Лэйн не сводил глаз со своего сына.
Вернувшись в город и обретя дом, Лейн решил, что будет относиться к своим сыновьям, в основном, как к мужчинам. Ни один из них уже не был ребенком, оба они были смышлеными и умными. Они должны были научиться стать мужчинами, Стью, конечно же, не научил бы их быть хорошими мужчинами, поэтому это собирался сделать Лейн. И он всегда был с ними честен, не важно, о чем шел разговор. Они должны были научиться справляться с тем, что им подкидывала жизнь, в дальнейшем никто не будет стоять рядом и советовать, как им выбраться из этого дерьма. Им придется, конечно, учиться на собственном опыте, но при этом имея что-то в голове, что-то, что вложит им их отец.
Никто из них не спрашивал почему в него стреляли. Он не хотел лезть, пусть сделают свои выводы, а потом он расскажет им больше о том, кто он и чем занимается. Время пришло, это он понял.
Поэтому Лейн кивнул Джасперу.
— Да, так и было.
И у Джаспера появилось то самое выражение в глазах, которое появлялось всякий раз, когда он хотел быть еще более засранцем подростком, нежели обычно, Лейн снова напрягся.
— Тебе нравятся малолетки?
— Джас, — пробормотал Трипп. Он тоже не был большим поклонником дурацкого подросткового поведения своего брата.
Джаспер повернулся к брату, защищаясь:
— Она на четыре года младше папы. Они жили вместе до мамы, она была тогда подростком, чувак.
Лейн терпеливо слушал, внимательно изучая своих сыновей.
Затем он принял решение.
— Оставайтесь здесь, я сейчас вернусь, — приказал Лейн и вышел из кухни, поднялся по лестнице и направился к своему столу. Он выдвинул ящик стола, порылся в нем и нашел большой конверт. Открыл его, рассортировал фотографии, перебирая пальцами, нашел ту, что искал, вытащил ее и вернулся с ней к сыновьям.
Он встал напротив, на свое место за кухонным островком и бросил фотку на столешницу. Она заскользила по мрамору, Трипп протянул руку, чтобы остановить ее. Провел по ней пальцем, перевернул так, чтобы она оказалась к нему и Джасперу лицом.
Это была фотография Рокки. Она была в джинсовых шортах, обтягивающей розовой футболке, с распущенными по плечам волосами, сидела на высокой цементной стене рядом со статуей льва. Они были в Пердью, она, Дейв и Лейн. Ей было семнадцать, она училась в университете Скаутов, позже ее приняли в Пердью, а также в пять других. Она хотела поехать в Пердью, но связалась с Лейном и решила учиться поближе к дому, поэтому выбрала Батлер. Лэйн не чувствовал за собой никакой вины. Батлер был не каким-то захудалым университетом, а имеющим мировую известность, он высоко котировался среди других университетов.
Лейну всегда нравилась эта фотка. У Рокки была легкая улыбка и виднелась ямочка на правой щеке. В семнадцать она была далеко не красавицей, сидя на этой бетонной стене, в своей обтягивающей розовой футболке, с легкой улыбкой на лице, молодая, когда весь мир открыт перед тобой, в реальной жизни она была очаровательна, как и на фотографии. С улыбкой, футболкой, с длинными обнаженными ногами в джинсовых шортах, скрещенными в щиколотках — все это стало определяющим, почему он тогда влюбился в нее. Он знал ее тогда всего три недели, и в тот момент, когда он делал эту фотографию, вспомнил, как смотря в объектив, потерял свое сердце или, точнее, отдал его ей.
— Эта фотография была сделана недели через три, как мы начали встречаться. Ей было семнадцать, — сказал Лейн своим мальчикам.
— Ух ты. Она красивая, — пробормотал Трипп и поднял голову, глядя на отца. — Но теперь она еще больше похорошела.
В этом он не ошибался.
— Семнадцать? — спросил язвительно Джаспер. — Это ужасно, тебе было двадцать один.
Джаспер тоже в этом не ошибался. Двадцать и двадцать четыре — это хорошо, девятнадцать и двадцать три — это все еще хорошо, но ниже этого возраста, парень двадцати лет, девушка в подростковом возрасте, в этом городе на такую пару смотрели неодобрительно.
