, — сострил Альрик.
— Сам ты баба, — отозвался Лодур. — А это — принцесса.
— А Бьорн — ее новый холуй, — ляпнул Ингвар.
— Я б и сам походил у нее в холуях, авось что обломится, — заржал Олаф.
— Ты что, это же собственность ярла. Нельзя!
— Но если ярл не видит — то можно.
— Ха-ха-ха!
— Хе-хе-хе!
— Закройте поддувала, смердит, — лениво отмахнулся Бьорн.
Виола нервно передернула плечами. Что за похабные шуточки у ее вынужденных спутников! Она вспомнила, как они хотели ее изнасиловать. Если бы не Бьорн, то… нет, об этом не хочется даже думать.
— Хлебни-ка ты, девица, супа горяченького. — Рагнар протянул ей дымящуюся миску. — А то ты совсем окоченела, как я погляжу.
— Спасибо.
Горячая, сытная похлебка — как раз то, что надо! Виола зачерпнула полную ложку и сделала жадный глоток. Тело начало согреваться изнутри. М-м-м! Как хорошо!
Бьорн, усевшись на бревно, тоже принялся за еду.
— Слышь, Бьорн? — подал голос Ингвар.
Виола подняла глаза — на его лице поигрывала гнусная ухмылка.
— Чего тебе? — с набитым ртом проворчал Бьорн.
— А ты уверен, что твоя принцесса еще целка? Может, ты ярлу порченый товар везешь?
Виола вспыхнула. Ложка замерла у нее в руке.
— А какая разница? — невозмутимо спросил Бьорн. — Ее ценность не в том, что у нее между ног, а в том — кто ее папаша.
Виола чуть не задохнулась от возмущения. Да как они смеют обсуждать ее, словно корову на рынке, да еще и в таком непристойном ключе! Похлебка встала поперек горла. Она хотела было вскочить с бревна, но Бьорн успокаивающим жестом положил руку ей на предплечье.
— И все-таки, мне интересно, — не унимался Ингвар. — Слышь, красотка, ты уже с кем-нибудь успела покувыркаться?
Виола с ненавистью взглянула в его ухмыляющуюся рожу.
— Не твое дело, урод, — процедила она.
— Ух ты, какая дерзкая! — загоготал Ингвар. — Такие долго в девках не задерживаются. Ставлю десяток серебряков, что какой-нибудь конюх уже порезвился у нее между ляжек!
Олаф и бородачи засмеялись.
Виола стиснула кулаки. Вот бы выцарапать этому подонку глаза! От бессилия и обиды у нее задрожали губы.
Тем временем Бьорн вычерпал остатки супа, поставил тарелку на траву, неспешно облизал ложку… и со всего размаху заехал ею Ингвару по лбу.
Тот, не удержавшись на бревне, опрокинулся на спину.
— Ай! — вскрикнул он, хватаясь за голову. — Гребаный Брокк!
Он вскочил на ноги и кинулся на Бьорна, но тот, даже не вставая с бревна, поднырнул под летящий кулак, и перебросил Ингвара через себя. Задира, перевернувшись в воздухе, навзничь рухнул на землю.
— Ах ты жопный червь, козлиная мошонка! Чтоб ты обосрался посреди пира! Чтоб тебя конь восьминогий отымел! — разорялся он, лежа на траве.
Остальные хейды и бровью не повели, невозмутимо продолжая трапезу. Похоже, такие стычки были для них в порядке вещей.
— Ладно, что будем делать дальше? — спросил Рагнар, когда все доели.
— Придется ждать до утра, нет смысла среди ночи блуждать по лесу, — сказал Бьорн. — Как рассветет, выедем на тракт и поскачем дальше.
— Если бы твоя девка не сбежала, мы бы уже были на полпути к Хейдерону, — буркнул Олаф.
— Что поделаешь. — Бьорн пожал плечами и повернулся к Виоле. — Идем спать.
Виола жутко устала, и слово «спать» чудесной музыкой отозвалось в ее ушах.
— Эй, пусть деваха хоть посуду помоет, в назидание за побег, — подал голос Лодур.
