– Вот ублюдок! – пробормотал Мусса. – А что Элоди?
– Да что? Сам ведь видел. Отремонтировала дом. Наладила хозяйство. Научилась сыры такие делать, что у нее все влет разбирают, да еще и ресторан какой-то городской закупается. Живет, в общем, потихоньку. Только периодически тяжело ей приходится. У нас ведь в деревне помощники и наемные работники кто? Одно алкашье, сидельцы бывшие, никто постоянной работы не ищет, а так – от шабашки к шабашке перебиваются. Ненадежные они. С ними сегодня договоришься, а завтра они возьмут и не придут, если в другом месте более легких денег нанюхают. А если уж хоть копейка в руки попала, то все – пока не пропьют, не остановятся. Пропащие люди, – обреченно махнула рукой Люда. – А ты что же, Мусса, просто помочь ей решил, или понравилась тебе наша Ладушка?
– Ага, Мусса у нас целыми днями только и ищет, как бы помочь одиноким женщинам, – съехидничал Марат. – У него прямо цель в жизни – не обойти своим вниманием ни одну. Конечно, при условии, что они симпатичные.
– Заткнись, а? – вяло отмахнулся Мусса. – Мы просто немного знакомы с Элоди. А раз я тут, и все равно заняться нечем, почему бы не помочь. Не валяться же кверху брюхом на солнце?
– Угу… – хотел вставить еще пять копеек Марат, но Мусса замахнулся дать ему подзатыльник.
Брат увернулся, и, поблагодарив Люду за завтрак, они ушли, продолжая негромко пререкаться.
* * *
– Так вот как живут самые горячие женщины современности! – огляделся Марат, выбираясь из машины. – Привет, Элоди! Страшно рад тебя видеть, но если бы тут еще и София образовалась, то вообще бы обделался от счастья!
– Эй, следи за тем, что говоришь, – одернул брата Мусса и кивнул на маленькую девочку, пристально глядящую на них из-за длинного стола.
– Привет, Марат, – вымученно улыбнулась Элоди. – Боюсь, Софию ты тут не дождешься. Она не большой любитель сельской жизни и бывает у меня редко.
– Ну и не страшно. Я готов поехать куда угодно, чтобы ее увидеть. Просто дай мне адресок, – подмигнул Марат.
Элоди явно смутилась.
– Я не смогу и тут тебе помочь. Вряд ли она обрадуется, если ты появишься у нее на пороге.
– Но хоть на что-то я рассчитывать могу? – настроение Марата явно быстро катилось вниз.
– Могу только набрать ее и попросить поговорить с тобой, – развела руками Элоди.
– Ну что же, пусть будет хоть что-то, – горько усмехнулся парень. – Так что мы там должны сделать?
– Вы ничего мне не должны, – пожала плечами Элоди. – Я ни о чем вас не просила.
– Элоди! – укоризненно сказал Мусса. – Мы, вроде, договорились о чем-то?
– Элоди, извини, я неправильно выразился, – попытался исправиться Марат. – Два пышущих дурным тестостероном мужика прибыли в твое распоряжение. Готовы быть использованы тобой по любому назначению.
– Дядя Мусса, а ты сам велнулся и длуга привел? – подошла к ним девочка.
– К сожалению, он мне не друг, – улыбнулся Мусса. – Он – мой приставучий и донимучий младший брат.
– А у меня нет блата. Я плосила у мамы, но она говолит, что нельзя достать блата, если нет папы. Может кто-нибудь из вас побудет немного папой, чтобы мама смогла достать мне блата?
Мужчины хором поперхнулись и рассмеялись.
– Валюша, ну что ты такое болтаешь! Иди в дом к Лиле и скажи, что мы уехали в поле за тюками! – Мусса видел, как на щеках Элоди опять загорелись яркие пятна, и она, отвернувшись, быстро пошла к пикапу с прицепом.
– А что, это гениальная мысль, Мусса. Стань папочкой девочке, а там уже и в постель мамочки прямая дорога, – прошептал на ухо Муссе Марат.
– Пошел ты! – неожиданно зло огрызнулся Мусса. – Думаешь, для ребенка это шутки?
Мусса пошел следом за Элоди. Марат тряхнул головой и догнал его.
– Прости, ляпнул не подумавши, – виновато пробормотал он.
– Забудь, – почти грубо отрезал Мусса. – Просто не шути так больше. Для детей это очень серьезно. Вспомни нас.
Марат нахмурился. Да, конечно, их родители расходились совершенно цивилизованно и спокойно и сохранили уважительные и даже дружеские отношения, но осадок и чувство боли все равно осели где-то глубоко внутри. И хотя они уже были не так уж и малы, когда отец с матерью известили их о том, что разводятся, и мозгами они все понимали, но сердцу-то болеть никак не запретишь. Может, поэтому они с Муссой совершенно не торопятся связывать себя обязательствами – потому что не верят в то, что это будет навсегда? Что не рассыплется в один день, и не будут их собственные дети переживать то же, что и они?
Пикап Элоди чихал и натужно стонал, пока заводился.
– Сколько лет этому корыту? – усмехнулся Мусса, садясь рядом с женщиной.
– Да, где ты раздобыла это раритет? – поддакнул Марат, влезая назад.
– Будете оскорблять моего Дина, пойдете пешком, – гордо ответила им Элоди.
– Прошу прощения? У твоего грузовика есть имя? – поднял брови Мусса.
– Да. Познакомьтесь, это мой Дин Винчестер! – улыбнулась Элоди и любовно погладила руль, явно поддразнивая братьев. – Чистокровный американец. Сильный, надежный и жутко сексуальный.
– Черт, никогда не мог понять, что вы, девушки, находите сексуального в этих Винчестерах! Разве что их большие пушки и ножи! – возмутился Марат.
– А ты и не должен понимать! Ты ведь не девушка и, вроде, не гей! – Элоди медленно вывела машину со двора.
– Вроде? Да я самый натуральный натурал, какой только может быть, – возмутился Марат.
– Ага, значит, стопроцентный гомофоб, – тут же нашлась Элоди.
– И ничего подобного! – почти обиделся Марат. – Я нормально к геям отношусь, просто прекрасно. Главное, чтобы они никак ко мне не относились. А то я как-то на своей заднице предпочитаю только женские ручки ощущать. Поэтому, чем дальше от меня гей, тем лучше я к нему отношусь.
– Мусса, а ты чего молчишь? – неуверенно улыбнулась ему Элоди.
– Хочешь поговорить со мной о моих сексуальных пристрастиях? – усмехнулся мужчина. – Так я тоже люблю только женщин, сладкая. Уж тебе ли сомневаться?
– Я не сомневаюсь, – Элоди опять покраснела. – Просто ты сидишь такой притихший.
– Ну, просто меня везет женщина… Как-то не по себе от того, что не я за рулем.
– А, вот оно что! Ты у нас шовинист и считаешь, что женщина за рулем опасней обезьяны с гранатой? – тут же скептически поджала губы девушка.
– Ничего подобного!
– Я вас поймала, братцы-кролики. Один гомофоб, другой шовинист!
– А вот и не правда! – шутливо возмутился Марат.
– Что не правда?
– Что мы кролики. Поверь, мы очень долгоиграющие! – рассмеялся Марат, откидываясь на спинку.
– Да я как бы знаю, – пробормотала Элоди себе под нос, опять краснея.
Судя по тому, какой горячий взгляд на нее бросил Мусса, он ее прекрасно расслышал.
