На меня поднимают глаза.
Отец Давида, сидящий с самого дальнего края. Пронзая таким, чего и словами не выговоришь.
Даже не кивает в ответ. Просто пристально, тяжело смотрит. Его взгляд похож на выстрел пули. Он явно с удовольствием бы сделал это. Выстрелил бы мне в самую грудь. Наповал. А дальше вот тогда бы и кивнул. Сам себе. И принялся бы за еду с чувством выполненного долга!
– Саида. Моя супруга. Карим. Мой отец.
И даже сейчас глаза грозного клана Багировых не удостаивает меня кивком.
– Моя мать. Аиша Багирова.
Сухопарая женщина в платке лишь поджимает губы. Ее взгляд больше прикован к вынесенной простыне с алыми пятнами, подтверждением нашего брака, чем ко мне. Простыня закреплена в стороне от стола. На почетном месте, как и принято.
Мимолетно скользит по моему лицу, еще сильнее поджимая губы, когда опускает взгляд на наши переплетенные пальцы.
Видно, она считает такое проявление чувств слишком большой вольностью в присутствии семьи. Но тоже, как и ее супруг, не произносит ни слова. Просто опускает взгляд в тарелку перед собой.
– И мои братья. Бадрид, старший и самый мудрый.
Мужчина с изуродованным лицом кивает. Рассматривает меня с явным интересом. Но под его взглядом хочется съежиться. Все же он кажется мне взглядом хищника. Пугающий. Глубокий, как пропасть. Как чернота, которая способна проглотить.
– Арман!
Второй брат поднимается, называя свое имя сам. Даже протягивает мне широким жестом руку. Правда, тут же одергивает ее, поймав свирепый взгляд Давида.
А вот в его глазах явно горят искры веселья. Ощущение такое, что вся ситуация его забавляет.
– Чего держишь жену на ногах?
Двигается к нам. Отодвигает один из стульев во главе стола.
– Измором голодным взять хочешь?
– Это моя прерогатива!
Ноздри Давида раздуваются.
Выдергивает из рук брата стул. Выпускает мою руку. Относит его к стене, возвращаясь с новым.
– Прошу, Саида. Разделим праздничную трапезу с семьей.
Мы садимся рядом во главе стола, как и положено молодым.
Официанты, которых я раньше не замечала, начинают суетиться. Наполняют тарелки ароматными явствами. Наливают игристое вино в бокалы.
– Поднять бокал за счастье и здоровье молодых доложен я сам? А так же пожелать молодой семье благополучия и богатого здорового потомства? Что ж. За молодых! И пусть наш брак будет долгим и счастливым! Пусть моя супруга подарит мне много здоровых детей!
Давид сам поднимает бокал. Вкладывает мой мне в руку.
Братья и мать Давида следуют его примеру. Правда, под гробовое молчание.
– Мне пора, – Карим Багиров вдруг резко поднимается из-за стола. – Много дел.
Аиша робко ставит уже было поднятый бокал обратно. Быстро опускает глаза, даже не взглянув на мужа.
– Твоя мать тоже не голодна , как и я.
Мать Давида тут же поднимается с места.
– На завтрак, или, хм… Вернее, этот странный обед, ей оставаться нет смысла. Но какое-то время Аиша поживет в этом доме. Небезопасные времена, знаешь ли, сын. Ее вещи скоро доставят.
Бросает на стол измятую салфетку. Они оба так и не притронулись к еде. Специально. Ярко продемонстрировали, что не признают этого брака и не собираются разделять с нами трапезу молодых.
– Я сама устроюсь в своей обычной комнате, – голос у матери Давида оказывается совсем не робким. Сильным. Грудным. Певучим. Хоть выглядит она и зажатой тенью грозного супруга.
– Не стоит меня провожать. Я все найду сама.
Они оба выходят. Замечаю, как Аиша поспешно сворачивает в один из коридоров. А за Каримом с грохотом захлопывается входная дверь.
– Он бы и разговаривать не стал! Или что? У тебя просто так здесь полон двор твоих людей? Знал ты все прекрасно. Отец не пропустил бы возможности нанести родственный визит. В котором его воля главное. А те, кто пошел против нее…
Деланно чистит идеально ухоженные ногти.
– Тому нет места, кроме как в парочке метров под землей, да, жених?
– Ты хочешь сказать, что вот этим вы выразили свою поддержку?
