— А где же твой гость? — поинтересовался Северус, наблюдая за этой картиной.
— Его зовут Брайан, и он оборотень. Ему нужно было запомнить дорогу до нашего дома. А теперь он пошел к себе. Ведь уже поздно.
Судя по скорости сказанного, Поттеру самому было немного не по себе, что он отправил молодого человека, почти мальчика, одного в ночь. Снейп подобных опасений не разделял, о чем и заявил:
— Не волнуйся за него. Он же вервольф и хорошо знает местность.
— Угу. Ты прав, — нехотя согласился Гарри, отвалившись от стены. — Пойду в душ. Кажется, я пропотел насквозь.
— Не засни прямо там, — посоветовал зельевар.
— Постараюсь.
Устало улыбнувшись, парень побрел в ванную комнату. Эта картина заставила Снейпа вспомнить о тех временах, когда Поттер был смертельно болен. Захотелось немедленно подбежать и помочь, но молодой волшебник справился сам, хоть пару раз и споткнулся.
И все-таки где-то через четверть часа Северус заглянул в ванную с банальным вопросом:
— Как ты?
— Нормально, — из душевой кабины высунулась мокрая голова национального героя.
— Точно? — подозрительно поинтересовался Снейп, подмечая усталость в зеленых глазах. — Лучше все-таки выпей вот это.
Увидев довольно знакомый флакон, Гарри не спешил выпить содержимое, все-таки уточнив:
— Мышечный релаксант?
— Он самый.
Поттер не стал кочевряжиться, утверждая, что не так уж и утомился, и вообще выносливый оборотень, а просто опрокинул зелье в рот, порадовавшись, что оно не такое уж гадкое на вкус.
— Молодец, — похвалил его Северус, словно ребенка, а потом поцеловал уже совсем не по-детски. Гарри воодушевился настолько, что едва не затащил любовника под душ, но тот вовремя отстранился, проговорив: — Позже. Лучше заканчивай с водными процедурами, и будем ужинать.
— Хорошо, — немного растерянно ответил молодой волшебник.
Уже через двадцать минут он сидел за столом в чистых джинсах и футболке, с еще влажными волосами, свободно обрамляющими лицо. Такой чуть диковатый и в то же время родной, что Снейп нарочито сосредоточенно принялся наполнять тарелки ароматным рагу. Нет, бывали у них «эксперименты» и на столе, но надо же дать возлюбленному поесть и хоть немного отдохнуть от трудного дня.
За едой Гарри разохотился, усталость отступила (впрочем, для оборотней это обычное явление), и он даже смог рассказать в цветах и красках о своей встрече с собратьями.
Северус внимательно слушал, не афишируя, что большую часть он видел в шаре, а когда парень закончил, спросил:
— И как в целом ты оцениваешь эту… беседу?
— Все прошло гораздо лучше, чем могло бы быть. А то недоразумение с Саймоном… Ну, мы даже не сцепились ведь. Так, силами померились. И это способствовало взаимопониманию.
— Оптимист! — Снейп сказал это так, словно слово было ругательным.
— Но все, и правда, прошло хорошо, — продолжал настаивать Поттер. — Я ведь мог их совсем не найти. А тут познакомился с довольно дружелюбными оборотнями и договорился увидеться с остальными.
— Что-то мне подсказывает, что вторая встреча грозит быть более опасной.
— Не исключено, раз мне придется говорить почти со всей стаей. Но я справлюсь.
— Излишняя самоуверенность до добра не доводит, — сухо заметил Северус, стараясь за раздражением скрыть беспокойство.
— Знаю, но я говорю как есть. Согласись, было бы глупо отступать сейчас. К тому же, я ведь один из них, поэтому они не станут нападать всем скопом. И со мной будет портключ на всякий случай.
— О мерах безопасности мы поговорим отдельно. Благо есть время подготовиться.
— Вот именно, — кивнул Поттер и, оторвавшись от еды, придвинулся ближе к партнеру, чтобы иметь возможность касаться его плечом. — Обещаю, я буду осторожен. Но я хочу раз и навсегда осадить Министерство в его безумных идеях. Даже если я сам открещусь от этого эдикта, другие-то не смогут. А я не желаю больше воевать. И быть чьим-то знаменем в битве тоже не хочу.
— Но то, что ты собираешься сделать, разве не похоже на последнее?
— Нет, — твердо ответил Гарри. — Тут я выбираю сам, понимаешь?
— Понимаю.
Положив всю молодость на двойную жизнь и шпионскую деятельность, Северус вовсе не желал возвращаться к этому снова. Хотя перегрыз бы глотку любому, кто посягнул бы на их спокойный мир. Фигурально выражаясь. Будучи талантливым зельеваром и обладая многими другими… способностями, он предпочитал действовать тоньше.
На следующий день Гарри засел в библиотеке, обложившись книгами по магическому праву, истории, законам и прочему в таком же духе. Он тщательно сверял с ними предложенный министерством эдикт, делал пометки, выделял особо слабые места, вычеркивал и рассчитывал. Северусу едва удавалось заставлять парня есть, и он чуть ли не насильно отрывал Поттера от книг и пергаментов поздно вечером. Вникнуть в то, что затеял Гарри, не получалось, так как он сам смутно представлял, что хочет.
На третий день в таком бешеном ритме молодой волшебник сдался, вздохнув:
— Мне нужна Гермиона!
— Не думаю, что даже такая гиперответственная гриффиндорка способна явиться к тебе во втором часу ночи, — усмехнулся Снейп, как раз заглянувший в библиотеку, чтобы уговорить любовника идти уже спать.
— А что, уже так поздно? — Гарри за заваленным книгами столом сейчас больше всего походил на встрепанного воробья в гнезде.
— Сам посмотри, чудо, — усмешка зельевара стала еще шире.
— Ой, и правда. Тогда я завтра пошлю ей сову с просьбой и портключом.
— Первая здравая мысль. А сейчас марш в кровать.
— Прям так? — парнем мгновенно овладело игривое настроение.
— Как хочешь, но если не увижу тебя в постели через четверть часа…
— Понял! — Гарри тотчас как ветром сдуло.
Гермиона явилась прямо на следующий день. Даже после перемещения через камин девушка довольно быстро приняла достойный вид. Вообще элегантности у нее заметно прибавилось, с тех пор как она стала студенткой Магического Университета. Волосы больше не топорщились во все стороны, а были убраны в изящную прическу, на лице аккуратный макияж, а шоколадного цвета мантия только подчеркивает все достоинства фигуры.
Разглядывая подругу, Гарри с озорством подумал, что, не будь он геем, точно отбил бы ее у Рона. А Гермиона ослепительно улыбнулась, проговорив:
— Гарри, Северус! Я так рада вас видеть!
Обращение к нему по имени стало маленькой победой зельевара, которую он одержал вскоре после того, как Поттер излечился от своей страшной болезни. Это был его способ выказать уважение тому, кто тоже все силы приложил для спасения молодого волшебника. Хотя при посторонних и Грейнджер, и Снейп продолжали соблюдать отстраненную вежливость. Гарри это невероятно забавляло, но он благоразумно предпочитал помалкивать.