Но тогда ему было на это наплевать, и, вспомнив об этом впервые за последние десять лет, ему было наплевать на это так же и сейчас.
— Посмотри на нее, Джас, — тихо попросил Лейн, Джаспер выдержал его взгляд, воинственный взгляд Джаспера, затем опустил глаза на фотографию.
— Можно с уверенностью сказать, что ее брат и отец были не в восторге, что я положил на нее глаз, — продолжил Лейн. — Она училась в средней школе, я закончил Болл Стейт и учился в Академии. Первые шесть месяцев пока я был с ней, каждое наше свидание происходило в доме ее отца. Он даже не позволял мне посадить ее к себе в машину. Только когда они получше узнали меня, все изменилось. Мы съехались через месяц, как она закончила школу, и прожили вместе два года.
Он знал, что Джаспер просчитает все в уме. Его сын был далеко не глуп.
Лейн продолжал:
— Она поступила в Батлер. Каждый день ездила в Инди на занятия, а по выходным работала официанткой у Фрэнка. Я работал в полиции Бурга.
Джаспер перевел взгляд с фотографии на него, и Лейн продолжил.
— Видишь?
— Да, вижу, — ответил Джаспер.
— За три недели до того, как была сделана эта фотография, я взглянул на нее и понял. Это была она. Мне было наплевать, что ей семнадцать. Это была она. Если ты чего-то хочешь очень сильно и чувствуешь, что это то, что тебе просто необходимо, понимаешь, что все ожидания того стоят. Так что я подождал и оказался прав — Рокки стоила того. Пока не появились вы двое, она была лучшим, что случилось со мной за всю мою чертовую жизнь.
Трипп уставился на него, открыв рот. Джаспер молчал.
— Посмотри на эту фотографию, Джаспер, и скажи мне, что эта девушка не стоила того, чтобы ее ждать, — тихо попросил Лейн.
Джаспер облизнул губы, затем прикусил их.
Лейн ждал.
И когда Джаспер ответил, Лейн понял, что он достучался до сына.
— Я знаю, потому что она самая классная учительница в школе, — сообщил ему Джаспер.
— Да? — спросил Лейн с любопытством, хотя и уговаривал себя, что ему не стоит об этом спрашивать.
— Да, — вставил Трипп. — Она как тот чувак из «Общества мертвых поэтов», только леди. Она даже показывает этот фильм у себя на уроке. И мы все знаем, что у нее неприятности с директором школы из-за того, что она устраивает подобное. Как правила ученики прогуливают половину урока на других предметах, делают всякое дерьмо по всей школе. Но когда ты попадаешь на ее уроки, у нее, как правило, столько экскурсий, что это потрясающе. Надеюсь, я попаду к ней. Она даже позволяет детям читать комиксы для зачета.
Да, еще одно свидетельство того, что Рокки была явно сумасшедшей.
— А ты попал к ней? — спросил Лейн у Джаспера.
— Она была у меня, когда я учился в десятом классе, и была потрясающей, так что в следующем семестре я взял углубленное изучение английской литературы. Надеюсь, я буду у нее, потому что мистер Хэлси — идиот, — ответил Джаспер.
Лэйн надеялся, что ему достанется Рокки. Господи, Хэлси преподавал в школе, когда Лейн еще учился в этой школе. Мистеру Хэлси должно быть лет сто теперь.
Джаспер прервал его размышления.
— Если она была лучшим в твоей жизни, что случилось, почему все пошло наперекосяк?
Лейн ответил без колебаний:
— Она меня бросила. Без объяснений. Все было отлично, а на следующий день ее не стало. Исчезли все ее вещи, и она исчезла. Она не разговаривала со мной, не объясняла. Мы не ругались перед этим. У нас ничего не происходило, ты чувствуешь, когда что-то не так, хотя иногда не признаешься себе, что что-то идет не так. Все было хорошо, а на следующий день ее уже не стало. Думаю, у нее имелись свои причины, но правильнее было бы поделиться ими со мной. Она этого не сделала. До сих пор понятия не имею, почему у нас все закончилось, я знаю только то, что она меня бросила. Что бы ни случилось, даже если бы я не смог вернуть прежние отношения, но у нас было многое, и она должна была проявить ко мне уважение, объяснив, где я лажанул.
— А ты спрашивал? — спросил Джаспер.
