Они не могли проникать в мысли друг друга так, как это мог Сутек в их ранние годы, но они чувствовали, когда один из них нуждался в помощи. Вроде экстрасенсорного 911.
Каждый из них ощутил смерть Локана. С яркими «Техниколоровскими[19]» подробностями.
Поэтому, в каком-то смысле Даган радовался, что брат здесь не из-за прикрытия, а потому что он сам мог следить за Аластором и удостовериться в его безопасности.
Даган ступил глубже в комнату и осмотрелся. Использованный презерватив висел на спинке кресла, что-то похожее на лужу рвоты высохло до покрытого коркой грязного пятна на полу.
― Прекрасная обстановка, ― пробормотал Аластор, очевидно это оскорбляло его тонкие эстетические чувства.
― Да. ― Даган засунул бумажку от чупа-чупса в карман. ― Смертные оставляют такой отвратительный беспорядок.
Аластор издал приглушенный звук:
― Чья бы корова мычала, а твоя бы помалкивала.
Не знакомый с такой поговоркой, Даган пожал плечами. В отличие от Аластора он провел юношеские годы не в мире смертных. Поэтому не понимал людских изречений, но не был настолько заинтересован, чтобы расспрашивать. Даг ответил общей фразой:
― Мы здесь не для восхищения домашней скотиной.
― А зачем мы здесь?
Даган оглянулся на брата. В тусклом свете густые светлые волосы Аластора блестели ярким светом. Его стрижка была доведена до совершенства. А Даган свои длинные ниже плеч волосы связывал на затылке тонким клочком кожи. Если не присматриваться, их черты были почти идентичны. С одной лишь очевидной разницей. У Дагана лицо более худощавое, челюсть квадратнее и цвет глаз серый, а у Аластора – голубой. Но это трудноуловимые различия. Без сомнений они братья. Двое из четверых.
«Нет. Теперь только двое из троих».
Локан мертв. Убит. Теперь появилось слово «убит!» Это едва ли соответствовало действительности. Зарезан – более точно!
Гнев поднимался кислотным потоком. Ощущение такое, словно его окунули в жидкий азот, одновременно холодный и горячий, боль настолько интенсивная, что перехватывало дыхание. Впервые Даган ощутил это, когда смотрел на залитую кровью землю там, где с брата живьём срезали кожу и ломали ему кости.
Сначала он не распознал природу этих эмоций. Только знал, что они поглотили его, причиняя боль.
В конце концов Даган понял, что это были горе и боль от утраты.
Кто бы это ни сделал, он найдет их! И впервые за свое долгое существование заберет души подонков не потому, что это его работа, а ради чистого удовольствия!
И процесс этот будет долгим и болезненным.
― Не знаю, зачем ты здесь, но я должен делать свою работу, Аластор. ― Даган подавил кипящую ярость. Это не поможет найти убийц Локана, а вот хладнокровный расчёт точно поможет.
― Так что за работа, приятель? ― Тон Аластора остался мягок, но в нем чувствовалось скрытое напряжение.
― Возможно, я уже нашел лидера, ― ему не нужно было объяснять, что это лидер убийц Локана. – Не ясно, но стоит посмотреть. Полицейский отчет о бездомном парне, который клялся, что только сбежал с убогой лачуги, спасая свою жизнь.
― Я так подозреваю, ты имеешь в виду эту лачугу. ― Аластор замолчал и воспринял молчание Дагана как согласие. ― Что еще есть в этом отчете? Разве местная полиция не проверила данные?
― Местная полиция? ― фыркнул Даган. ― Копы нанесли быстрый визит и беглую проверку. Жилье принадлежит парню по имени Джо Мартин. Он и его брат Фрэнк унаследовали дом три года назад, когда умерла их мать. Это благодаря ей имя Джо внесено в книгу данных старика. Женщина просила пообещать ей, что на этом она полностью рассчитается.
― Брат, Фрэнк за границей, о прошлом кто знает. Полицейские пообщались с Джо и решили, что он абсолютно чист. Поэтому дело и закрыли.
Повернувшись, Даган изучил надписи на стенах с противоположной стороны. Одна из них гласила: « Жизнь отстой».
Правда, но он мог доказать, что смерть еще больший отстой.
Даган шагнул ближе, рассматривая надпись, позволив кончикам пальцев почти коснуться слов.
« Необычная краска...»
― Глупое расточительство хорошей крови, ― пробормотал за спиной Аластор.
― Ты думаешь? ― Они обменялись взглядами. Люди делают такие странные вещи. ― Давай посмотрим, какие еще чудеса есть в этом месте.
Даган шел по узкому коридору в заднюю часть дома, незримо осознавая, что брат идет за ним. В конце Даган остановился, изучая дверь.
― Что заставляет тебя думать, что здесь что-то есть? ― спросил Аластор.
― Кроме нового засова... ― Даган постучал указательным пальцем по холодному металлу ― на старой двери подвала?
Похоже, тип планировал удержать, а не выпускать что-то. ― Аластор пожал плечами. ― Но ты не знал об этом до того, как сюда добрался. Так что же сначала привело тебя сюда?
― Две вещи. ― Даган сдвинул засов. ― Во-первых, старик предложил имя Джо Мартина. Время вернуть должок.
― А, во-вторых?
― В полицейском отчете сказано, что бездомный не мог описать своего похитителя, но упомянул яркие детали, а именно серебристый кулон в форме анка. С крыльями и рогами.
Аластор присвистнул.
― Черная метка.
Знак Дочерей Исет, а они, как правило, стараются скрываться от любопытных глаз смертных.
― Та же метка горела в земле, где убили Локана.
― Еще одна причина ненавидеть Дочерей Исет.
Даган бросил взгляд на брата, немного поражаясь его горячности.
― Я не готов делать поспешные выводы. Может кто-то играет на старой вражде. Возможно, они и не причастны.
― Может быть, ― согласился Аластор, но Даган не был уверен в убеждениях брата. Поэтому он помалкивал о кулоне, который уже видел раньше.
Он помнил. Помнил ее.Гладкую кожу цвета кофе со сливками. Каштаново-черные локоны, которые спадали на плечи и опускались до середины спины. Миндалевидный разрез глаз и их цвет необыкновенного оттенка бронзы и зелени. Они были такими яркими от пылающего в них огня ярости.
Он вспомнил о ее мужестве и твердости.
Многие годы после этого он не позволял себе думать о ней.
Однако иногда всё же позволял себе вспомнить.
Это один из тех моментов.
― Держись подальше от Чуждых. Любых с меткой Исет. ― Он остановился в дверном проеме и говорил не оборачиваясь.
― Исет?
Даган оглянулся, желая увидеть выражение ее лица и оценить лукавство. Девушка сидела между трупов, закутанная в его куртку.
