— Снежок, мы нигде не встречались с Симоновой! Говорю же тебе, она обратилась ко мне за советом. Я помог, подумав, что ты не одобришь, если я останусь в стороне, все-таки Варвара твоя подруга. — Мирон нашел руку жены и сжал ее. — Почему ты мне не веришь, малыш? — проникновенно спросил Данилов.
А вот это уже запрещенный прием — называть ее столь интимным прозвищем, против которого Снежана никогда не могла устоять.
— Потому что чувствую, что ты мне лжешь. — Снежана собралась с силами и посмотрела мужу в глаза. — Я сумела изучить тебя, Мирон. Ты не понимаешь, что я чувствую в твоих словах неуверенность? — Прямо ответила девушка.
Глаза Мирона сердито свернули:
— Не хочу с тобой спорить, малыш, но ты не права. Подозревая меня в измене, ты делаешь мне больно.
Снежана горько рассмеялась.
— Делаю больно тебе? — она не могла лежать дальше и села на диване. — А как насчет меня? Мне не больно видеть эти фотографии и думать, что меня предали два близких человека — муж и лучшая подруга? Как думаешь, хорошо ли мне живется после таких мыслей? — воскликнула девушка, с трудом сдерживая слезы.
— Снежа, — Мирон в ту же секунду оказался рядом с женой. Крепко обняв дрожащую фигурку девушки, Данилов тихо заговорил: — Твои слова просто убивают меня. Пойми же, у меня нет ничего с Симоновой! Как мне это тебе доказать?
Мирон чувствовал себя подлецом, так плохо ему никогда не было. Он лгал жене, намеренно скрывал то, что совершил, и самое ужасное, Снежана чувствовала это! Она не могла рационально объяснить свои чувства, но видимо, в этом случае сработала пресловутая женская интуиция, которая подсказала, что муж обманывает ее. Мирон ругал себя последними словами, только смысла в этом было немного. Что это изменит? Как он вообще мог оказаться в такой ситуации?
— Я не знаю… — Снежана заплакала, уткнувшись в плечо мужа. Такой родной запах Мирона, его крепкое плечо, объятия, которые дарили уверенность все эти годы. Ненадолго она вновь почувствовала себя счастливой, как было раньше. Пусть ненадолго, совсем на чуть-чуть, но волна этого теплого чувства затопила ее. Она вновь была с Мироном, а не боролась против него.
— Не плачь, — шептал Данилов, крепче прижимая к себе Снежану. Тело жены сотрясалось от рыданий, и Мирон не знал, как ее успокоить.
Девушка уже не реагировала на слова и утешения мужа, цепляясь пальцами за его футболку, словно он был единственной опорой в этом мире. И от этого сердце болело сильнее!
Мирон освободил лицо жены от мокрых прядей волос и легко поцеловал соленые губы Снежаны. Этот поцелуй был скорее успокаивающим, не несущим никакой эротической подоплеки, но возбуждение тот час охватило Данилова. Ему хотелось Снежану. Сейчас, без долгих прелюдий. Просто почувствовать, что они все еще вместе, что все у них хорошо и никакие третьи лица не стоят между ними.
Снежана неожиданно для себя ответила на поцелуй мужа. Не хотелось думать, анализировать последние события. Просто стать единым целым с мужем.
Поцелуи стали яростными, более глубокими. Футболка Мирона полетела на пол, ночная сорочка Снежаны приземлилась недалеко от дивана. Данилов стянул трусики со Снежаны, которая приподнялась, чтобы мужу было удобнее снимать их. Хватая Мирона за плечи, Снежана провела пальцами по его спине, царапая когтями кожу. Одной рукой Снежана погладила грудь мужа, спустилась по животу и, оттянув резинку спортивных штанов, обхватила член ладонью.
Сдавленно простонав, Мирон отстранился и моментально снял штаны, отбросив их в сторону. Вернувшись к жене. Мирон стал целовать ее, руками накрыв грудь Снежаны. Пальцами сжал соски, терзая рот жены. Сместившись чуть ниже, Мирон чуть прикусил губами шею Снежаны. Потом он подул на сосок левой груди и обхватил его зубами. Снежана охнула и выгнулась навстречу мужу. Ее тело словно прошило током.
— Мирон… — Простонала девушка, зарывшись пальцами в волосы мужа. Она торопила его, мечтая скорее слиться с ним, чтобы избавиться от мыслей, не дававших ей покоя даже сейчас.
— Сейчас, сейчас. — Данилов переместился к другой груди жены, лаская ее. Потом развел ноги Снежаны и резким движением вошел в нее.
Снежана сцепила ноги на бедрах мужа и тут же поймала его ритм. Яростные толчки, дарящие какое-то болезненное удовольствие, сводящее с ума обоих супругов. Хриплые стоны разрывали тишину комнаты.
Мирон осыпал поцелуями лицо жены, не останавливаясь ни на секунду. Вскоре он ускорился, Снежана вскрикнула, выгнувшись и теснее обхватывая плоть мужа внутренними мышами. Сделав несколько быстрых толчком, Данилов рыкнул и затих…
Спустя пару минут Снежана недовольно зашевелилась под мужем.
— Мне тяжело.
— Прости, малыш, — Извинился Данилов и лег рядом с женой.
Снежана лежала и ощущала невыносимую легкость после такой неистовой близости с мужем, но ум ее работал как часы. Ничего между ними не изменилось. Да, они были близки физически, но сейчас между ними вновь было недоверие и те события, разъединившие их ранее. Тело получило разрядку, а вот мозг ни капельки не расслабился.
Почему все это возникло в их семье? Зачем?
— Снежа, — Мирон подвинулся и обнял жену, — давай, спи. Перестань думать.
— Я уже сплю. — Девушка закрыла глаза и попыталась уснуть. Удалось ей это нескоро.
Варвара Симонова провела весь вечер как на иголках. Она отправила несколько сообщений Данилову, но судя по всему, Мирон отключил свой телефон. Девушке хотелось узнать, что же происходит сейчас в семье Даниловых. Ругаются ли они или Мирон сумел выкрутиться. И хотя сама Варя понимала, что теперь она вряд ли сумеет это узнать, любопытство не утихало. Как же ей узнать, что происходит в семье Даниловых? Мирон и раньше не был с ней откровенен, переспал и забыл. Открестился, будто ничего между ними и не было, а уж после сегодняшних событий и Снежана закроется от Варвары. В глазах подруги Симонова видела недоверие и обиду. И двадцать лет дружбы не дают никаких преимуществ, когда дело касается собственного мужа. Варе некого винить кроме себя, да что тут исправишь-то. Спала она с мужем подруги? Спала. Влюбилась в него? Безумно. Хочет быть с ним? Мечтает об этом. Но не может сказать Снежане ни слова, потому что Данилов ее просто уничтожит.
Варя сидела у окна, думая о Мироне. Ей хотелось сейчас быть с ним рядом, а она вынуждена жить с мужем. Как несправедливо устроена жизнь!
— Варь, а что у нас сегодня на ужин? — поинтересовался Максим, вернувшись с работы.
— Я ничего не готовила, — Буркнула Симонова. Она уже давно перестала готовить для мужа, не было желания. Покупала полуфабрикаты, чтобы особо не напрягаться у плиты.
