Да… там он был очень могущественным, но отвратительным по природе своей, волшебником.
По его велению даже мучали Х`аррэ!
… Когда втаскивали в яму первый тяжёлый столб, Тох`ыма словно озарило - да, Х`аррэ был его кровным врагом, и было предсказание, что выживет только один из них. Но они попали в другой, дурной мир, где их обоих, без разбора, кто плохой, а кто - хороший, закабалили, и они прожили бок о бок долгих много, а Тох`ым сбился со счёта, но ему казалось, что четыре года, Прожили, как жалкие рабы у каких-то дикарей, перед которыми сам Тох`ым недавно преклонялся, называя их Истинными Людьми, Правящими Миром. Но вот Х`аррэ до сих пор исполнен послушания перед… как же это… а, вар-ва-ра-ми. Тоже слово из прошлого, не на языке пока-ещё-хозяев, на чьей стороне сила, грубая сила принуждения и рабского добровольного подчинения, и только.
Они ведь не связаны по ногам и рукам, а значит, могут отречься от старого мира, отряхнуть его прах с своих ног и бежать. С помощью смертельного зелёного луча «Авада кедавра» добывать себе пропитание и, утащив трут и кремень, разводить огонь по ночам, чтобы зажарить добычу и отпугнуть лесных зверей. Тох`ым знал, что так всегда поступают охотники - воины Истинных Людей, уходя на несколько дней в лес за пушниной и мясом. Он однажды слышал их разговор о ночном костре и еде, зажаренной на нём, а ещё о презираемых, нечистых животных волках, которых отпугнуло пламя, и они ушли ни с чём. Просто Тох`ыму в каком-то смысле повезло - охотники проходили близко мимо него, несущего воду, но и не повезло тоже - они дали ему обухом топора по голове, просто так, от нечего делать, а Тох`ым упал без сознания, но после встал, потирая ушибленную голову и снова пошёл за водой.
Сейчас Тох`ым вспоминал этот случай, как пример недостойности Истинных Людей называться его, Тох`ыма, хозяевами, да ещё и благородными.
… Основной работой, сделанной сразу после возведения х`нарых`, был сбор зёрен ячменя с уже давно переспевших, вырванных с корнем колосьев, посеянных самими х`васынскх` на раскорчёванной, потайной поляне в лесу поздней весной, когда земля подсыхает, уходя с места зимнего стойбища. Колосья вырывали рабы, х`васынскх` не знали, что значит жать, а, если бы и знали, то сами за рабское дело - обеспечить благородных хозяев пропитанием на зиму - не взялись бы. Да и серпов - острого инструмента, даже если бы знали о них, рабам в руки не дали. Эта изнурительная работа была завершена за два дня.
Но сеяли х`васынскх` сами, раскидывая зёрна из осенних запасов на взрытую рабскими палками, довольно рыхлую землю. Даже воинственный Х`ынгу принимал традиционное для вождя участие в посеве первых, священных зёрен. Вождь - мужчина таким образом в понимании племени оплодотворял землю - женщину, рожавшую от этого таинственного совокупления колосья, полные спелых, сладких зёрен.
Следующую неделю рабы занимались обыденными делами, обслуживая племя - приносили воду из лесного ручья, свежевали обгрызенными для заострения ветками зарезанных воинами овец для пропитания, потом началась повальная резня скота - бычков и баранов для последующего завяливания мяса - создания запасов на зиму. Тогда свежевали туши раскормленных животных с раннего утра до поздней ночи.
Занимались рабы, разумеется, лишь только урывками в период заготовки мяса, после завершения которого принимались уже вплотную за перетирание в примитивных каменных, древних жерновах собранных ячменных зёрен, делая грубую муку для того, чтобы женщины х`васынскх` могли бы ссыпать её в глиняные корчаги, оплетённые соломой. Поселившись в х`нарых` бабы готовили на огне такие аппетитно пахнущие лепёшки, что свежевыпеченные хлебы доносили свой аромат и до полуземлянки рабов.
Мужчины ставили зёрна ячменя бродить в воде с мёдом, чтобы всегда была готова на разные случаи вода жизни - ышке бяха.
Во времена правления Х`ынгу, а продолжалось оно уже девять лет, дом-шатёр х`васынскх` - х`нарых` - строили всегда на одном и том же месте, с которого снимались после посева ячменя и возвращались, когда ночи становились длинными и холодными, незадолго до осеннего равноденствия. Часть осени и весны и всю зиму Истинные Люди жили в х`нарых`, а летом кочевали по одним и тем же лугам и разнотравью - землям, издревле принадлежащим племени, находящемуся сейчас под предводительством воинственного, жестокого к соперникам, неблагонравного Х`ынгу.
Рабы осенью сооружали для себя из обломков, непригодных более для строительства х`нарых` и сучьев шалаш и выкапывали под ним, на одном и том же месте яму по пояс, весной зарываемую по обычаям х`васынскх` не оставлять следов зимнего стойбища, чтобы кочевье шло легче и народилось больше крепких сыновей.
В этом сооружении рабы и согревались у костра ночами и короткими, почти пустыми, без работ, днями. Во время дождей яма заливалась водой, зачастую по пояс. Вода не успевала сходить, как в полуземлянку заливалась новая порция. Это было самое трудное время для рабов - они выбирались из залитого укрывища под большой шалаш и жили то, что называется, «на свежем воздухе». Причём этот воздух был столь свеж, что и днями и ночами рабы грелись у маленького костерка, часто заливаемого дождями сквозь дырявую крышу шалаша.
Питались они перетёртыми зёрнами дикого овса, который, в перерывах между работой для Истинных Людей, собирали на лугах, среди травы.
Рабы перетирали зёрна между более - менее плоскими камнями, которые находили осенью на берегу ручья, а зимой доставали из вылепленных плошек и размешивали растёртый овёс с водой, делая комочки, которые потом нанизывали на толстые ветки с заострёнными концами и жарили получившуюся густую, клейкую массу на огне.
Собирая урожай, Тох`ым пребывал всё ещё в необыкновенно приподнятом настроении, а по вечерам, перед сном, ему в голову всегда приходил образ того мужчины в чёрном из горячечного бреда. Под конец сельских работ - сбора урожая, раскорчёвки соседней поляны, а также приготовления ячменной муки для людей племени понял он, что влюбился без памяти в этого, без сомнения, сильного духом и гордого, как и сам Тох`ым, но свободного человека из его прошлой, дурной жизни.
Тох`ым рассуждал, как ему казалось, здраво - Х`аррэ обходился без женщины и раньше, значит, перетерпит как-нибудь ещё немного, а ему, Тох`ыму, женщины не нужны, ему нужен всего лишь один мужчина - тот, в чёрном, с чёрными же волосами и глазами непостижимыми и прекрасными, но неживыми. Значит, не для кого тому мужчине зажигать огонь в глазах, огонь любви - одинок он.
Но тот мужчина остался в прошлом, куда уже нет пути… Пока они с Х`аррэ не откроют для себя заново все таинства магии. А уж зная эти тайны, можно открыть для себя и дорогу туда, назад, но не к страшному прошлому, а к прекрасному, мирному будущему, в котором Х`аррэ будет иметь жён, сколько захочет, а Тох`ым… Тох`ыму будет сложнее - сначала разыскать того мужчину, а после - влюбить его в себя и уговорить жить с собой.
