— И теперь, я даю слово…что ты всегда будешь моей!!! — добавляет, надвигаясь на меня. — Поняла?
Киваю, понимая, что сглупила…
Он хватает меня за руку, тянет на себя, заставляя подняться на ноги, и обхватив рукой подбородок, жадно впивается в губы. А я не противлюсь, даже когда он срывает с меня одежду. Знаю, что так будет хуже, и отвечаю, чтобы хоть немного поубавить пыл его злости. Чтобы выжить и чтобы быстрее всё закончилось.
Он до крови терзает мои губы, всасывает их, кусает и одновремённо мнёт мои груди.
— Нравится? — рычит, когда видит, что я поддаюсь ему.
И я соглашаюсь со всем, отвечая ему.
Вот она — правда! У меня даже и шанса не было избавиться от него!
И я не могла запороть труды такого длительного времени.
Хватит!
Эта моя последняя игра!!! Я или выберусь или…умру…
Тогда, Асад взял меня на диване, чуть мягче, чем я ожидала, поскольку его успокоила моя податливость. А после, немного остыл и позволил уйти.
Я прорыдала несколько часов в подушку, жалела себя, страдала. А потом взяла себя в руки, и заставила работать свои мозги, обдумывая как выбраться из этого Ада. И спустя одну ужасную и бессонную ночь, у меня зародился план, который я зразу начала воплощать в действие…
Глава 19
Милена
Два часа…Два чёртовых часа, я не могла правильно настроится, перебороть свою боль и войти в кабинет Асада, чтобы приступить к исполнению своего плана!!!
Несколько раз, выходила в коридор, но опять возвращалась…к зеркалу, застывала напротив своего отражение и репетировала…любовь, сожаление, вину — всё то, что мне было нужно для начала. Но как только подумаю о нём, в глазах лишь одно презрение, боль и злость…
А потом, даю себе мысленные наставление, подбадриваю и всё же решаюсь.
Надеваю одно из самых откровенных пеньюаров, распускаю волосы и направляюсь к Нему!
Ноги дрожат, и сердце грохочет, но я иду. Стучу в дверь кабинета, но никто не отвечает. Осмеливаюсь заглянуть и понимаю что там пусто. Хотя, совсем недавно, я видела, как Асад поднимался на второй этаж, и если его не было здесь, значит, он находился в своей спальне.
И я направляюсь туда…сквозь страх и волнение.
Я думала о словах Асада, о его непричастности к смерти отца и пришла к выводам, что это вполне возможно, поскольку он сам дал мне телефон позвонить. Но! Почему тогда, он не позволил мне сделать этого раньше, когда я просила у него всего лишь один звонок, чтобы поздравить папу с днем рождения?
Хотел, чтобы узнала правду на его территории, и в случае чего, смог проконтролировать мою реакцию, действие и решение, после этой ужасной новости?! Вполне вероятно. Но, даже если это не так, ничего не меняется.
Асад по любому знал о его смерти и скрывал это в своих целях, чтобы пользоваться мною, иметь время приучить, или просто не считал нужным, сообщать мне подобное. В его стиле…
К тому же, я никогда не смогу забыть вчерашний вечер… Как я рыдающая, после новости о том, что отца больше нет, явилась к нему, а он так жестоко со мной обошёлся. Просто трахнул, доказав свою превосходность и власть. На мои чувства ему было наплевать!
Пусть я и сорвалась, позволила себе лишнего, но было бы лучше, если бы он, хоть раз, просто обнял меня. Успокоил.
Возможно раньше, где-то глубоко в душе, я надеялась на его человечность, выискивала проблеск света, но теперь поняла, что нет в нём добра. И я никогда не смогу простить ему, все прожитые обиды и боль…
Обдумывая это, я приближаюсь к необходимой двери и стучу. Эти мысли придают мне уверенности и силы, поэтому прежде чем слышу ответное «входи», беру себя в руки, и мои ноги перестают дрожать.