— Сам помоешь, — отрезал Бьорн.
Он одернул полог, и Виола, забравшись в палатку, с наслаждением вытянулась на подстилке из еловых лап. Грубая, колючая, она показалась мягче пуховых перин в отцовском замке. Виола отвернулась к стенке, но тут Бьорн обнял ее, тесно прижавшись к ее спине. Черт! Сердце учащенно забилось, а сон как рукой сняло.
— Виола, — хрипло выдохнул он ей в макушку.
— М-м?
— Ты уже была с мужчиной?
У нее перехватило дыхание. Господи! И этот туда же!
— Тебе какое дело?
— Ну… там, в лесу… ты предлагала себя… — Он шумно сглотнул.
Виола ощутила, как от стыда загорелись щеки.
— Ты такая красивая… — сбивчиво прошептал Бьорн. — Не могу выбросить из головы, как ты стояла там, без рубахи… Может, мы с тобой…
Он судорожно вздохнул.
— Что?! — Она собралась выдать возмущенную тираду, но вместо этого спросила: — А ты отвезешь меня домой?
— Нет. Не могу.
— Тогда какого черта? — Она рывком скинула с себя его руку.
— Все, забудь. Я дурак… Дернул же Брокк меня за язык! — Он осекся.
И как на это реагировать? Виола молча пялилась в темноту широко распахнутыми глазами. В свои восемнадцать она еще даже не целовалась. В последнее время отец приглашал в гости знатных друзей с их юными сыновьями, но ей до сих пор так никто и не приглянулся.
Там в лесу, доведенная до отчаяния, она была готова на все, лишь бы только вернуться домой, но теперь ей самой было стыдно за свой порыв. А этот дикарь, похоже, возомнил, что она готова ему отдаться за красивые глазки! Хотя с другой стороны, он мог бы соврать, что отпустит ее… или даже просто изнасиловать…
В следующий момент Бьорн снова склонился над ней, его рука легла на ее плечо. Такая большая, теплая, надежная рука — даже сбрасывать не хочется… Но Виола все-таки дернулась.
— Прости. — Бьорн поспешно убрал ладонь. — Обещаю, такого больше не повторится. Тебе не нужно меня бояться. Я буду держать себя в руках. Договорились?
Она кивнула.
— Вот и славно. Давай спать.
Глава 7
Едва небо на востоке озарилось золотистым румянцем, хейды позавтракали и двинулись в дальнейший путь. Пока они выбирались из леса на дорогу, Виола смотрела на непролазные буераки; густые заросли; овраги, сплошь заваленные стволами деревьев, и все сильнее понимала, как глупо и самонадеянно было пытаться сбежать вчерашней ночью.
«Если бы не Бьорн, меня бы уже сожрали волки. Спасибо ему, конечно за это, но, с другой стороны, ведь это по его милости я и оказалась ночью в лесу. Черт, надо было бежать сразу же, как меня похитили, а не ждать, пока меня выкупят! А теперь остается лишь молиться, что чтобы их ярл договорился с отцом и вернул меня домой».
Спутники Виолы держались проселочных дорог, и по пути им встречались одни крестьяне — пешком, либо верхом на мулах или ослах. При виде статных вооруженных всадников селяне впадали в ступор: слишком уж часто им доводилось подвергаться набегам свирепых горцев. Скорей всего, небольшая кавалькада вызвала жуткий переполох в окрестных деревнях, но хейдов это мало заботило, они летели во весь опор, желая поскорее попасть в родные места.
После полудня впереди показались изумрудные предгорья, а за ними в сизой дымке угадывались величественные громады хейдеронских гор. Пышный бархат лесов, серебристые ниточки водопадов, белоснежные облака в небесной синеве — поездку можно было бы назвать даже приятной… если бы Виолу не увозили на чужбину насильно.
Под вечер они разбили лагерь на заросшем холме под сенью раскидистых деревьев. Виола сидела у костра, помешивая похлебку, Бьорн отправился поить лошадей, остальные разбрелись кто куда, занимаясь насущными делами.
