— Пойдем. — Я чуть подтолкнул Эрику к выходу, обнимая за талию. Она послушалась, опять извиняясь.
— Кейн, тебе не стоило… Он просто предупреждал меня…
Я начал тихо злиться. Эрика так и будет защищать Паттерса?
— Тебе не понравился мой поцелуй? — мрачно поинтересовался я.
— Нет, ты же знаешь…
— Тогда все в порядке. Может, я весь день мечтал об этом. — Мне удалось изобразить улыбку. — И мне все равно, о чем ты с ним говорила. Я снял все запреты еще две недели назад. — И мне, безусловно, совершенно наплевать, что ты весело трепалась с Паттерсом. В этом нет ничего особенного.
Эрика молчала всю дорогу до дома, а я не видел смысла в дальнейшем обсуждении, на простые же темы беседовать не было ни малейшего желания. Между нами висела напряженная тишина, которую можно было пощупать руками. „Ага, и она бы захихикала от щекотки“, — попытался вырвать меня из мрачных размышлений внутренний голос. Я не отреагировал на шутку. Что, в конце концов, я мог сказать Эрике? Никогда не разговаривай с Паттерсом, дорогая, так как я ревную? Или пояснить, что я готов был набить ему морду… лица, увидев, что он коснулся тебя? И мне непонятно, какие такие темы для разговора вы могли найти?
Вот на последний вопрос я довольно быстро получил ответ. Добравшись до квартиры, я помог Эрике раздеться и все так же молча удалился в гостиную, сев за компьютер. У меня была надежда, что убиение невинных монстров поможет мне выплеснуть агрессию. Нам еще идти на эту вечеринку, черт бы ее побрал!
Эрика не дала мне поиграть. Она вломилась в комнату и потребовала поставить игру на паузу. Какое счастье, что ее прошлый парень разбирался в компьютерах, и моя девушка знает — такая функция существует в принципе, и не пытается прекратить игру путем вытаскивания вилки из розетки. Я повернулся к Эрике, ожидая ее следующих слов. Мы вроде все выяснили, о чем еще говорить?
— Ник предупредил меня, что не стоит ходить в питомник. Он не претендовал на твою собственность, а наоборот, защищал ее, так что можешь прекратить ревновать.
Что? Черт, этот… знает, что Эрика таскалась к его любимым собачкам, и счел нужным предупредить об опасности. Пожалуй, я должен опять поблагодарить его, хотя очень не хочется. Секундочку…
— И тебя не удивило, что он знает об этом? — Эрика опустила голову. Я так и знал, что она опустила какую-то информацию, рассказывая о своем знакомстве с Широм. Эрика, сбиваясь, изложила недостающие детали, и, похоже, опять не полностью. Вряд ли Паттерс хотел действительно просто взять ее за руку, не в его это характере. Этот ублюдок хотел от нее большего. Но я не стал докапываться до правды, просто встал и ушел к себе. Нет, это не было демонстрацией моего гнева. Я вообще не злился. Мне нужны были браслеты. Сейчас я абсолютно не сомневался, что они являются чуть ли не предметом первой необходимости.
Растерянная и расстроенная моим поведением Эрика не сдвинулась с места за время моего отсутствия. Я ласково провел пальцами по гладкой коже ее щеки, стараясь успокоить.
— Эрика, я хочу кое-что тебе подарить. Честно говоря, меня терзали смутные сомнения, стоит ли это делать, но, похоже, это просто необходимо.
Пока она соображала, о чем я говорю, на ее руке появился браслет. Эрика подозрительно оглядела его и поинтересовалась:
— Кейн… Слушай, ты же говорил, что не любишь всей этой сентиментальной чепухи?
— Не люблю, — усмехнулся я. — Это не обычная побрякушка. Посмотри повнимательнее.
Эрика уставилась на свою руку, пытаясь понять, чем этот браслет отличается от других. Тем временем я надел свой и показал ей. Эрика, так ничего и не понимая, вопросительно взглянула на меня. Вместо ответа я соединил наши руки застежкой.
— Мне иногда кажется, что тебя нельзя отпускать дальше, чем на расстояние вытянутой руки, и этот браслет будет существенным подспорьем в выполнении этой сложной задачи. Стандартные наручники будут вызывать подозрения, тебе не кажется?
Это было чистой правдой. С одной стороны, Эрика все время будет со мной, но, с другой стороны, я тоже не отойду от нее. Это двусторонние обязательства. Она в любой момент сможет снять браслет, как и я, и, пока они на нас — мы вместе. Я расстегнул застежку.
— Кейн, — озадаченно спросила Эрика. — А цепочка что, стальная?
— Точно. Это сталь. Прочная, как меня уверили, так что браслет не порвется. А вот подвеска сделана из белого золота. Не могу же я подарить своей любимой девушке какую-нибудь дешевку на день Святого Валентина? — улыбнулся я.
Глаза Эрики засияли. Похоже, ей понравился мой подарок.
— Кейн, — прошептала она.
— Я не буду вставлять себе сережку в ухо, как Дерек, — уже без улыбки сказал я. — Но теперь мы связаны друг с другом. Пока ты не снимешь браслет, я буду знать, что мы все еще вместе.
— Я люблю тебя, — шепнула Эрика, переводя взгляд то на меня, то на браслет.
— Я тоже люблю тебя, — ответил я.
У меня возникло ощущение, что вся эта сцена выдрана из какой-то сопливой мелодрамы, так нелюбимой нами обоими, и постарался избавиться от этого ощущения, шлепнув Эрику по упругой попке и грозно заявив:
— Так что помни, что в случае чего я соединю браслеты и никуда тебя не отпущу. И дай мне доиграть, а то скоро явится Кэтрин, и вот тут-то начнется все веселье!
* * *
Платье Эрики я одобрил. Даже более того. Вообще-то это было не платье, а что-то вроде брюк и свободной блузки без рукавов, зато с красным бантиком на талии. Мне страшно захотелось остаться дома и, развязав ленточку, получить свой подарок. Но в дверь уже стучалась Кэтрин. Пришлось напомнить себе, что этот бантик от меня не уйдет, просто придется отложить процедуру разворачивания обертки на пару-тройку часов.
Браслет был на Эрике.
Ресторан, в который нас привела Кэтрин, осуществлял все тайные желания романтически настроенных девушек. С тихой радостью я заметил, что Эрика к этой категории юных особ не относится, и ей так же неуютно здесь, как и мне. Впрочем, я бы удивился, если бы было наоборот.
Эрика категорически отказалась даже брать в руки розовое меню в форме сердца. Мне пришлось самому озадачиться выбором блюд. Вчитавшись в их названия, я охренел. Это же надо было так по-идиотски все обозвать. Нет, один я мучиться не желаю, пусть Эрика тоже принимает участие в этом веселье. Я практически силой впихнул меню ей в руки, а потом от души насладился бесценным выражением лица Эрики в момент прочтения придуманных поварами перлов типа „Сладкие слезы любви“.
