Он поехавший на всю голову.
— Мысль твоего отца была поистине гениальной, но цели немного отличаются, он хотел от этого вируса денег, а я хочу, чтобы весь мир зависел от меня одного. Чтобы все держалось на мне и я был главным.
— Тебя родители в детстве недолюбили? Или, может, одноклассники задирали? Откуда столько ненависти ко всему живому?
— Поязви, поязви напоследок, мальчик мой. Тебе все равно недолго осталось. – он заходит за стол, открыв тумбочку, и достаёт оттуда «Glock 17», кладя оружие на гладкую лакированную поверхность.
Кровь в моих жилах стынет и впервые за вечер я по-настоящему занервничал. Рашад ни раз угрожал мне моей собственной жизнью, но сейчас все кажется более реальным, чем когда-либо.
Последние три месяца я часто думал о смерти, а крайние два месяца после ввода вируса, готовился к ней.
И только сейчас, когда Рашад проверяет патронный магазин, засунув несколько пуль, я понимаю, что не хочу умирать.
Я не готов умирать.
Я столько всего не успел попробовать и сделать в своей жизни, да я толком не пожил. Мне всего восемнадцать. Даже школу не успел закончить…
Самое главное, что я не успел ни с кем попрощаться и попросить прощения напоследок.
— Ты убьешь меня, а что дальше? – в лоб спрашиваю я.
— Закопаем твоё тело на заднем дворе, пусть твой папашка помучается, поищет тебя, а через годик сжалюсь над ним, и он узнает почему и из-за кого его сына не стало. И так прекрасно, что он будет смотреть на Хардина и каждый раз вспоминать, что он потерял тебя, что его сына больше нет. Умереть не страшно, страшно жить с этой болью. Майкл пройдёт через все круги ада, я позабочусь об этом.
— Дай мне телефон, я хочу позвонить друзьям и попрощаться.
— Нет.
— Я не скажу, где я и что происходит. Просто дай позвонить.
— Не переживай, о Беке я позабочусь. – мужчина ухмыляется и играет бровями, а я сжимаю свои кулаки, от чего мои запястья напрягаются и вновь трутся о веревку. Чувствую жжение на руках и как тёплая жидкость стекает по коже. — А с Хардина я теперь пылинки сдувать буду, пока он мне будет нужен.
— Один звонок, всего один звонок.
— Дай угадаю, ты ей все это время врал?! – он начинает громко смеяться. — Она не знает, что встречалась с ходячим трупом? Ты ей не сказал, что вирус смертелен? Бедная девочка, зачем ты так с ней, Хиро? А она могла спокойно встречаться с твоим братом и быть счастливой, если бы ты не лез.
С моих губ слетает рык, и я пытаюсь раскачаться на стуле, но мои ноги связаны и поэтому ничего не выходит.
— Последнее слово? – он направляет на меня пистолет.
Все хорошие моменты жизни проносятся перед глазами.
Тёплый взгляд матери, семейные обеды, пикники у бабушки с дедушкой, как мы с Хардином мелкие дурачимся на заднем дворе, мой первый поцелуй, первая вечеринка, как мы с Кайлом убегали от полиции три года назад, мои футбольные матчи, улыбка и смех Ребекки, ее светящиеся глаза, когда она смотрит на меня, сладкий яблочный запах от волос, когда она пользуется моим шампунем, ее милый смущенный румянец от моих неуместных и тупых шуток во время секса, и самые крепкие и любимые объятия на свете.
Я не хочу умирать.
Полгода назад, когда я торчал, смерть не пугала меня, мне было плевать на свою жизнь, в ней не осталось ничего светлого и хорошего. Я потерял весь смысл, не видел будущего, впереди была лишь пустота.
Но не сейчас. Я хочу жить, хочу самореализоваться, хочу закончить школу, поступить в университет мечты, добиться чего-то, хочу ещё раз обнять ее и никогда не отпускать.
Холодные противные мурашки покрывают мою кожу сверху донизу, тело бросает то в жар, то в холод, а по лбу стекает пот.
— Прощай, Хиро. – с серьёзным лицом говорит он, перезарядив ствол. — Ты мне даже нравился, честно. Ты хороший парень, но жизнь – несправедливая штука.
Я закрываю свои глаза, но вместо выстрела уши оглушает сирена, и я распахиваю свои веки от неожиданности, содрогнувшись всем телом.
— Какого хрена? – Рашад дёргается и кладёт пистолет обратно.