Открываю дверь, и вижу Асада на кровати в одних штанах, в полусидящем положении: уставший, красивый и как всегда — мрачный. Поднимает на меня взгляд, и мы виснем друг на друге на несколько длительных секунд. После чего я даю себе мысленную оплеуху, и первая опускаю взгляд, тихо и виновато прошептав:
— Прости…что напала на тебя. Я знаю, что ты не причём. Ты бы так не поступил со мной…
А потом следует молчание, длительное, мучительное. Мне даже казалось, что я не дышу…
После чего, следует скрип кровати, и я резко поднимаю взгляд на мужчину. Он слегка сместился в сторону, похлопал ладонью рядом с собой и хрипло сказал:
— Иди ко мне.
Иду. Очень быстро, чтобы не увидел взгляд, и сразу падаю в открытые объятия мужчины. Он обхватывает меня двумя руками и прижимает к своей горячей груди, сердце, в которой действительно было, и билось с неимоверной скоростью.
Он облегчённо выдыхает, хотя, это могло мне показаться! А после, очень медленно заводит ладонь мне за голову и начинает легонько водить по волосам.
Я прижимаюсь к нему всем своим телом и понимаю, что у меня внутри, всё как-то не так. По-другому. А потом и вовсе, ловлю себя на том, что слишком глубоко вдыхаю его запах, который всегда вызывал во мне, некие необъяснимые чувства.
Мы как влюблённая пара: поссорились — а теперь в примирении, но всё далеко не так…
Все эти странные, непонятные ощущения во мне, глушились чувством намного сильнее…Во мне было больше обид, злости и ненависти…
— Я узнал…, - вдруг начинает Асад, еле слышно, — твой отец, умер от сердечного приступа….
А я даже не спросила у Рокси от чего…
Но разве это теперь главное?
До сердечного приступа, тоже нужно довести. И пусть отец болел сердечными заболеваниями, всё же, врачи давали ему хорошие прогнозы.
— Спасибо…, - лишь говорю. — Мне очень жаль, что я так необдуманно обвинила тебя…. Ты больше на меня не сердишься?
— Я не из-за этого сорвался, — вдруг признаётся он. — Ты сказала, что никогда не останешься со мной!
И вот он, мой звёздный час!
— Я останусь с тобой, Асад…навсегда, — говорю, не глядя ему в глаза. Для этих слов, мне нужно было неимоверное количество сил. — Но, если только, ты позволишь мне навестить могилку папы…
Глава 20
Милена
— Ладно, — спустя длительную паузу, соглашается Асад и его рука замирает, прекращая водить по моим волосам. — Это действительно всё, что тебе нужно чтобы остаться со мной? — уточняет.
Я слышу, как грохочет в груди его сердце, чувствую, как он сильнее сжимается вокруг меня руку и понимаю что на правильном пути.
— Ну, возможно, ещё чуть больше свободы, — для пущей убедительности, прошу его я. — И несколько встреч с сестрой в будущем.
Он громко выдыхает, поскольку видимо задерживал дыхание, и мне вдруг, почему-то становится неловко.
Но всего лишь мгновение…
Я не такая как он…не бесчувственная и мне трудно причинять кому-то боль, но мне давно стало понятно, что Асад не такой, как бывает короткими мгновениями. Он злой и черствый! Холодный и жестокий! Вся его мимолетная душевность — это ложь!
— Когда ты хочешь поехать к отцу? — интересуется он, заметно расслабляясь.
— Сегодня…, - прошу, потому что хочу быстрее освободиться. Хочу, чтобы у меня не было времени на раздумья или сомнения! Хочу не запоминать его таким…
— Хорошо, — удивительно быстро соглашается он, и я вдруг осознаю, что обманом пробила броню в нём сильнее… Что немножко податливости и доброты, растопили его чёрное сердце, и подтолкнули идти на уступки.
Ещё неделю назад, попроси я у него о подобном, он бы резко ответил — нет, и плевал бы на мою обиду, а сейчас он шел на встречу…
— Что тебе нужно для этого? — ещё один вопрос, который отрывает меня от мыслей.
— Удобная одежда, чёрный плащ с капюшоном, и букет роз…, - прошу то, о чём ранее думала.
— Зачем плащ? — удивляется он, но я на всё уже придумала логичный ответ.
— Чтобы иметь возможность скрыться от знакомых лиц или сестры, если они вздумают навестить могилку отца. Я ведь в Париже…
