- Я только посмотрю, где больно, давай же, не противься мне.
Его голос неожиданно приобрел глубокие мурлычащие нотки, будто он снова пытался соблазнить меня. Я почувствовала, как теплые ладони проникают под одеяло, мягко обхватывают мои лодыжки, и раздраженно дрыгнула ногой.
Шершавые пальцы пробежались по моим икрам, осторожно ощупывая, потом перешли на ягодицы, скользнули вверх по спине, погладили живот. Я невольно напряглась, но больше не сбрасывала его руки, поняла, что это бесполезно. Мое сопротивление только возбуждало его, словно он был хищником, вышедшим на охоту. И странное дело, как только я перестала раздраженно фыркать и дергаться, его прикосновения начали приносить мне обычное человеческое удовольствие. В них не было никакого сексуального подтекста, простая ласка, какой обмениваются с родственниками и друзьями.
- Ты извини,- сказал он, немного посопев,- я слегка забылся. У меня с такой, как ты, первый раз...
Я высунула голову из-под одеяла и недоуменно уставилась на него:
- В смысле?- он что, до этого только с мужиками пробовал? Во, я попала!- Ты что, гей?
- Что?- он отпрянул с таким возмущением, что я едва не рассмеялась. Породистое лицо перекосила гримаса отвращения, а в потемневших глазах вспыхнул такой праведный гнев, что мне даже неудобно стало за это предположение.- Я совсем не это имел ввиду!
Этот гад забрался на кровать и нагло растянулся позади меня. По-хозяйски облапил за талию, прижался обнаженной грудью к моей спине и задышал мне в шею. А мне вдруг так жалко стало себя, что к глазам подступили слезы. В горле образовался тугой комок. Боль на месте укуса не давала расслабиться, я инстинктивно ждала, когда он вновь вцепится в меня зубами.
- Слышь, отстань, а?- попросила я сдавленным тоном.
- Я тебе сделал больно,- сокрушенно вздохнул мужчина. - Как я могу загладить свою вину?
У него был такой проникновенный голос, что я не выдержала и всхлипнула, зажимая меж зубов уголок одеяла. Еще не хватало разреветься при этом уроде! Справившись со слезами, я тихо выдохнула:
- Отпусти меня.
Его горячий язык нарисовал на моем затылке замысловатый узор, заставляя меня сжаться.
- Куда же я отпущу тебя, глупенькая,- проговорил он,- ты теперь только моя. Думаю, что ты уже беременна.
- С чего ты взял?
- У нас такая физиология.
- У кого "нас"? У меня физиология нормальная и вряд ли я в этом месяце уже забеременею,- фыркнула я.
- От меня - забеременеешь,- заявил он с пугающей уверенностью.- Моя слюна попала в твою кровь, теперь в тебе есть часть меня. Это ускорит все процессы в твоем организме, в том числе овуляцию. Конечно, ты не станешь, такой, как мы, но кое-какие изменения будут.
У меня волосы на голове дыбом встали. Боже мой! Куда я попала! Он же действительно псих! Кем он себя считает? Эдвардом Калленом?!
Так, Оля, дыши спокойно, вспоминай, как там с психопатами обращаться надо. Вроде, все врачи советуют не спорить и со всем соглашаться? Ладно, попробуем, в конце концов уснет же он когда-нибудь!
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, а потом осторожно спросила:
- А "мы" - это кто?
Он перевернул меня на спину, приподнялся на локте и с сомнением произнес:
- Ты действительно хочешь знать?
Я молча кивнула.
Мужчина встал, нервно ероша волосы на голове. Замер, уставившись в окно, словно не знал, что мне сказать. Я разглядывала его спину: мощная, мускулистая, покрытая ровным бронзовым загаром. Вдоль позвоночника спускалась узкая полоска густой растительности, темной и гладкой, будто шерсть. Такого я никогда не видела, да и не слышала о таком отклонении. Странная полоска начиналась от линии роста волос и исчезала за поясом джинсов. И это были не обычные жесткие волосы, растущие на теле у мужчин, нет, это действительно выглядело как шерсть!
- Скажи,- хрипло произнес Анджей, не поворачивая головы,- ты веришь в существование оборотней?
