Первым делом мне в глаза бросается огромный синяк на нижней части спины Хардина, с какой-то красной припухшей точкой в самом центре. Я вскидываю бровь и резко перевожу взгляд на Миранду, щеки которой вспыхнули пунцовым цветом, а рот раскрылся в изумлении.
Они явно не ожидали меня здесь увидеть, собственно, как я не планировала сегодня становиться третьей лишней в чужом половом акте.
Блондинка пытается закрыть своё голое тело, прячась за Хардином, а тот, в свою очередь, натягивает себе на задницу полуспущенные боксеры и джинсы, с ухмылкой поглядывая в мою сторону.
— Ребекка, ты можешь выйти? – смущенно говорит медсестра, избегая контакта глазами.
— Я пришла сюда не просто так и мне очень срочно надо с тобой поговорить, поэтому, быстрее. – холодно отвечаю я.
Разворачиваюсь на этих дурацких лапах, которые довольно сильно скользят по кафельному полу в кабинете, и выхожу оттуда.
Представляю, как это ужасно и смешно выглядело со стороны. Я ведь до сих пор к костюме Гарфилда и выгляжу, как полная идиотка.
Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, скатившись по стене вниз.
Что за херня только что произошла?
Даже не успевши переварить все то, что только что случилось прямо у меня на глазах, я слышу щелчок и поднимаю голову, увидев напротив себя Хардина.
Я моментально вскакиваю, чтобы пройти в кабинет, но зеленоглазый останавливает меня, схватившись за плечо.
— Она ещё не оделась. – хрипло отвечает он. — Миранда позовёт тебя, как только будет готова.
— Хорошо. – я начинаю ходить туда сюда, так как не могу успокоить бурю эмоций внутри себя, из-за чего каждая проведённая секунда в коридоре кажется мне вечностью и я не в силах перестать думать о том, что Хиро там сейчас лежит один и ему чертовски плохо, а вместо того, чтобы сделать ему укол как можно скорее, я стою в долбанном коридоре и жду, пока эта врачиха напялит на себя свои шмотки, потому что она трахалась с учеником, который хрен знает на сколько лет младше неё.
— Почему ты плачешь? Зачем тебе Миранда? – внезапно нарушает тишину Хардин, подойдя ко мне ближе.
Я даже забыла о том, что на моем лице слёзы, поэтому поспешно стёрла их своим плюшевым оранжевым рукавом.
— У меня сильно заболел живот и мне нужно обезболивающее. – говорю первое, что приходит в голову.
Парень в ответ лишь хмыкает, явно не поверив моим словам.
Он стоит без верха в одних лишь штанах и ботинках, что мне на руку. Я обхожу его парочкой резких движений, оказавшись сзади, чтобы поближе рассмотреть то, что я успела заметить во время их совокупления.
На его позвоночнике явный след от укола или чего бы то ни было. Факт в том, что кожу протыкали чем-то толстым, отчего и образовалась такая гигантская гематома.
— Что за синяк на твоей спине?
— Чего? – он оборачивается, взглянув на меня вопросительным взглядом.
— Откуда появился этот синяк на твоей спине? – требовательнее говорю я.
— Это все, что тебя интересует? – слегка повышенным тоном произносит Скотт, его спинные мышцы напрягаются, и он начинает учащённо дышать. — Ты только что увидела, как я трахаюсь с другой, и тебе совершенно наплевать на это, даже ради приличия не можешь сделать вид, что хотя бы капельку ревнуешь меня. Ты, вместо этого, спрашиваешь про какой-то гребаный синяк, как будто между нами никогда не было отношений и ты не чувствовала ко мне совершенно ничего.
— Хардин, ответь, пожалуйста, на мой вопрос. – сдержанно говорю я, проигнорировав его слова.
— Да откуда я, блять, знаю, что за синяк у меня на спине?! – он выплёвывает эти слова и опирается на подоконник, начав сверлить меня своим взглядом, а его грудь вздымается.
— Я очень рада, что ты двигаешься дальше, и нашёл себе кого-то, но… — я не успеваю договорить, так как парень обрывает меня.
— Рада? Правда? Спасибо. – резко выпаливает он. — Именно такой реакции я всегда ждал. И, чтобы ты знала, никого я не нашёл, мы с ней просто трахаемся и не более. Я ни с кем не встречаюсь, и не собираюсь менять своих жизненных установок. Один раз решил поступить по-другому и вот что из этого вышло. – он указывает рукой на меня.
