Он провел пальцем по шраму и следам натертостей, оставленных на шее Кимберли грубой кожей, прежде чем осознал, что она заставляла себя не двигаться. Нет, он не пойдет за своими целебными мазями. «Не моя, чтобы заботиться о ней».
- С тобой все будет хорошо, Chiquita?
Она посмотрела на него неуверенно, как будто ожидая его гнева, но все, что он предложил, была печаль. Она коснулась своей голой шеи, и ее лицо наполнилось решимостью.
- Я буду в порядке.
В тот момент, когда она взглянула мимо него на океан, буря в ее взгляде улеглась.
- Буду.
Габи пригласила к себе домой двух подруг, но, как только раздался стук в дверь, Ким спряталась в ванной комнате. В надежде задержаться еще на минуту, девушка уставилась в зеркало. Синяя кофточка без рукавов, что Габи дала ей, сидела на ней довольно хорошо, учитывая, что она до сих пор не восстановила свой вес. Глаза ясные, нос и щеки слегка загорелые. Почти здоровый вид, по крайней мере, снаружи.
Фейт, психолог, продолжала настаивать, что возвращение самооценки было необходимой частью восстановления. Ей легко говорить.
Прошлая неделя была... тяжелой. Очень тяжелой. Она кивнула сама себе. Теперь если она внезапно ударялась в слезы, то уже больше не ревела так яростно, что ее тошнило в туалете. Приступы ужаса стали реже, ей даже удавалось время от времени о них забыть. Однако предчувствие, что случится нечто ужасное, накатывало ежесекундно - ох... каждые несколько часов. Малые победы. Разумеется, ей помогали все до одного, включая консультанта.
Спасибо, Мастер R. И хотя тот ни разу не навестил ее, она чувствовала, что он заботится о ней. Не исключено, что опосредовано – например, в том, как быстро у нее организовалась встреча с психологом. Габи и Маркус были удивлены: Мастер R – Рауль - устроил это без каких-либо консилиумов.
Накануне она получила подписанные врачом результаты анализов. Никаких опасных заболеваний. Никакой беременности.
Она погладила свою грудь, улыбаясь. Сегодня ощущение «слон-на-груди» пропало. Да, я изменяюсь в лучшую сторону. Психологическое консультирование, несомненно, помогло. Ну и Габи, с ее стажем в качестве специалиста по жертвам насилия, и ее собственной историей изнасилования. Ким могла бы поделиться с Габи вещами, которые она не могла рассказать Фейт, и наоборот. Обе женщины дарили ей сочувствие, объятия, и время от времени жестокую долю реальности. Главным образом, Габи, которая качала головой и повторяла «Да, конечно, у тебя бывают панические атаки и ночные кошмары. Они, возможно, никогда не исчезнут полностью, но станут реже».
Что значительно помогало, так это знание, что Габи по уши влюбилась. Нашла свою любовь. И очень бы хотелось, чтобы это было на всю жизнь. И какого она нашла возлюбленного. Ким вздохнула. Маркус не мог скрыть своих доминирующих качеств, но сохранял сдержанность, никогда не просил Ким что-то сделать, как правило, позволяя Габи вести разговор. Видеть его нежность к Габи и влюбленность, которую он открыто демонстрировал, было настоящим лекарством для нее.
Почему мне не встретился кто-то похожий? Почему вообще работорговцы выбрали меня? Другие женщины любили БДСМ, ходили по клубам, но на них не испытывали электрошокер, их не похищали. Не приковывали к цепи и не избивали. Почему я? Потому что я шлюха? Ким уставилась на отражение в зеркале. Может быть, это заметно по ее лицу?
Габи перестала посещать БДСМ клубы несколько лет назад, в то время как я продолжала, и даже вернулась обратно из Саванны, специально чтобы посетить клуб в Атланте. Так, может быть, Ким заслужила все, что получила. Может быть, она и в самом деле была шлюхой и дыркой для траха, как говорил Лорд Гревилл.
Из другой комнаты донесся смех, врываясь в мысли, прежде чем тьма успела овладеть ею. Со сбившимся дыханием Ким оттолкнула в сторону свою незащищенность и постаралась вспомнить, что повторяли Габи и консультант. Я не шлюха. Нет.
- Ким, а ну иди сюда, - позвала Габи. - Печенье вынужденно покинуло духовку. Джессика и Кари проголодались.
Хватит уже. Для восстановления потребуется время. В конце концов, ФБР даст ей разрешение на поездку домой. Я могу это сделать. Плеснув холодной воды на лицо, Ким присоединилась к Габи на кухне, где воздух наполнял аромат свежеиспеченного домашнего печенья.
Зазвонил телефон, и Габи издала раздраженный звук.
- Держи. Ты можешь забрать их? - Она передала блюдо и повернулась, чтобы снять трубку. - Алло?
Услышав хохот двух женщин в гостиной, Ким замерла, вынудив себя подавить желание уединиться.
Присоединившись к Джессике и Кари, она поняла, что они поднимут ей настроение. Это было еще нечто особенное, что сделала Габи для нее. Как только Ким стала сторониться людей, Габи пригласила пару своих подруг саб. Будучи в Теме, они имели хорошее представление о том, что произошло и как пострадавшая может себя вести. Их понимание, и отсутствие дляКим необходимости объясняться, было потрясающим. Подруги Габи ей очень понравились.
Единственным светом в ее плену была дружба с другими рабынями. Такими, как Линда, женщина постарше, которую - Ким сглотнула - которую избил тот жирный подонок. В то время, пока обслуживающий персонал накладывал повязку на спину Ким, она услышала, как ублюдок отказался покупать рыжеволосую женщину, утверждая, что она слишком стара. Боже, выжила ли Линда после того, что Надзиратель делал с рабынями, которых не покупали?
Ким втянула воздух. «Переживания не помогут», - что-то вроде этого твердила ей консультант. От этого она еще больше злится. И чувствует себя виноватой, так как бросила Линду, не сделав ничего, чтобы ее спасти. Но что она могла сделать? Может быть, она…
Габи откашлялась и указала ей в сторону, жестом показывая не крутиться под ногами. Первый раз вижу, чтобы она общалась с помощью таких сигналов. Ким кивнула и направилась в гостиную.
- Печенье! - подбежала Джессика. После первого кусочка, невысокая блондинка застонала от наслаждения. - Кари, это самый лучший рецепт. - Она взяла вторую печенюшку, передавая нахмурившейся женщине на другом конце комнаты. - И эй, спасибо, что не помогаете мне похудеть.
- Z любит тебя такой, - заявила Кари. - Я просто оказываю ему любезность. -Джессика уютно устроилась в кресле с лакомством в руке, а Ким поставила для Кари тарелку на журнальный столик, стараясь не рассмеяться.
Миловидная школьная учительница, сильно располневшая на последнем сроке беременности, пыталась усадить себя в другое мягкое кресло. В конце концов, отпустив руки, она упала в него и пискнула. После, поерзав, чтобы устроиться удобнее, она послала Ким сдержанную улыбку.
