- Немного, а? Я угомонюсь потом… Но сейчас мне – надо!
Тёмка замер. Может, и хотелось ему спорить. Может даже, нашел бы он какие-то нужные слова. Но так хорошо ему было в кольце сильных рук, что он не произнес ни звука. Чуть подался назад, крепче прижимаясь к Лёхе спиной. Лёха улыбнулся в пушистые вихры. Кто бы знал, как ему хочется таких простых вещей! Тискать Любимого, трахаться «сверху», доставать до всех полок в своем доме!...
Они не разговаривали ни о чем в тот вечер. Легли спать. И когда уже дыхание обоих стало мерным, когда в последний раз повернулся Рыжий перед тем, как окончательно заснуть, большая ладонь нащупала под одеялом его пальцы. Он больше не пугался этой ласки. Сам толкнул руку в это пожатие, переплел пальцы и сжал их несильно и нежно: «Куда же мне деться? Я буду терпеть!»
* * *
Артём позвонил в час дня:
- Ты знаешь клинику на Бежицкой? Можешь к трём подъехать?
- Зачем? – не понял Кэп.
- Надо. Тебя врач посмотрит. …Я прошу, пожалуйста!
Они встретились в фойе. В строгом белом халате Артём смотрелся солидно и взросло.
- Ну? Что ты придумал? – спросил Кэп.
- Я договорился: тебе примерят протез.
Кэп взвился:
- Ты сбрендил? Ты знаешь, сколько он?
- Нет. И никто не знает. Сейчас протезист посмотрит, что-то посоветует…
В кабинете сидела только медсестра.
- Нина Сергеевна сейчас подойдет. Давайте, я пока ролик поставлю…
Она пощелкала пультом, и на висящем на стене экране «в меру упитанный» дядька начал что-то вещать по-немецки. Внизу плыли субтитры.
- Это не то, - себе под нос бормотала сестричка. – Сейчас найду. Вот.
…В заснеженный двор аккуратного особняка въехала спортивная машина. Белокурая девушка выскочила с водительского места, взбежала на высокое крыльцо. Она торопилась и смотрела на часы. Оставила швейцару шубку, поправила макияж перед зеркалом. В спешке обронив помаду, шарила в ее поисках под низкой банкеткой. Потом быстрым шагом пошла по коридору. В просторной комнате с камином давешний немец привстал ей навстречу, пригласил ее сесть, о чем-то заговорил… А потом случилось то, отчего Кэпу надолго спазмом сжало горло: девушка наклонилась и легким движением потянула вниз молнию сапога… Она была на двух протезах.
На экране в замедленном темпе поплыли прежние кадры. Вот, свободно сгибая колени, она выбирается из приземистого автомобиля. Вот – бежит по ступеням крыльца, и камера крупным планом берет ее каблуки. Вот – присела на корточки и ищет закатившийся под банкетку тюбик… И ни в одном движении, ни в одну секунду не бросалось в глаза неуклюжести или фальши. Протезы слушались хозяйку, как родные ноги: лёгкие, гибкие, сильные. Когда Кэп снова смог дышать, он зло обернулся на Тёму:
- Зачем ты меня притащил сюда? Зачем мне это видеть? У меня НИКОГДА не будет таких денег! – его подбородок дрожал. Он пытался и никак не мог развернуть коляску, зацепившуюся колесом за ковер: - Идем отсюда!
Но ему навстречу в кабинет уже входила врач. Совсем не похожая на немецкого доктора, пожилая, усталая, она улыбнулась посетителям:
- Артём, извините, что опоздала… И вы?... – она вопросительно обернулась к Кэпу.
- …Алексей, - подсказал Тёма.
- И вы, Алексей, простите, ради Бога! – она села за свой стол, мельком просмотрела какие-то бумаги, потом подняла взгляд на поникшего Кэпа.
- Говорите, я вас слушаю. В каком году была ампутация?
Кэп молчал. Артём взялся отвечать за него: когда отняли ноги, почему неравные культи, какие случаются боли. Тёма знал всё, кажется, не хуже Кэпа, по памяти цитировал описание рентгена, говорил о состоянии суставов.
- Какой у вас был рост до ампутации? – спросила врач.
- Алёш… Рост? – обернулся Артём к Кэпу.
- Сто девяносто четыре, - безразличным голосом ответил тот.
Его заставили взвеситься, замеряли длину бедра и обхват культей. Врач стучала молоточком ему по коленям, потом обернулась к сестричке:
- Свет, один вакуумный вкладыш, один стандартный нейлон, голень – шесть, стопа – одиннадцать.
Сестричка кивнула, вышла в боковую дверь и через пару минут вернулась с протезами. Она опустилась перед Кэпом на корточки, опеленала его колени эластичными лентами, присоединяя вкладыши, закрепила в них чуднЫе, металлические как в кино про Терминатора, конструкции. «Ступни» протеза встали на пол и забытым, кажется даже, незнакомым ощущением толкнули чуть вверх Кэповы ноги. Медсестра подкатила ходунки:
- Вставайте!
