Камиль. Камиль. Ками-и-иль…
* * *
Дни без тренировок и безвылазного сидения дома меня вымотали морально. Никак не могла дождаться дня, когда снова смогу пройтись по льду на коньках, займусь любимым делом, растрясу «наетое» и… увижу его.
Как бы мне не хотелось признаваться даже самой себе, но я скучала по нему. Хотелось просто увидеть эти серые глаза. Образ Камиля в последнее время прочно засел в голове, как бы я не бежала от себя.
Ещё и Заморенова просто вбила гвоздь в крышку гроба своими рассуждениями.
— Значит, заботливый он, — играя бровями протянула она. — Сам отвез в «травму», опрокинув Зайцева, сам отвез домой…
Настя зашла ко мне этим вечером, чтобы узнать как поживает моя нога, и заодно выспросить подробности о тренировках с Камилем. И с последней мне есть чем порадовать нашу любопытствующую и страждущую подробностей.
— Ты же понимаешь, что это не более чем вежливая забота и ответственность педагога, — спустила я подругу с небес на землю. — Никакого тут ещё смысла не заложено.
— А тебе откуда знать, точно ли не заложено? Если ты ему нравишься, то зелёный свет дала давно.
Непонимающе уставилась на неё.
— В смысле?
— В коромысле. Ты, Сонечка, себя бы видела. Ты сама на себя не похожа стала с момента как к нам пришёл Камиль. Заглядываешься не него откровенно. У тебя на лбу бегущей строкой горит: «Камиль Наилевич, я вас люблю!»
Щеки закололо от неприятного жара. Неужели так видно, что он действительно мне нравится? А я-то была уверена, что об этом знаю только я. И тут меня осенило так, что чуть с дивана не упала, даже невольно рука потянулась к губам, чтобы скрыть вздох: ведь получается, если мою симпатию увидела Настя, то ее мог увидеть и Камиль. Уж он-то, взрослый и опытный мужчина, быстро сложил бы два плюс два.
Боже мой, только не это! Я не хочу, чтобы он знал, что я слишком часто думаю о нем и о том, какие сны мне снятся с его участием…
— Ты чего? — заметила мое странное поведение Заморенова.
— Ничего, — огрызнулась я. — К чёртовой бабушке иди со своими наблюдениями, ясно?!
Гордо вскинула подбородок и величаво скрестила руки на груди. В ответ подруга рассеялась.
— Ну точно — втюрилась, — подкалывала она меня дальше.
— Ещё одно слово — и я тебя выгоню, Заморёнова! Причём, через окно! — высказалась я под ее смех.
— Слушай, — заговорила Настя снова, отсмеявшись. — А вот то, что он Зайцева так от тебя рьяно отгоняет, наводит меня на определённые мысли.
Она многозначительно посмотрела на меня, а мне даже знать было страшно о том, какую ерунду она опять придумала о Камиле. Мне и без того стало сложно ходить на эти тренировки, но ведь дрожащие колени при виде тренера не повод уходить? Как понравился — так и разонравится в обратную сторону. Нам все равно ничего не светит.
— Ты не хочешь спросить меня, на какие именно мысли? — снова выдернула меня из размышлений Анастасия.
— Нет, — пожала я плечами. — Ты уже настолько на Камиле повернулась, что навряд ли сейчас скажешь нечто умное.
— На Камиле у нас помешалась ты, — ткнула она в меня пальцем. Вот же зараза такая! — Не путай, пожалуйста. А я лишь наблюдатель. И вот что я нанаблюдала: то, что Камиль как-то не благоволит к Зайцеву и так странно его от тебя отваживает, значит, что здесь явно был не только посыл педагога. Вот.
Секунд десять переваривала эту замечательную теорию, а потом смех разобрал уже меня.
— Заморенова, ну ты уж совсем, — постучала я себе по голове. — Сиди, сама открою. Как тебе вообще это на ум пришло? Ты сериалов, что ли, пересмотрела или лавбургеров начиталась?
— Ничего смешного, — ответила она. — Почему ты считаешь, что не можешь ему нравится? Эх, это был бы такой красивый роман…
Настя мечтательно закатила глаза, а я принялась перечислять все те причины, по которым я не могу ему нравится.
