Снова и снова он бил ее ногами. Ковер обжигал ее лицо, когда она отчаянно пыталась отползти. Она уменьшилась, пытаясь как можно больше спрятаться от его избиений. Это не сработало. На полу она была обнажена. К тому времени, как Педро остановился, Елена почувствовала себя так, словно в нее попал увесистый металлический шар для сноса зданий. В ней не было ни одной части, которая бы не болела.
Он поднял ее с пола, потянув за волосы.
— Ты глупая сука. Я тебя сломаю. И когда найду твоего ублюдка, я сломаю и ее.
Она выплюнула слова ему в лицо.
— Ты никогда ее не найдешь.
Елена знала о Викинге две вещи: он ненавидел ее больше, чем кого-либо в этом мире, и отдал бы свою жизнь за свою кровь.
Педро схватил ее за горло и начал его сжимать. Последней ее мыслью перед тем, как темнота затуманила ее зрение, было то, что ее дочь находится в безопасности.
На этот раз судьба была на ее стороне, потому что она сделала так.
***
Когда Елена проснулась, она была прикована цепью к стене в подвале. На ней не было одежды, и она лежала на грязном полу.
Она подползла к стене, пытаясь спрятаться от мужчин, стоявших перед ней — Педро и Тони, ее бывшего телохранителя. Глаза Тони блуждали по ее телу так же, как и глаза Педро, и это было похоже на удар в живот. Елена знала, что здоровяк не любит ее, но за все эти годы, что Тони сопровождал ее, он никогда не проявлял неуважения. Почему-то его пребывание здесь было большим предательством, чем отношение к ней Педро.
Педро схватил ее за лодыжку и притянул к себе. Она боролась с ним на каждом шагу, но не могла ему противостоять.
— Грязная свинья!
Он схватил ее за грудь и сильно сжал. Елена отказалась кричать, отказалась пролить хоть одну слезу, как бы ей ни было больно. Ее слезы не предназначались для него.
Тони схватил ее за запястья, удерживая, а Педро занял место между ее ног.
Паника затуманила зрение, и она посмотрела мимо него на потолок. Ее разум не мог обработать происходящее. Он отказывался принять это.
Я обещала ему.
Никто, кроме тебя, Вик. Никого другого.
Педро ущипнул сосок до почти невыносимой боли, а затем его рука опустилась ниже. Он засунул в нее палец, вызывая дурноту.
— Верно, сука, — прорычал он, его горячее дыхание коснулось ее уха. — Это только начало. Я не просто дам тебе свой член, я заставлю тебя умолять об этом. Когда найду малышку Вики, ее я тоже трахну. Если только ты не сделаешь меня счастливым, правда?
— Нет… нет…
Он продолжал рассказывать чудовищные вещи о том, что собирался сделать с ее маленькой девочкой. Все время ковыряя внутри и ломая ее, причиняя ей боль. Затем, наконец, он вытащил палец.
Все, что она могла сделать, это не вырвать. Она отказывалась это делать. Заблевывание его дорогих мокасин показало бы ему ее горе. Это заставило бы ее выглядеть слабой. У нее не было времени на слабость.
Он поднялся на ноги, и Тони выпустил ее запястья из мертвой хватки своих рук. На самом деле ему не нужно было этого делать. Ее тело было побеждено, оказалось полностью беззащитным в его власти. Но ее разум был по-прежнему прочным, как сейф, и отказывался раскалываться или ломаться. И внутри ее живота огонь ненависти перерос из крошечных искр в настоящее адское пламя.
Педро пригладил свои волосы и посмотрел на нее.
— Завтра ты позвонишь Вики и заставишь ее приехать сюда. Если ты этого не сделаешь, Тони тебя трахнет. Потом это сделают остальные мои люди. Каждый еб*нный день. Ты слышишь меня? Каждый гребаный день они будут использовать тебя до тех пор, пока ничего не останется. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы подумать.
Пол под ней заморозил ее спину, парализовав конечности. Каждая часть ее тела казалась сломанной и грязной, и все же она не могла позволить ему уйти вот так.
«Львы не сдаются, Лена».
«Они ревут».
— Нет, Педро, ты слушай меня. Не знаю когда и как, но я заставлю тебя заплатить за это. Шестнадцать лет я жила только с половиной души. Если мне придется продать оставшуюся часть дьяволу, чтобы вернуться и преследовать тебя, то я сделаю это. Если мне придется выбирать между жемчужными вратами рая или вечными мучениями твоей темной души, я выберу чертову пытку.
