Оторвавшись от губ Хаято, Тетсу улыбнулся и спросил:
— Сколько у нас есть времени?
— Минут двадцать, я думаю, — отозвался старший брат.
— Успеем, — Тетсу схватил парня за руку и втащил в подъезд.
Иватари еще некоторое время стояла за кустами, судорожно размышляя, как поступить. Рассказать обо всем Кеите? Он не поверит. А мальчишки, конечно, скажут, что она все придумала, потому что невзлюбила Хаято. И Кеита, наверняка, поверит им. Нет, рассказать она не могла. Но нужно было как-то прекратить… Юрика абсолютно точно поняла, насколько далеко зашли эти мальчики. И чувствовала: она должна что-то сделать. Разорвать эту порочную связь, изолировать Тетсу от пагубного влияния Хаято.
Губы женщины вздрогнули. Она ощущала такое сильное презрение к старшему сыну Кеиты. В голове ее не укладывалось, как можно было соблазнить собственного брата… Как можно было переступить эту грань?! Хаято и раньше не нравился Юрике. Теперь она знала, каким он был отвратительным выродком.
Женщина собралась с мыслями и посмотрела на часы. Двадцать минут? Что ж, она не собирается смотреть на это грязное действо. Она даст им это время.
* * *
Услышав поворот ключа в замке, Хаято наскоро застегнул ширинку и выскользнул из комнаты брата. Тетсу же сделал вид, что увлечен телепрограммой и даже не вышел поздороваться с Юрикой.
— Добрый вечер, — холодно произнесла женщина. Она не стала разуваться, так и оставшись на пороге.
— Здравствуйте, — отозвался Хаято из кухни. Он заглянул в холодильник, решая, что же приготовить на ужин.
— Знаешь, я сегодня не останусь, — сказала Юрика. — Мне только что позвонила Мимиру. Она не очень хорошо себя чувствует, так что я должна быть с ней.
— Прекрасно, — сердце парня радостно забилось. Отец должен вернуться только под утро, а это значит, что у них с Тетсу впереди целая ночь. — Мне проводить Вас до станции?
Он задал этот вопрос из чистой вежливости и никак не ожидал, что женщина согласится.
— Я буду тебе очень благодарна, — отозвалась Юрика.
Парень накинул кожаную куртку, влез в кеды и взял с тумбочки ключи. Из комнаты выглянул Тетсу.
— Ты куда-то идешь?
— Провожу Иватари-сан до станции, — ответил Хаято.
— Купишь чего-нибудь сладкого? — спросил Тетсу.
Юрика протянула Хаято пакет.
— Совсем забыла. Я купила вам пирожных.
Парень мягко опустил ее руку.
— Уверен, Мимиру им тоже будет рада. Скоро приду, — сказал он Тетсу.
На душе парня было на редкость легко и весело, несмотря на то, что он шел рядом с женщиной, которая — он чувствовал — презирала его. Хаято знал, Юрика только делала вид, что терпима к гомосексуальности. Тайное презрение парень чувствовал всегда, слишком уж часто ему приходилось с этим сталкиваться. Но ему было все равно. Плевать, что думает Иватари-сан… Главное — Тетсу ждет его дома, и впереди у них целая ночь.
— Хаято, — женщина отвлекла его от приятных мыслей. — Я хотела у тебя кое о чем спросить.
— Да?
— Как, по-твоему, называется то, что ты делаешь?
Парень остановился. Он не совсем понял, о чем шла речь. Но сердце отчего-то забилось чаще. Хаято чувствовал, как в крови закипал адреналин.
Юрика подняла на него свои черные глаза. В них явственно читался укор.
— То, что ты делаешь с Тетсу, — сказала она, довершив одним ударом все предчувствия Хаято. Он почувствовал, как земля уходит из-под ног. Они делали все, чтобы не попасться этой женщине… Неужели именно сегодня, из-за того, что они дали слабину, Юрика застала их? Но она не могла… не успела бы… Впрочем, все это было уже неважно. Хаято молча смотрел в глаза женщине, в руках которой теперь была его судьба.
— Почему ты молчишь? — спросила Юрика. — Почему не оправдываешься? Не говоришь, что я все неправильно поняла? Хаято! Скажи, что все это шутка!
— Это не шутка, — хрипло произнес парень. — Что Вы видели?
— Я видела вас у подъезда. И слышала, о чем вы говорили. Значит, моя интуиция не подвела.
Хаято старался держать себя в руках. Изо всех сил. Из последних сил.
— Интуиция? — тихо повторил он.
— Я давно заподозрила неладное, — призналась Иватари. — Просто думала, что ошибаюсь. Что такое невозможно. Что братья… — она запнулась.
— Не могут любить друг друга? — спросил Хаято.
— О, нет, это не любовь. Это грязь, порок. Это извращение.
— Инцест. Да, я знаю, — перебил Хаято, только бы не слышать этот голос, произносящий все те же самые слова, которые он повторял себе каждый день. Да, он ублюдок… Аморальный извращенец, соблазнивший собственного брата. Но что же делать, если Тетсу — единственное, что имело значение в его жизни?!
— И тебе самому от себя не противно? — спросила Юрика. Лицо ее исказила гримаса презрения.
— О, если бы вы знали, как я себя ненавижу! Как презираю. Еще сильнее, чем вы — меня.
— Так зачем? Зачем ты это делаешь? — женщина смотрела на него испытывающим пристальным взглядом.
— Я люблю его.
— И тебе плевать на то, что ты ломаешь его? Ломаешь жизнь отца?
— Вы ему уже позвонили?
Иватари покачала головой.
— Нет, я ничего ему не скажу. Это разобьет его сердце. Он так любит вас… Любит тебя, и не знает, какую подлость ты творишь под самым его носом. Нет, я ему не скажу. Если только ты исчезнешь из их жизни.
Хаято кивнул. Он понял, что весь их разговор шел именно к этому. Юрика оказалась не такой уж тварью. И, кажется, она действительно заботилась об их отце. Парень проглотил комок, подступивший к горлу.
— Я понимаю, — сказал он.
— Ты сделаешь это? — спросила женщина. — Уедешь навсегда? Переедешь в другой город?
— Я уеду из Японии, — сказал Хаято. — Только прошу, дайте мне один день!
Женщина кивнула.
— Попрощаться, я понимаю. Хорошо, Хаято. У тебя есть ровно сутки.
* * *
Сатоши и Йоичи провели в парке целый день. Уже стемнело, когда они, медленно прогуливаясь, шли по безлюдному переулку, ведущему к станции метро. На душе Сатоши было легко и спокойно, словно он сбросил тяжелый груз, который носил уже несколько лет. Йоичи был настроен крайне романтично. Получив согласие Сатоши, он предложил им восстанавливать отношения постепенно, как бы начиная их сначала. Цветы, конфеты, свидания…
— Как в средней школе, — улыбнулся Тояма, сжимая руку Йоичи в своей.
— Ну да… Чай и пирожные в уютных кафе и расставания у метро.
— Кстати о метро, — заметил Сатоши, кивая в сторону подземного перехода. — Мне туда.
Асано вздохнул.
