Сообщение или звонок? Это было трудным решением. Часть меня хотела услышать голос Итана, а другая боялась услышать свой собственный, когда я попытаюсь ответить на его вопросы. В конце концов, я решилась на сообщение и почувствовала себя полной слабачкой.
Я включила свой телефон, и когда шквал пропущенных звонков и мигающих непрочитанных сообщений высветились на экране, я почувствовала недомогание, даже не прочитав и не прослушав их. Для меня это было слишком тяжело, поэтому я просто все пропустила и открыла пустое окно для ввода текста.
Брианна Беннет: Итан, цветы очень красивые. Спасибо. Я люблю фиолетовый.
Брианна.
Как только я отправила сообщение, то поразмыслила о том, чтобы выключить телефон опять, но естественно не сделала этого. Любопытство убило кошку, ну, а в моем случае заставляло меня делать глупые вещи.
Вместо этого я подошла к вазе с цветами и сняла его галстук с букета. Я поднесла его к носу и вдохнула. Этот запах. Сексуальный запах Итана, который я обожала. Я никогда не верну ему этот галстук. Не важно, что произойдет или уже произошло, но этот галстук останется моим навсегда.
Мой телефон засветился и начал жжужать. Моим первым побуждением было выключить его, но я знала, что это звонил он. А эгоистичная часть меня хотела вновь услышать его голос. Я поднесла телефон к уху.
— Привет.
— Тебе правда нравится фиолетовый? — вопрос вызвал у меня улыбку.
— Очень сильно. Цветы прекрасны, и я не верну твой галстук.
— Я так сильно облажался прошлой ночью? — его голос был мягким и я расслышала шорох, а затем глубокий выдох.
— Ты куришь, Итан?
— Сегодня больше, чем обычно.
— Порок…у тебя есть один, — я взглянула на галстук, разложенный на моем столе.
— Боюсь, что у меня их несколько, — наступило молчание и я подумал, что вероятно он посчитал меня одним из его пороков, но потом он произнес:
— Я хотел приехать к тебе вчера ночью. Я почти сделал это.
— Хорошо, что ты этого не сделал, Итан. Мне нужно было подумать, а мне это довольно трудно дается, когда ты рядом. И ты ничего такого не сделал прошлой ночью. Здесь нет твоей вины. Я…Мне просто нужно было немного уединения после того, как мы…были вместе. Просто это…это…это часть меня. Я ненормальная.
— Не говори так, Брианна. Я знаю, что не слышал тебя прошлой ночью. Ты говорила мне, в чем нуждаешься, а я проигнорировал твое желание. Я слишком сильно давил на тебя, слишком быстро. Я подорвал твое доверие и это самое большее, о чем я жалею. Мне безумно жаль, ты даже не представляешь насколько. И если это разрушит мой шанс быть с тобой, значит я это заслужил.
— Нет, ты не хочешь, — мой голос был тихим шепотом, и в этот момент было так много, чего я хотела ему сказать, но не находила подходящих слов, чтобы выразить. — Ты не хочешь быть со мной, Итан.
— Я знаю, чего хочу, Брианна, — я услышала его выдох от сигареты. — И сейчас единственный вопрос, хочешь ли этого ты? Будешь ли то со мной снова, Брианна?
Я ничего не могла поделать. Его слова вызвали у меня слезы. Моим единственным утешением было то, что Итан не может через телефон увидеть, как я плачу, но я была полностью уверена, что может услышать.
— А теперь я заставил тебя плакать. Это хорошо или плохо, малыш? Скажи мне пожалуйста, потому что я не знаю.
Тоска в его голосе сломала мое сопротивление.
— Это хорошо, — засмеялась я смущенно, — и я не знаю когда. У меня на сегодня планы с Бенни и Гэбби.
— Я понимаю, — ответил он.
Я что, опять согласилась встретиться с ним? Мы оба знали ответ на этот вопрос. Итан снова втянул меня в это. С той первой ночи, когда мы встретились, он словно взял меня в плен. Да, мы слишком быстро перешли к сексу. Да, он слегка давил на меня, но это привело к такому чудесному месту, где я могла забыть о своем прошлом. Итан заставил меня почувствовать себя в полной безопасности, что не мало удивило и заставило задуматься о причинах этого. Я не испытывала огромных надежд по поводу наших отношений, но была чертовски уверена, что эта связь запомнится навсегда.
— Мы можем не спешить, Итан?
— Я принимаю это, как “да.” И конечно же, мы можем.
Я вновь услышала мягкий выдох. Словно он набирался мужества.
— Брианна?
— Да?
— Я улыбаюсь до ушей.
— Я тоже, Итан.
Лондонские треш-клубы были чертовски классными. Мы не часто этим занимались, но вылазка в хороший клуб было как раз тем, что мне необходимо. Моя истощенная психика была максимально перегружена эмоциями, страхами и чувством вины.
Мне нужно было потанцевать, выпить и посмеяться, но больше всего мне хотелось забыть обо всем этом дерьме. Жизнь слишком коротка, чтобы зацикливаться на темных сторонах, ну, по крайней мере так сказал мой терапевт. На завтра я назначила встречу с доктором Россвелл, в четыре часа, а потом романтический ужин с Итаном.
Наш первый шаг в уговоре “не торопиться” мы обсудили по телефону. Он сказал мне, что хочет выложить все карты на стол и должна признаться мне понравилось это. Правда действует на меня лучше. Мне действительно нечего было скрывать; скорее всего я просто осторожничала с тем, чем хотела поделиться.
Я не знала, скольким смогу поделиться с Итаном. У меня не было подсказок на этот счет. Мне предстояло самой одолеть волну, и мне оставалось только надеяться, что я не разобьюсь о риф и не потону.
— Попробуй. Это великолепно, — Бенни вручил мне красно-оранжевый напиток в стакане. — Называется Олимпийское Пламя.
Я сделала глоток.
— Приятный, — мы оба посмотрели в сторону Гэби, которая отжигала на танцполе с каким-то парнем, и ему сегодня вечером определенно не повезет. Мы уже прошлись по трем клубам и мои ноги начинали протестовать.
Мои темно-фиолетовые ботинки великолепно смотрелись с цветочным платьем через одно плечо, но после трех клубов я бы с удовольствием их променяла на домашние пушистые носочки.
— Мои любимые ковбойские сапоги объявили на меня охоту, — я ухмыльнулась Бенни и расстегнула сапоги.
— У тебя их, наверное, пар десять, — он пожал плечами. — Я думаю, что в них ты выглядишь горячо. Ты и сама знаешь, — сказал Бен задумчиво. — Обнаженная в одних сапогах — это будет восхитительный портрет, — он коротко кивнул. — Твое тело и твои сапоги. Разве я не прав? Я хочу это заснять. Я могу затемнить фото, а контраст сделать на ботинках. У тебя же они разных оттенков — желтые, розовые, зеленые, голубые, красные. Они будут смотреться блестяще. Просто искусство, и ничего больше, — он взглянул на меня. — Ты же согласишься на это, Бри?