Быть прикованной в холодном подвале ничего не значило. Еще одна кочка на дороге, которую она выбрала давным-давно. Это была просто еще одна вмятина, пытающаяся сломать броню, которой она себя окружила.
Она пережила кое-что и похуже. Она причинила боль мужчине, которого любила больше всего, только для того, чтобы жить с мужчиной, которого больше всего ненавидела. С тех пор каждый день она немного умирала. Единственное, что сохранило ей жизнь, это ее дочь. Вики была самой красивой и единственной вещью, которую она когда-либо создавала. Она была добра, умна и удивительна. Ад замерзнет прежде, чем она позволит Педро наложить на нее свои грязные лапы.
Глава 11
Викинг
Он был отцом. Девочки-подростка. В одночасье.
Викинг, оторвав взгляд от девушки, подошел к бару. Если не сейчас наступил момент открыть дорогую водку Кристоффа, то он не знает, когда.
Он схватил бутылку и два стакана. Сбросив бомбу, девушка не проронила ни слова. Тем не менее, она, похоже, воспринимала это намного лучше, чем он. Ему потребовалось больше минуты, чтобы осознать это.
Поставив стул напротив нее, он открыл бутылку. Как раз когда он собирался наполнить ее стакан, его осенила мысль.
— Тебе есть двадцать один? — она точно не выглядела на этот возраст.
Она нахмурилась. Это так сильно напомнило ему Сая, что было больно. Его младший брат только что стал дядей и даже не подозревал об этом.
— Нет.
Она казалась задетой. И он знал, что она никогда в жизни не пила. Он собирался сделать так, чтобы так и оставалось.
— Тогда никаких напитков для тебя.
На ее лице появилась улыбка.
— Все в порядке. В любом случае, я не хотела пить.
Эта маленькая засранка испытывала его. Он мог прочитать это на ее милом ангельском личике.
— Как тебя зовут?
— Вики. Думаю, меня назвали в честь тебя.
Она говорила нерешительно, будто боялась, что он ее отвергнет и прогонит.
Мужчина проглотил свой напиток, который обжег его горло. Этого было недостаточно, поэтому он налил себе еще одну порцию.
— Назвал кто?
Вероятно, это должен был быть его первый вопрос. Но, черт возьми, какая разница, как зовут ее мать. Скорее всего, она была любовницей на одну ночь, и он все равно не вспомнил бы ее.
Она подтянула колени и прижала их к себе. В ее глазах появилось усталое выражение.
— Моя мама. Елена.
Стекло в его руке треснуло. Его зрение потемнело. Стрелы предательства попали ему прямо в живот, заставив его истекать кровью. Знакомое давление внутри него поднялось и выросло, достигая невиданных ранее высот, и он позволил тьме поглотить его целиком. Затем дракон внутри него высвободился, вылетев из ворот ада.
Раздался крик. Затем последовали проклятие. После этого он почти ничего не слышал и не видел. Некоторые слова исчезли в тумане, поглотившим его зрение, и который рассеялся так же быстро, как и появился.
— Господи, Викинг. Ты пугаешь девушку.
Снова появились звуки, крики и возникло давление на его грудь. Он стал вырываться. Никто не мог остановить его приступ ярости. Никто. Он был неистовством. Он был ненавистью. Он был возмездием.
— Юрий, выведи девушку, и позови Кристоффа.
В отголосках его разума раздался еще один крик, на этот раз он звучал дальше.
— Нет! Я не уйду. Не раньше, чем он мне поможет. Он должен найти мою маму.
Пылающая боль заволокла его разум, когда он сражался с невидимыми врагами, разрушающими его кирпичные стены.
— Что, черт подери, ты ему сказала? И кто, черт подери, твоя мама?
Глубокая пустота смотрела Викингу прямо в лицо. Старые неприятные воспоминания всплыли из канализации его мозга и грызли его кости, словно голодные крысы. Он не мог отвести глаз от ужаса, разыгравшегося в его голове. В первый раз он поймал свою мать на измене отцу. Потом во второй раз. Потом было то утро, когда на пороге их дома появились полицейские, объявившие об автомобильной аварии, унесшей жизнь его отца. Потом его разум перенесся на год спустя, когда Эрика пригласила своего дилера Фрэнка жить с ними. Он уходит из дома, злой. Затем возникла картинка, на которой Фрэнк избивает Сая. Его сожаление о том, что он дерьмовый брат. А потом был его тесак.