Давид явно не расслабляется.
– Нет. Не поддержку. Мы просто остановили армагедец, после которого ни хрена было бы не склеить. В том числе и твоих костей. А сказать я хочу, что у тебя красивая жена, малец. Очень красивая. Правда... Хм... Я мог бы ее перехватить! Да!
Самовлюбленно откидывает голову, почесывая подбородок.
– Если бы мне еще немного времени… Правда, красавица! Ну признай. Я ж тебя почти очаровал!
– Арман!
– Что не так? Боишься, что уведу? Не дергайся. У меня уже есть жена. Вторых жен не ищу. И третьих-пятых тоже! Так что… Считай, Ника тебя спасла от конкурента! Хотя… Если бы не Ника… Даже и не знаю. Смог бы ты себя спокойно так чувствовать рядом с твоей красавицей или нет… Все. Остынь! Сказал же! Ты в безопасности! Я уступаю дорогу!
– То есть, вы пришли с миром?
Облегчения в голосе Давида не чувствуется. И голос, и его поза говорит о том, что он до сих пор максимально напряжен. Готов броситься в любой момент. Напасть или защититься. Уж это, как получится.
– Да, – подтверждает Бадрид.
– С миром. И возможностью отбиться от людей отца, если он начнет лютовать.
– Хорошо, – Давид скупо кивает.
Молча пригубляет очередной бокал, вкладывая и мне в руки.
Но и я, как и он, не могу расслабиться!
Даже наоборот. Мое напряжение только нарастает.
Вряд ли все обойдется так просто. Багировы не похожи на тех, кто будет улыбаться, а после воткнут нож в спину. Их словам можно верить. И все же, вся ситуация не дает мне покоя.
– Но ты сам понимаешь, – продолжает Бадрид.
А я до побеления в пальцах сжимаю столовый прибор.
Так и знала. Наверняка есть какие-то «но». И очень серьезные.
– Империя и правда висит на волоске. Признаю, – Бадрид предупреждающе выбрасывает вверх руку.
– Признаю, что во многом, и даже в основном это моя вина. Да. Я упустил время. Пропустил серьезные удары. Потерял бдительность и дал нашим врагам возможность сплотиться. Не спорю и с тем, что много времени вы оба затратили на мои поиски. Признаю и то, что ты, Давид, мастерски взял ситуацию в свои руки. Под свой контроль. И справлялся! Справлялся, насколько это было возможно. Большего сделать и я, наверное, не смог! Кроме того, я не забыл о том, что ты спас Мари. Не задал ни одного вопроса. Тут же примчался на помощь, когда потребовалась твоя кровь. Однако, увы, положение вещей на сегодняшний день плачевно. Я возвращаюсь к делам. Брошу все силы, и от Армана ожидаю того же. Только вот без мощного союзника нам, увы, не справится. А вот враг, которого мы наживем в лице Рамзанова, может нанести сокрушительный удар. Тебе нужен пост мэра, Давид . Уже поздно разворачиваться назад. Ни я, ни Арман не сможем занять эту должность. В твою кампанию было вложено много времени и сил. Если ты дашь задний ход, эта возможность будет утеряна. А такая должность способна всерьез укрепить все то, что мы можем сейчас потерять. То, что висит на волоске!
– И чего ты от меня ждешь?
Давид вспыхивает. Вскакивает с места.
– Я должен отказаться от личного счастья? Пожертвовать им ради того, чтобы не дать утонуть империи?
– Я этого не говорил, – Бадрид серьезно качает головой. – Если ты уверен…
– Да!
Бокал с хрустом рассыпается на осколки в руке Давида.
– Я, вашу мать, уверен! Саида единственная женщина, которую я собираюсь видеть своей женой! Почему я это именно вам должен доказывать?!
– Если ты уверен, – Барид остается холодным. Словно и не реагирует на вспышку Давида.
– Я просто прошу не афишировать эту женитьбу. До какого-то времени. До тех пор, пока ты не займешь пост мэра. Ты ведь знаешь. Без силы Рамзановых это невозможно! А после… Плевка в лицо они, конечно, не простят. Но мы попробуем сделать им щедрый подарок. Почти равносильный договорной женитьбе на Лилит. Откроем Омару дорогу, которая прежде была закрыта. Только вначале нам самим нужно крепко встать на ноги.