— Ну давай посчитаем. Камиль назвал меня ребёнком, помнишь? Он меня как девушку совершенно не воспринимает. Это раз. У нас с ним разница в возрасте почти пятнадцать лет. Когда я только родилась, он уже успел одержать свои первые победы в спорте. Это два. Камиль — тренер, а я — его ученица, что само по себе лично по моим этическим соображениям не допускает мыслей о романе. Это три. У Камиля восточная, хотя и довольно лояльная, нация и, скорее всего, вероисповедание тоже. Куда я ему такая могу понравиться? Наверняка его родители, и он тоже, приветствует брак только с девушками своей нации, о чем говорит его предыдущий союз. Это четыре. Ну и ещё по мелочи. Достаточно не подходящая ему пара, как считаешь?
Заморенова все это время слушала мой пылкий монолог, а потом прокомментировала:
— Все это неважно. Когда есть чувства. А они, возможно, есть. Так что я верю в вас, ребята. Не тупи, Соня. Пофлиртуй с ним. Вот и узнаешь реакцию.
— Этого я уж точно не смогу, — отмахнулась я. — Где я и где флирт? Это не про меня. Да и не буду я этого делать. Нам ещё предстоит работать вместе. В таком деле лучше не допускать чувств.
Свои я переборю, а у тренера их и не было. Так что Настя здесь впустую распыляется со своими теориями…
— Ну и зря, — протянула она, вставая с дивана. — Я бы такой шанс не упустила. Хоть бы на одну тренировку к нему попасть, но он никого кроме вас брать не хочет. Тоже, кстати, наверное, небезосновательно.
Она мне снова красноречиво посимафорила бровями, на что я предпочла внимание не обращать.
— А ты откуда знаешь, что не берет? — вдруг стало все же любопытно, почему так.
— К нему Леська набивалась на занятия для группы поддержки, — отозвалась она, застёгивая молнию своей сумки и закидывая ее на плечо.
— И как?
— А никак. Отказал, сказал, что это не его профиль. Но и это не все.
— Что ещё?
— Наша тренер не смогла тренировку провести индивидуальную. Просила вашего Камиля — ни в какую. Я, говорит, чужих не беру. Странный он. И только для тебя, Соня.
— И для Зайцева.
— И для Зайцева. Ну Зайцев ему точно не должен нравиться. По крайней мере, я на это надеюсь. Было бы обидно, — засмеялась Настя собственной шутке. — Так что всё-таки для тебя.
Она ушла, а я задумалась. Никак не получалось весь остаток вечера выгнать из головы доводы Насти. Это глупости, конечно, несусветные, но а все ж таки: почему Камиль больше ни с кем не хочет работать и почему он действительно довольно грубо ведёт себя с Денисом?
Да, возможно играли роль его какие-то личные принципы, о которых нам просто неизвестно, и которыми он не станет делиться с нами. А Денис… Так у них с самого начала «не зашло» общение, впрочем, справедливости ради надо отметить, что Зайцев периодически нарывается на неприязнь и подзатыльники сам. Иногда ему корона слишком сильно сдавливает мозг, и тогда он начинает путать педали и творить невиданную доселе фигню.
Но это все вовсе не означает, что у тренера могут быть чувства ко мне. Ни за что в это не поверю. Я кажусь ему нелепым ребёнком, почти подростком. Он не воспринимает меня как объект противоположного пола, как равную, и никогда не изменит своего взгляда.
Насчет флирта тоже идея — хуже не придумать. Да я реально не умею даже это вот все: стрельба глазами, сладкие улыбочки и соблазнительные позы — это не мое. Если я вдруг начну так себя вести, Камиль решит, что у меня мозги свалились набекрень и сдаст меня в психушку.
Ну и момент, что он мне просто не ответит на флирт, что скорее всего и произойдёт, меня тоже не прельщал. Не переживу, если пойму, что я для него не просто ученица, а даже вообще пустое место. В таком случае, лучше не знать о том, что он думает обо мне. Пусть эта глупая симпатия, с которой я никак не могу пока справиться, останется только моим достоянием.
Глава 6
На тренировку неслась радостная на всех парах. Сидение дома так доканало, что только и мечтала ощутить на себе нагрузки так, чтобы ноги болели.
Лодыжка зажила и больше не беспокоила, но пока ещё мне следует быть осторожной. Так как мы потеряли время, а соревнования при этом все ближе, тренер выбил для нас индивидуальную тренировку на несколько часов, чтобы мы наверстали упущенное.
