Теперь предстояло повторить ту же операцию. На обед он не пошел, и есть хотелось уже ощутимо. Только вот, пропустив возможность лицезреть спящего — или уже проснувшегося — Поттера, пока все заняты ужином, в любое другое время можно нарваться в больничном крыле на толпу разъяренных гриффиндорцев. Кудахчут над своим героем, как наседки, курятник, а не факультет.
Подумав, Драко решил, что от такой заботы, возможно, и ему башня Астрономии через некоторое время показалось бы привлекательной.
В конце концов слизеринец махнул рукой и решил идти вместе со всеми на ужин. Что, Малфой с кучкой тупых гриффиндорцев не справится? Ерунда. Драко хищно улыбнулся. Может быть, это окажется даже весело.
В Большом Зале, на удивление, ни Грэйнджер, ни Уизли не оказалось. Ну, и к лучшему, решил Малфой, усаживаясь за свой стол. Светская болтовня и довольно мило улыбающаяся Панси. «Слава Мерлину, сегодня ей лучше», — внутренне порадовался Драко — и тут же удивился, поймав себя на этой мысли. Раньше истерики Паркинсон интересовали его исключительно с точки зрения человека, который вынужден их выслушивать. Он что, стал беспокоиться о ней?
«Может, я тоже нездоров?» — мрачно усмехнулся он сам себе. Всего несколько часов общения с Поттером, надо же, какое быстрое и прогрессирующее влияние.
Пора заканчивать с этим. Сегодня последний раз, дальше Поттер справится и один. Больше ничего ни от кого не зависит по большому счету, ни его жизни, ни его рассудку угрожать уже нечему. Все самое страшное позади. Выпишется из обители мадам Помфри — и пусть живет, как знает. Покорежит его, конечно, еще пару недель, а потом как-нибудь привыкнет. Сам.
Драко стиснул зубы, зажав в пальцах вилку. Потом что было силы швырнул ее на стол и встал. Чертов Поттер. Ну почему надо было влипнуть именно с ним?
Ненавижу этого ублюдка, повторял он, быстро шагая к больничному крылу.
У двери пришлось все же притормозить и успокоиться. Негоже вламываться за лекарством от головной боли, когда глаза твои мечут молнии.
Конечно же, гриффиндорцы были там.
Развернулись и уставились на Драко, как по команде, одновременно насупившись и — он это заметил — слегка придвигаясь друг к другу. Стенка. Поттера защищают. От потенциальных нападок злобных слизеринцев.
Можно было бы расхохотаться, если бы за их спинами не сидел Поттер.
— Что тебе здесь надо, Малфой? — это Грэйнджер. Грозный Глас Гриффиндора, прямо МакГонагалл в юности.
— Мадам Помфри! — самым вежливым тоном позвал Драко, прикрывая за собой дверь и намеренно не смотря в их сторону.
— О, мистер Малфой, это опять вы, — тут же выскочила та. — Вот ваше зелье, идите сюда, я еще раз вас осмотрю. — Она усадила его на стул и принялась помахивать палочкой вокруг его головы. Выражение лиц гриффиндорцев сменилось на недоуменное — ну, конечно, не на извиняющееся же. Мадам Помфри, между тем, закончила осмотр и добавила: — В вашем возрасте юноше подобного телосложения и темперамента стоит быть более внимательным к себе. Если приступ повторится, обязательно зайдите ко мне.
— Спасибо, — поблагодарил Драко, выпивая зелье.
— Да, конечно, посидите, — улыбнулась она на его вопросительный взгляд. Такой милый воспитанный юноша, и с чего всегда говорили, что они с Поттером враждуют? Вон как мило утром беседовали. И днем приходил, беспокоился, с такой заботой на Гарри смотрит. Поведение Малфоя ей более чем нравилось.
Дождавшись, когда колдомедик уйдет в себе в лабораторию, Драко вытянул ноги, откинувшись на спинку стула, заложил руки за голову и спокойно повернулся к Гермионе.
— Ты что-то хотела, Грэйнджер? — на его губах играла издевательская улыбочка.
— Взял свое зелье, ну и топай отсюда, — процедила та.
— Не могу, — притворно вздохнул Драко. — После приема положено посидеть. А то упаду в коридоре в обморок, придется совсем сюда переселяться.
— Если б ты, белобрысая скотина, упал обо что-нибудь твердое головой, — яростно выпалила Гермиона, — одним Пожирателем Смерти стало бы меньше.
— Держи почаще рот закрытым, Грэйнджер, — уже не улыбаясь, медленно ответил Малфой, — Тогда не наживешь неприятностей. И займи свой необъятный мозг чем-нибудь пристойным, а то в минуты бездействия мыслительного процесса ты начинаешь лезть в чужие дела, которые тебя совершенно не касаются.
С этими словами он встал и подошел к ней почти вплотную.
— Хотя конечно, чего еще можно ожидать от грязнокровки, — добавил он, глядя ей в лицо.
— Не смей ее так называть! — дернулся Рон. Стоявшая за ним Джинни схватила его за руку. — Хорек!
— Сволочь, — выплюнула Гермиона.
Малфой презрительно улыбнулся, оглядев их лица. Гриффиндорцы выглядели, как ощетинившееся ежики.
Гарри, до сих пор не принимавший участия в разговоре, притянул к себе за руку Джинни.
— Я хочу, чтобы они ушли, — негромко сказал он, глядя ей в глаза ничего не выражающим взглядом. Та смутилась.
— Мы уйдем, Гарри, — ответила Гермиона. — Только вытащим отсюда эту белобрысую мерзость, и можете оставаться вдвоем.
— Ты не поняла, Герм, — так же тихо повторил Гарри, отпустив руку Джинни и переводя взгляд на старосту Гриффиндора. — Я хочу, чтобы ушли вы. Ты и Рон. Катитесь отсюда к Мерлину и лайтесь там, где я вас не услышу.
— Но Гарри!!! — возмущенно заорали они на два голоса.
— Вон отсюда. Иначе я позову мадам Помфри, и вас выставят, как драчунов-первогодок, — он ронял слова, не отрывая пристального взгляда от глаз Гермионы. — Меня достали ваши нескончаемые вопли. Хочешь что-то сказать мне, Герм? Я с радостью поговорю с тобой вечером в нашей гостиной. Ты даже не представляешь себе, с какой именно радостью я наконец-то это сделаю.
Воцарилась гнетущая тишина.
— Все? А теперь вон отсюда. Оба.
Рон явно собирался что-то возразить. Щеки Гермионы заалели, она, сжав губы, схватила его за рукав и выволокла за дверь. Дверь хлопнула.
— Джинни, милая, пожалуйста, присмотри за ними, — повернулся Гарри к девушке, практически не сменив тон. — Я приду вечером в гостиную, и мы поговорим. Спасибо тебе.
Он пожал ее пальцы, и, вконец растерявшись, та кивнула и тоже выбежала за дверь, которая на сей раз просто прикрылась.
Гарри зажмурился и прислонился головой к спинке кровати.
Некоторое время Малфой просто стоял и шевелил нижней челюстью. Потом, наконец, смог ее закрыть и выдавил:
— Ну, Поттер… Вот теперь ты меня потряс.
— Знаешь, Малфой, — не открывая глаз, сказал Гарри. — Такой странный сегодня день. И ночь была… тоже. Странная, да?
— Да уж, — Драко подошел ближе и уселся на пол возле его кровати, скрестив ноги.
— У тебя бывает так… как будто… смотришь на все, ну, со стороны, что ли? Как будто не с тобой все это.