***
Наверное, никогда в жизни ему не было так тяжело подбирать слова, как сейчас. Даже в ту страшную ночь, когда погибли его сородичи, он смог найти слова поддержки и утешения для своей стаи, но не сейчас.
Маленькая человеческая женщина, лежащая в его кровати, вызывала странные чувства. Он ловил себя на том, что после того, как пометил ее и взял, начинает испытывать к ней нечто вроде собачьей преданности. Но такого просто не может быть!
Его кровь намного сильнее, его раса древнее человеческой в несколько раз! В то время, как безволосые обезьяны только-только учились ходить прямо, его предки уже шили одежду из шкур и умели разводить огонь. Сильная, бесстрашная раса хищников, умеющих менять свое обличие. Они могли бы завоевать господство над царством Природы и властвовать над своими более слабыми собратьями, но эволюция сделала "ход конем", лишив их возможности свободно размножаться.
Лугару могли иметь детей только от истинной пары, а многие за всю трехсотпятидесятилетнюю жизнь так и не находили свою половинку. В то время, как человек семимильными шагами ассимилировал окружающий мир, рождаемость полуволков начала резко сокращаться, численность населения и количество стай таяло прямо на глазах. К тому моменту, как появились первые инквизиторы и гонения на ведьм, лугару научились сливаться с обществом, скрываться, прятать свою звериную сущность как самую страшную тайну. Но даже это спасало не всегда. По всей Европе пылали костры, на которых вместе с еретиками сжигали и представителей древней расы. Их называли оборотнями, клеймили, как дьявольских выродков; им отказывали в праве на жизнь и выжигали каленым железом само воспоминание о них.
Но лугару не были бы хищниками, если бы не пробовали огрызаться. И именно тогда появились легенды о волках размером с теленка, которые нападают на мирных жителей и беззащитных путников. Если у тебя сожгли дом, если убили твоих детей, как не обернуться в свою звериную сущность и не начать мстить? Вот они и мстили. Изощренно, жестоко, не щадя никого. Надо ли упоминать, что сказка про Красную Шапочку возникла не на пустом месте и что в реальной истории все закончилось намного печальней?
Оборотни превратились в стихийное бедствие, наводнившее леса Европы темным, удушающим страхом. Но это не вернуло им ни потерянных близких, ни радости бытия. Надо было учиться жить заново. И в какой-то момент они смирились. Приняли человеческое общество за эталон, подчинились закону человеческих стран, но все равно оставались со своими обычаями и моралью, и селиться предпочитали там, где людей было как можно меньше.
Все это Анджею предстояло сейчас рассказать, но он не знал, как это сделать. Сцепив зубы и прикрыв глаза, он пытался усмирить своего волка, который скулил внутри него, требуя немедленно обернуться, залезть на кровать и свернуться клубочком у ног своей пары. Смелый вожак, сильный альфа и хищный зверь сейчас хотел быть простым щенком, с которым играет нежная женская ручка.
Представив, как пальцы Ольги зарываются в его шерсть, как чешут живот, покрытый мягким подшерстком, как треплют по холке и гладят между ушей, он вымученно застонал и схватился за подоконник. Пальцы на мгновение изменились, выпуская острые волчьи когти. Хрупкий пластик жалобно треснул под звериной хваткой.
- Так что там насчет оборотней?- раздался позади язвительный голос.- Ты раз в месяц обрастаешь шерстью и воешь на луну? Поэтому ты такой придурок?
Мужчина недоуменно опустил взгляд: в его руках остался кусок подоконника.
- Знаешь,- произнес он, усилием воли загоняя своего волка подальше внутрь себя,- если я тебе расскажу, ты не поверишь, а если покажу, то напугаю тебя.
- Ты уже показал все, чем мог меня напугать,- ехидно заметила девушка за его спиной.- Можешь собой гордиться, большой парень!
Он невольно усмехнулся. Да, она такая, его пара: дерзкая, язвительная, бесстрашная. Смущала только ситуация, в которой он нашел ее, но кто знает, что могло довести ее до такого? А вдруг действительно какое-то горе? Человеческие женщины такие впечатлительные: глотать таблетки, резать вены ради несчастной любви - лугару все это было чуждо. Они встречались и расходились легко, предпочитая не тяготиться угасшей страстью, а искать новые отношения.