Он берет рацию в руки и говорит что-то на своём языке, но в ответ слышит лишь тишину. Араб достаёт из кармана своих брюк мобильный и, тыкнув пару раз на экран, подносит телефон к уху, напряжённо сведя брови к переносице.
Краем глаза я замечаю, как дверь открывается и несколько человек заходят в комнату. Я даже не хочу поворачиваться, заранее зная, что это на все сто процентов прибежали шестерки Рашада, из-за сработавшей сигнализации, или что это вообще было.
— Надо же, вы все таки смогли его отыскать, пять баллов. – мужчина надменно поворачивает голову и демонстративно хлопает в ладоши. — Только не плачьте, ведь все было впустую.
Я устремляю свой взгляд на Рашада.
— Ах, так вот в чем дело? – удивлённо и растерянно говорит он. — Миранда…От тебя я такой подставы не ожидал.
Миранда?
— Отпусти Хиро! – голос, уже ставший таким родным и согревающим, ударяет по ушам, и я словно в трансе оборачиваюсь в сторону двери и мой рот приоткрывается.
Ребекка, Хардин, Кайл и Миранда стоят тут.
Может, я уже умер и у меня просто галлюцинации? Как они смогли сюда попасть? И, тем более, что тут забыл Хардин? Это больше похоже на больной плод моего воображения, ведь он бы сюда ни за что не пришёл. Тем более ради меня.
Он ненавидит меня всей душой, и я его в этом не виню. У него есть все причины для этого. Я сам ненавижу себя за то, как поступил с ним. Увы, сердце выбрало за меня. Я бы не стал ничего менять, ибо своей жизни без неё я просто не представляю.
Брат начинает ругаться с Рашадом, но я не могу сосредоточиться на том, о чем они разговаривают. Все мое внимание приковано к ней.
Я неотрывно рассматриваю Ребекку, пытаясь запомнить напоследок каждую деталь.
Какая же она красивая, черт.
Я ее так сильно люблю, что даже не могу произнести этого вслух. И каждый раз, когда она говорит мне, что любит, я чувствую себя идиотом, когда не говорю того же в ответ. Я понимаю, что ей, скорее всего больно от этого. Но меня от этих слов останавливает слишком многое. Будто я играю ее чувствами. Заставил ее в себя влюбиться, увёл от брата, хотя знал, что мои дни сочтены.
Когда я с ней переспал в самый первый раз, я уже знал, что скоро умру. Я сделал этот рискованный шаг – воткнул нож в спину родного брата, переспал с его девушкой, с той, кого он полюбил. Рашад ввел мне вирус и четко сказал, что до окончания школы я не доживу. И у меня уже не было мыслей о том, чтобы делать все правильно. Я просто хотел немного пожить ради себя.
Зачем они сюда пришли? Вдруг он им тоже что-то сделает, ведь Рашад явно не хотел, чтобы кто-то узнал раньше времени где я и что со мной, раз заставил прийти сюда с утра, пока все спят, а потом связал и запер хрен пойми где.
Бека дёргается в мою сторону, но Хардин хватает ее за запястье, удержав на месте рядом с собой.
Все правильно. Так будет лучше. Я не хочу, чтобы кто-то из них, а тем более она, пострадали, пытаясь спасти меня.
— НЕТ! – дикий вопль, наполненный страхом и болью брюнетки, бьет по барабанным перепонкам. Ее глаза наполняются слезами и я пытаюсь понять, куда она смотрит.
Перевожу взгляд на Рашада и в следующее мгновение выстрел разносится по комнате, и я падаю на пол вместе со стулом, который ломается напополам.
Невыносимое жжение в районе грудной клетки заставляет меня застонать, лёгкие сжимаются, а сердце будто замирает. Все перед глазами плывет, а потом и вовсе становится чёрным.
Я никогда прежде не испытывал такой сильной физической боли, она пронзила мое тело за секунду и распространилась по венам.
Мышцы на спине сводит так невыносимо, что мне приходится выгнуться, но после этого болевые ощущения усиливаются в несколько раз. Такое чувство, будто меня сверлят сверлом дрели без остановки, дробя кости.
Рваные хриплые вздохи вылетают из моего рта. Даже дышать больно.
Что-то нежное касается моего лица, и я ясно осознаю, что кроме неё больше никто быть не может. Девушка проводит своими тонкими холодными пальцами по моим губам. Ее слезинки капают на мое лицо, щекоча кожу, но она быстро их смахивает ладонью.
