Колени Лиэма подкосились при виде Клэр, плененной и испуганной. Ее темно-рыжие волосы были разбросаны по плечам и черному плащу. Глаза цвета темного шоколада умоляюще смотрели на него. Ее дыхание было отрывистым, она как будто задыхалась — от холода или от страха.
— Нет! — сдавленным шепотом произнес Лиэм.
— Да! О, да-а-а… — ответила Лиз с жестоким смешком. — Давайте начнем, Лиэм. После стольких лет на нашей стороне вы знаете, что от Эндрю ничего невозможно скрыть. Особенно нечто столь соблазнительное, как ваша шлюха.
Белые волосы Лиз длиной до талии скользнули по ее спине, когда она откинула голову, демонстрируя в свете факела свои инкрустированные драгоценными камнями клыки. Независимо от того, что они запланировали сегодня вечером, Лиэм выпьет ее досуха прежде, чем позволит причинить боль Клэр.
Он предположил, что его сочли предателем по настоянию родителя.
Длинные алые ногти Лиз прижались к красивой шее Клэр. Он задался вопросом, носила ли Клэр крестик. Хотя это и не имело большого значения.
Лиз не пустила кровь — это была не ее жертва. Другие вампиры наблюдали за происходящим в тишине. Они были похожи на Лиз гораздо больше, чем она сама: кожа — белая в мерцающем свете, глаза — пылающие, как тлеющие угли, богато украшенные клыки. Хотя почти все они носили современную одежду — черные кожаные брюки и жакеты, как и Лиэм, — он был единственным, кто выглядел абсолютно по-человечески. Да, Лиэм был бледен, но не снежно-белый. Его ореховые глаза мерцали красным, когда он испытывал жажду крови, но не постоянно. А его волосы имели красновато-коричневый оттенок, как и до той ночи, когда его обратили.
Эндрю сказал, что столетия отбелят его кожу. Что его клыки вырастут и его глаза будут пылать темно-красным. Однако он был вампиром уже более ста пятидесяти лет и, насколько мог судить, наблюдая за собой, мало изменился. Выглядел как всегда.
Эндрю часто ошибался в последнее время.
Отчаянное биение сердца Клэр, похожее на удары молота, причиняло Лиэму почти физическую боль. Он хотел сказать ей, что она не умрет. Он уже потерял одну любимую женщину и не собирался терять другую. Лиэм не мог позволить им утянуть Клэр в мир сумерек, крови и смерти. Она была дочерью солнца и такой останется!
«Но зачем?» — невесело подумал он. Ведь демоны заслонили ее солнце. Привидения стонали и носились по городу, как стаи животных. Улицы завалены кучами мусора. Целые кварталы в огне. «Если бы я мог вырвать ее из всего этого, я это сделал бы. Но куда мы пойдем?» — с горечью подумал Лиэм.
Лиз усмехалась и вызывающе водила пальцем по шее Клэр, словно играла на виолончели — своем любимом музыкальном инструменте. Другим ее любимым инструментом была плетка-девятихвостка, и она не раз спрашивала Лиэма, не хочет ли он поиграть. Он подозревал, что Клэр сейчас платит за его постоянное нежелание играть с Лиз, которая всегда плохо воспринимала отказы.
Будто прочитав его мысли, Лиз зашипела и нажала сильнее. Клэр застонала, и некоторые вампиры засмеялись. На ней были черные шерстяные брюки и ботинки, а еще красный свитер с высоким горлом, выглядывавший из-под черного пальто. Как всегда, она выглядела изящной — женщина, от которой захватывало дух, теплая и страстная, намного более чувственная в своей человечности, чем экстравагантно сексуальные вампиры женского пола.
Наверху гремел гром. Лиэм услышал отдаленные завывания оборотней, которые наводнили Центральный парк, и колебание крыльев любимцев вампиров, когда они собирались под почтенными старыми мостами. А еще он услышал знакомую поступь сеньора, своего родителя Эндрю Веллингтона.
Для Клэр и него наступал настоящий кошмар.
Он пристально смотрел на нее, в то время как по рядам вампиров пошла рябь. Мужчины, не державшие его, падали на одно колено, а женщины делали реверанс. Лиз осталась стоять, вцепившись в Клэр. Четыре собрата Лиэма схватили его еще крепче, будто решили, что он может вырваться и напасть на Эндрю.
Вполне разумная предосторожность!
— Плохо встреченный лунным светом, Лиэм Кадоган, — произнес Эндрю, появляясь в черном проеме туннеля.
Его низкий голос отозвался эхом. Высокий и алебастрово-белый, седой, с бегающими глазами, которые переливались кровью, и длинными, напоминавшими по цвету слоновую кость клыками, которые были не только украшены драгоценными камнями, но и покрыты резьбой в виде летучих мышей в китайском стиле. На нем были надеты черный свитер с высоким горлом и черные джинсы.
— Эндрю, да будет красной бегущая кровь, — ответил Лиэм, склонив голову.
Противостоять родителю не было никакого смысла.
— Не притворяйся! — бросил Эндрю. — Все кончено. Мы… это закончим.
Лиэм услышал боль в голосе Эндрю и сам ее почувствовал. Если бы он только мог рассказать, почему совершил такое — втайне контактировал с Палатой Феникса, ища компромисс, союз. У веллингтонского гнезда не было шансов пережить хаос в Нью-Йорке в одиночку. Изоляция стала непозволительной роскошью.
Эндрю кивнул четверым своим фаворитам, которые сжимали локти и запястья Лиэма с такой силой, что кости едва не захрустели. Эти четверо — Джеймс, Стив, Ларс и Тор — в своей смертной жизни занимались бодибилдингом, были вышибалами и рабочими-строителями. Став вампирами, они сохранили молодость и по-прежнему любили демонстрировать свою физическую силу. Или, может, они хотели причинить Лиэму боль, чтобы продемонстрировать лояльность Эндрю? Или просто ненавидели его?
— Приковать предателя к стене! — приказал Эндрю.
— Нет, — прошептала Клэр.
Взгляд Эндрю метнулся к ней, и Лиэм в отчаянии встряхнул головой. Лучше бы она молчала!
Темные волосы Лиэма задели грязную туннельную стену, когда четверо стражников надели на его запястья и лодыжки оковы, вделанные в мшистую кладку. Он помнил об этих манжетах все время, пока здесь жил, и еще раньше, после резни 1857-го, до того как Эндрю перевел их в красивый железистый песчаник в Верхнем Ист-Сайде. Здесь приковывали людей, когда еще не были готовы ими питаться. Хотя после такой казни виновных в убийстве его жены и детей Лиэм принимал участие в подобных пиршествах так редко, насколько мог, потому что не находил в этом никакой радости.
Джеймс, шипя, проверял застежки на наручниках вокруг левого запястья Лиэма. Ларс осмотрел другое запястье. Стив и Тор проверили цепи, которые впились в ноги Лиэма даже через тяжелые мотоциклетные ботинки.
Лиэм чувствовал запах крови на цепях: металл был непрочный, с коррозией и не сможет его долго удержать. Эндрю, конечно, знал об этом.
Четверо вампиров отступили, дав Эндрю сигнал, что Лиэм безопасен. С полностью обнаженными клыками, Эндрю выступил вперед, схватил Лиэма за простую черную футболку и разорвал ее. Лиэм не двигался, тяжелым взглядом впился в алые глаза своего родителя. Он знал, что все видят широкие ожоги на его груди: три дюйма шириной, багровые и белые. Раны, полученные в человеческой жизни, не заживают после того, как ты поднялся из могилы.