— Но я не понимаю, почему Миранда? Тебе не кажется странным, что девушка ее возраста заинтересовалась школьником? – я мягко спрашиваю у него, в надежде на то, что после моих слов он начнёт задумываться об этом и будет более настороженно относиться к ней.
Я не могу напрямую сказать Хардину о том, что он не должен с ней спать, потому что это ничем хорошим не закончится, ибо он вряд ли меня послушает.
— То есть, я не слишком хорош для неё, или что? Почему ты каждый раз унижаешь меня своими словами, сама того не осознавая? И ей не сорок лет, а всего лишь двадцать шесть, не такая уж и огромная у нас разница в возрасте.
— Хардин, я не совсем это имела ввиду. Может, ей от тебя что-то нужно? Миранда что-то спрашивала у тебя, или, допустим, делала что-то тебе? Ты помнишь в ее поведении что-нибудь странное? – аккуратно спрашиваю я.
— А, ты даже поверить не можешь в то, что ей просто нужен я? – его брови взлетают вверх от возмущения. — Ах, ну да, я же не Хиро, кому я могу быть нужен?
Мои глаза непроизвольно закатываются от того, что Хардин как всегда все сводит к Хиро и приплетает его к тем разговорам, где речи о нем даже не шло.
— Прости, Хардин. Я не хотела тебя никак задеть. Не думай, что ты мне безразличен, я спросила у тебя про синяк, потому что волнуюсь за тебя. – шёпотом отвечаю я. — Наверное, нам лучше не разговорить, иначе каждый раз заканчивается ссорой.
— Я тебе настолько не безразличен, что ты приперлась, как посмешище, в самом нелепом костюме из всех, что там были, вместо того, чтобы быть в нормальном, вторая часть которого, к сожалению, досталась мне, да? – он горько усмехается и внимательно вглядывается в мои глаза.
— Хардин…
— Да можешь не оправдываться, я уже давно понял, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего, но заставить себя осознать это, я до сих пор не могу. – с грустью в голосе проговаривает он, уперев взгляд в пол.
Господи, почему Миранда там так возится?
Я подхожу к двери и уже хочу дернуть за ручку, потому что ещё минута, и я точно сойду с ума в ожидании, но Скотт меня вновь останавливает.
— Она сказала не пускать тебя, пока не скажет. Я понимаю, что тебе противно со мной тут стоять, но потерпи.
— Хардин, мне не противно с тобой стоять, когда ты уже это поймёшь? Я не знаю, что ты вбил себе в голову, но я не считаю тебя хуже Хиро, или хуже кого-либо ещё. Ты – это ты, и второго такого больше нет. Прости меня за то, что я люблю твоего брата, а не тебя. Слышишь?! Мне жаль, я ненавижу себя за это, ненавижу за то, что сделала тебе больно, и, видимо, до сих пор делаю. Но я не могу разорваться, ты понимаешь? Не надо принижать себя только потому, что мое сердце выбрало другого. Я не знаю, что ещё могу сказать или сделать для того, чтобы ты наконец это понял. – на эмоциях я выпаливаю все, что думаю, даже не следя за тем, что говорю.
— Ты…ты любишь его? – татуированный поднимает на меня свой тяжелый взгляд, и я замечаю, что его глаза медленно начинают наполнятся слезами, и свет лампы на потолке отражается в них все сильнее, из-за чего мое сердце сжимается, а дыхание перехватывает.
— Ч-что? – заикнувшись переспрашиваю я.
— Ты только что сказала, что ты любишь Хиро. – он подносит ладони к лицу и проводит ими сверху вниз, а затем заныривает пальцами в свои густые волосы.
Мои мышцы каменеют и я неотрывно слежу за реакцией парня, эмоции которого начинают разгораться с каждой секундой все мощнее.
Я отхожу чуть в сторону, подальше от него, не проронив больше не слова. Сама не знаю, как из меня вырвалось это, но я сказала чистую правду, хоть и такую болезненную для него.
Отвожу взгляд вправо, ибо чем дольше я смотрю на парня, тем больнее мне становится самой. Я искренне переживаю за его чувства, и мне бы очень сильно хотелось, чтобы он побыстрее остыл ко мне, но, к сожалению, мы не можем контролировать свою влюбленность, как бы абсурдно это не звучало. Если ты действительно любишь человека, то ты будешь унижаться до последнего. Именно поэтому любовь – это слабость. И я сама не успела заметить, как начала вести себя порой, как идиотка, когда Хиро плотно вошёл в мою жизнь. Видимо, мы все тупеем от этого.