- Что?...
Кэп словно впал в ступор. Всё, что сейчас происходило, казалось злым, издевательским сном.
- Вставайте, не бойтесь! Держитесь и – не упадёте!
Тёма сделал шаг к Кэпу, коснулся его локтя.
- Выйди отсюда! – отдернув руку, зашипел на него Кэп.
Врач подняла удивленный взгляд, но Артём не стал спорить и молча ушел.
- Вставайте! – повторила врач.
- Не сломаю? – спросил неуверенно Кэп.
- Нет. Смелей!
Он вцепился в раму ходунков, поднялся на сильных руках и почувствовал, как снизу его поддерживает непривычная опора. Голова Кэпа оказалась на огромной, как показалось в первый миг, недосягаемой высоте. Перед глазами всё поплыло. Он качнулся и зажмурился.
- Держитесь. Спокойно, спокойно! – сестра подхватила его под локоть. – Наклонитесь вперед.
Он оперся о ходунки, катнул их и потянул за ними следом ногу. Ходунки были устойчивыми. Он продвинулся метра на три, шаркая протезами по полу. Ему из упрямства хотелось считать, что всё – ерунда, его случай безнадежен, протезы не годятся, и он никогда не сумеет ходить. Но ноги, почти против его воли, вспомнили движения. Колени начали сгибаться. Особенно – правое, целое, оно легко подстроилось к опоре, стало выдвигаться вперед. Кэп с помощью сестры развернул ходунки и пошел обратно уже ловчее, делая шаг правой ногой и чуть подволакивая левую. В висках стучало, и хотелось смеяться.
- Вот это да, доктор! Это – агрегат! – проговорил он возбужденно.
Дверь вдруг приоткрылась, заглянул Артём:
- Лёш, мне позвонили: у нас в отделении плохо ребенку. Я – туда. Я позвоню вечером, ок?
Кэп кивнул. Румянец волнения заливал его щеки.
- Подходят? Удобно? – улыбнулась врач.
- Очень! – горячо ответил Кэп. Потом стушевался, смутился, придвинулся к своей коляске и сел: - Ну, снимайте!
- Я дам пробные вкладыши, понОсите дома. Если не будет аллергии на нейлон, протез будет проще и дешевле.
При упоминании денег Кэп вздрогнул, глаза его потухли. Он проводил глазами отсоединенные уже медсестричкой протезы:
- И сколько они стоят?
- Мы – просто консультанты. Я перешлю запрос в московский офис. Ответ передам через Артёма Николаевича.
Когда Кэп выкатился на улицу, он был выжат, как лимон. После шестиметровой прогулки у него болели и дрожали мышцы, о существовании которых он успел забыть за безногие годы. Эмоции были подавляюще сильны. И Тёмки не было рядом... Он заехал за водкой. Первые сто грамм выпил прямо из горла на крыльце магазина. Остальное допил дома под какую-то нехитрую закуску. И заснул, избегая сегодняшних воспоминаний и не позволяя себе задаваться вопросом: будут ли когда-нибудь у него такие «ноги».
Проснулся он от сушняка. Помотал шумящей головой, потянулся к своему «разъездному» стулу, и вдруг понял, что он – не один. Обернулся, и - точно: рядом дрых Рыжик. Кэп улыбнулся, съездил на кухню, долго жадно пил, потом умылся холодной водой. Артём проснулся от его возни и ждал, взбив повыше подушку.
- Ты здесь откуда? – спросил Кэп, снова забираясь в постель.
- Я звонил, ты не взял телефон. Я испугался и приехал. Ты спал. …Ключи у меня есть.
- Ключи - да. И главное – нахальства полные штаны! – ворчал Кэп насмешливо-ласково. – Потащил меня к людям, ни о чем не предупредив. Потом сам слился. Ночевать приехал без спроса. Сопит здесь под боком…
- Мне уйти? – спросил Артём напряженно.
- Ага! Убежать! – Кэп притянул Тёму к себе, подсунул руку под его плечо, - Лежи, «уходильщик»! …Как малыш-то там? Что было? Всё нормально?
- Это не «малыш», это подросток, четырнадцать лет. Ему стало плохо после операции, давление сильно упало. Сейчас – в реанимации, но – жив. Я час назад звонил: уже лучше.
- Ок! – кивнул Кэп. Потом крепко зажал двумя ладонями Тёмкины уши и прошептал: - Я люблю тебя, Рыжий!
- Что? – Артём замотал головой, выпутываясь из этих объятий. – Я не слышал…
- Спи уже, говорю! – усмехнулся Кэп снисходительно.
* * *
Серёга позвонил - пригласить на день рождения.
- Можно, я приду с девчонкой? – спросил Кэп.
- Вау! Тебя поздравить? Приводи, заценим, - Серый зацокал языком.
- Губу закатай! – ухмыльнулся Кэп, стараясь сдержать сквозящую в голосе гордость.
Он написал Поле «вконтакт». Она долго тянула с ответом, отписалась лишь вечером:
