— Насколько я знаю, вечеринки и все остальное здесь проходит по выходным. А в остальные дни как? Помещение простаивает? — Рокси разложила несколько контейнеров с едой на стойку. Я выбрала блинчики, обсыпанные сахарной пудрой.
— Для большинства — да. Здесь только приближенные ошиваются по будням. Элита, — хохотнула, отщипнув от круассана кусочек. Я разглядывала ее «рукав» с героями из вселенной Гарри Поттера. — О, забыла, — нырнула под стойку, а после протянула мой телефон. — Там только этот оставался.
— Да, это мой. Спасибо, — наконец, я смогла узнать, что уже почти одиннадцать на часах.
— Ты это, если на Руса претендуешь, должна знать, что девочки у него надолго не задерживаются. Самое большее на моей памяти — чуть меньше двух месяцев. Плачутся потом, бегают за ним, когда сами заранее все знали. А ты вроде ничего такая, со мной нормально общаешься. Многих просто это все отпугивает, — махнула на себя рукой, намекнув на свой неформальный внешний вид. — Считают меня больной на голову. Так вот, о чем я? У меня видов на Руслана нет, я тебе это все говорю из чистых побуждений, потому что раньше не видела. Новенькая, да? Прислушиваться, нет — сама решай.
— Я брала паузу, — закончила с блинчиками и вернулась к кофе.
— А, тогда понятно. Тема не отпускает, да? — обе понимающе улыбнулись друг другу.
— Сколько тебе все-таки лет? Прости за бестактный вопрос.
— Двадцать один. В первый раз меня отсюда чуть не вышвырнули, паспорт проверили вдоль и поперек — сомневались в его подлинности.
— Сначала подумала, что тебе лет шестнадцать.
— Приходится всегда таскать с собой документы. Один раз ночью в участок забрали, где велели звонить родителям. А у меня нет их, бабуля и та в другом городе. Пришлось подружке долбить несколько раз, чтобы разбудить сначала, а потом сделать так, чтобы она ночью из теплой постели вылезла и мне паспорт привезла. Отпускать иначе не хотели — не верили. С тех пор он всегда при мне.
— Зато в более позднем возрасте будешь жизни радоваться, когда всем остальным придется косметолога посещать, чтобы пару лет себе скинуть. Повезло, — допила последнее из кружки, которую девушка тут же забрала.
Я вызвала такси, поинтересовалась у Рокси, не против ли она будет одолжить мне вещи, которые я потом обязательно верну.
— Да бери, конечно. Не потащишься же ты в платье своем. Оно хоть и красивое, но ужасно непрактичное. Плащ там у входа заберешь, — точно, совершенно про него забыла. — Слушай, а куда остальную еду девать? — девчушка задумчиво поглядывала на кучу контейнеров с эмблемой какого-то ресторана на этикетке сверху.
— В общагу утащи. Устроите себя небольшой праздник.
— Ты мне все больше нравишься, — Рокси протянула мне салфетку со своим номером телефона и проводила к двери, где мне пришлось обуться.
Глава восемнадцатая. Кира
Я ехала домой в такси и раздумывала над словами девушки, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Мне стало необъяснимо грустно после того, как я узнала немного о личной жизни Руслана.
Все это время хотела избавиться от назойливого внимания мужчины, а сейчас боюсь того, что между нами больше ничего не будет. Из мыслей меня выдернуло жужжание телефона в руках.
— Доброе утро, птичка.
— Сейчас уже день, — улыбнулась, услышав в трубке голос Руслана.
— Где ты сейчас?
— В такси. Рокси была очень мила, выполнила все, что ты ей поручил.
— Да, мне нужно было отъехать по делам. Встретимся сегодня? У меня есть пригласительные на выставку в «Армаде».
— Закрытый фото-показ Громова? Ты серьезно? — мне нравились работы этого фотографа. Он иногда устраивал тур по городам, но попасть на вечер было очень сложно — ограниченность мест, запредельный ценник.
— Будь готова к семи, — Руслан усмехнулся в ответ на мою реакцию. — Мне пора.
— До вечера.
Остаток свободного дня я провела за поисками картин, которые позже должны были стать украшением ресторана. Настолько увлеклась, что не заметила, как быстро пролетело время. Необходимо было срочно собираться на встречу с мужчиной.
Выбрала закрытое платье по фигуре цвета спелой вишни и черные туфли на среднем каблуке с тонкими ремешками вокруг щиколотки. Волосы собрала в греческую прическу, выпустив несколько прядей по бокам.
Руслан написал сообщение, в котором говорилось, что он уже ждет меня внизу. Когда я подошла к его автомобилю, мужчина достал огромный букет нежных кремовых роз с заднего сидения. В этот момент я почувствовала себя героиней какого-то фильма.
Спрятала улыбку в бутонах, поблагодарила Руслана легким поцелуем в щеку. Мужчине показалось, что этого недостаточно, так что в следующий миг он накрыл мои губы требовательным поцелуем, который опьянил меня с первых секунд. Одной рукой я обхватила стебли без шипов, а второй вцепилась в пиджак Руслана, чувствуя его ладонь на ягодице.
Мы бесстыдно целовались посреди улицы, а я не могла найти в себе силы оторваться от мужчины. Мне не хотелось, чтобы этот момент заканчивался.
— К черту все. Поехали ко мне, — выдохнул в губы, чуть отстранившись, после вновь прижимаясь горячими губами к моим, сжав пальцы на бедре.
— Не-е-ет, — застонала, пытаясь вырваться из его рук. — Руслан, я хочу на выставку.
— Как пожелает дама, — прижал ладонь к щеке, скользнул по припухшим губам пальцами.
Букет пришлось вернуть на сидение, мужчина помог мне забраться внутрь. На дороге Руслан чувствовал себя уверенно, ловко управлялся с рулем одной рукой, вторую устроив на моей ноге, пробираясь пальцами под платье.
Прикосновения не были развязными. Все это казалось таким естественным — будто мы связаны большим, чем просто похоть.
— Как тебе удалось достать пригласительные?
— Здание, где проходит выставка, в субаренде у моей компании. При заключении контракта представители твоего фотографа предложили несколько мест в резерв для меня за снижение цены. Я согласился, потому что знал несколько людей, которым это будет интересно. Связи решают все, так что нужно их поддерживать, — хмыкнул. — Оставил парочку для себя. Как оказалось — не зря, — мы стояли на светофоре, так что мужчина повернулся ко мне, рассказывая все это.
— Я давно слежу за его работами. Громов — настоящий мастер своего дела, — от предвкушения того, что смогу увидеть его работы воочию, мой голос слегка задрожал.
— Осторожнее, птичка. Ты так восторгаешься другим мужиком, что я начинаю ревновать.
— Руслан…
— Мы хотим друг друга, — попыталась возразить только из вредности, но Руслан лишь покачал головой. — Глупо отрицать. Пока это будет продолжаться — ты только моя. Никого другого.
— Это правило работает в обе стороны.
— Согласен, малышка.
Мужчина припарковал машину, помог мне выбраться из нее. Два черно-золотых приглашения со специальным штрих-кодом позволили нам быстро пройти. Руслан оставил меня, чтобы ответить на очередной важный звонок.
На стенах висели фотографии в сепии.
Я засмотрелась на одну, где была запечатлена девушка на берегу океана. Ее платье развевал ветер, она была сфотографирована со спины так, что весь силуэт выделялся темным четко очерченным пятном на фоне чуть размытого горизонта.
«Libertas».
На табличке под фотографией больше ничего не было написано. Мне стало любопытно значение этого слова, так что я быстро открыла поисковик на телефоне, но мое занятие неожиданно прервали.
— Эта девушка выросла в мусульманской семье. С самого детства ее воспитывали в строгости. Сначала отец, после муж. Она рассказывала о жизни в своей деревне, а я не мог поверить, что в нашем мире до сих пор творятся такие бесчинства, — рядом со мной возник высокий мужчина в обычной черной футболке и с беспорядком на голове. Он выделялся на фоне остальных своей простотой. — Сейчас с ней все хорошо. Она смогла вырваться и сбежать, только ей пришлось бросить все, что она знала, ради этой цели. Свобода. Она, наконец, обрела ее.
