— Странно, — ответила она.
— Ты все помнишь?
Она сжала губы. Затем кивнула.
— Все?
— Какой сегодня день? — спросила она.
— Суббота, — ответил он.
— Тогда да. Все.
— Сколько дней выпадает у тебя из памяти во время этого дерьма?
— Ну, я сейчас думала об этом, предполагаю... два.
— Я тоже так думаю, — ответил Лейн. — Значит, раньше этого никогда не случалось?
— Насколько мне известно, нет.
— Но ты, возможно, не помнишь?
— Думаю... нет.
— Док дал мне несколько имен и номеров специалистов, которым ты можешь позвонить. Мы позаботимся, чтобы это больше никогда не повторилось.
Она перестала прижиматься к нему, ее вес навалился ему на бок.
Затем она прошептала:
— Трипп и Джас видели...
— Не беспокойся об этом.
— Я думаю…
— Рокки, милая, ты же знаешь, что они хорошие дети. Это жизнь. Я не могу вечно ограждать их от реальности. Они должны научиться справляться с разными вещами. То, что произошло, была реальность. Это должно было произойти. Тебе нужно было избавиться от этого дерьма. Ты сделала это в окружении людей, которые очень тебя любят и заботятся. Когда такое дерьмо случается, это лучшее место, где может такое случиться.
— Мне как-то неловко, — прошептала она.
— Детка, — прошептал он в ответ, притягивая ее ближе и обнимая другой рукой. — Твою мать убили, ты слышала ее крики. Они засели у тебя в голове. В этом нет ничего постыдного. Ты любила ее, потеряла, и это был сильный стресс и шок. Здесь нечему смущаться, потому что в этом есть своего рода своя красота.
— Красота? — вздохнула она.
— Ты любила ее.
Ее глаза заблестели от слез, она кивнула.
— Это прекрасно.
Она опустила голову, уткнулась лицом ему в грудь, он поднял руку и скользнул по ее волосам.
— Ты ходишь на ее могилу, — прошептал Лейн.
— Я скучаю по ней, — прошептала Рокки в ответ.
— Она была хорошей мамой, — заявил Лейн.
— Самой лучшей. — Она подняла голову и посмотрела на него. — Она бы тебе понравилась. Она была забавной.
— Я помню ее. Ты похожа на нее.
Она кивнула. Затем втянула воздух.
— Как только ты заговорил о детях, — прошептала она, — у меня начали появляться эти мысли.
Руки Лейна сжались.
— Прости, дорогая.
Она покачала головой.
— Не стоит. Ты не можешь защититься меня от всего, что говоришь.
— Нет, не могу.
— А потом этот обеденный стол. — Она снова покачала головой. — Мама всегда настаивала, чтобы мы все собирались за столом. Каждый вечер. Теперь у меня проблемы с едой за столом. — Ее глаза пристально смотрели на него. — С тех пор как ее не стало, мне было трудно сидеть за столом в кругу семьи. Когда мы были вместе, я часто смотрела на тебя, отчего успокаивалась.
Лейн закрыл глаза, затем открыл их и обнял ее за шею.
— Я помню, — произнес он.
— Глядя на тебя, я чувствовала себя в безопасности.
— Да?
— Я знала, что ты рядом и никогда не позволишь никому причинить мне боль.
— Детка. — Его голос звучал хрипло, его руки у нее на спине и на шее крепко сжались.
— Я очень боюсь, Лейн, — тихо призналась она. — Часто боюсь, что привыкла к страху. Он живет со мной. Впился мне в кожу.
— И, если становится темно, у тебя начинается жуткий страх, — она кивнула.
— Только ты помогаешь мне отбиваться от него.
— Рокки…
— Тогда и сейчас.
— Детка…
— Я больше не хочу бояться, Лейн.
Его пальцы скользнули ей в волосы, он притянул ее голову к своей, коснувшись губами ее губ, затем позволил ей отодвинуться на дюйм.
— Мы позаботимся об этом, хорошо?
— Да.
Его большой палец провел по ее щеке, но его глаза не отрывались от ее, а затем она опустила голову и прижалась щекой к его груди, обхватив его рукой.
— Я разрушила наши планы на сегодняшний ужин, — прошептала она ему в грудь.
— Мы устроим семейный ужин в следующие выходные.
— Мальчиков здесь не будет, — напомнила она ему.
— У Джаспера есть машина, они смогут находиться там, где захотят. Если захотят быть здесь, то будут.
— Габриэль это не понравится.
— Мне насрать.
Испуганный смешок вырвался у нее из груди, затем она крепче прижалась к нему.
Затем пробормотала:
— Я проголодалась.
— Что ты хочешь, детка?
Она подняла голову.
— Еду из «Шанхайского салона»?
Его брови поползли вверх.
— Цыпленка с кунжутом?
Ее губы стали мягкими, а веки опустились.
— Ты вспомнил.
— Сколько раз я должен тебе повторять, свитчикс? Я помню все.
— Спасибо, Лейн.
— За что?
— За то, что любишь меня так, как любишь только ты.
Его руки крепче обняли ее и сделали это автоматически.
— Господи, Рок, — пробормотал он.
— Ты бы понравился маме.
— Детка, прекрати.
— Потому что ты любишь меня так, как только ты.
— Рокки...
— И потому что ты сексуальный парень.
Он расхохотался и уставился на нее.
— Потому что я сексуальный парень?
— Она указывала мне на всех симпатичных мальчиков. Говорила что-нибудь вроде: «Рокки, посмотри на него. Он тебе идеально подходит по росту» и «Рокки, он симпатичный, но блондин. Светловолосые мальчики могут быть милыми, но они всегда останутся только милыми. А милые черноволосые мальчики будут просто великолепными». Что-то в этом роде в общем.
Он никогда не слышал, чтобы она так говорила о своей матери. Никогда. Ему это нравилось.
— Ты темноволосый, — продолжила она.
— Да, сладкая попка, ты сама то видела себя в зеркало.
Она улыбнулась ему.
— И ты горячая штучка. У мамы наметанный глаз на симпатичных парней. Следовательно, ты бы ей понравился
— Следовательно? — поддразнил он.
— Заткнись, — прошептала она.
Он ухмыльнулся. Затем его руки напряглись готовясь.
Затем он крикнул:
— Трипп!
Рокки замерла в его объятиях.
Дверь открылась почти мгновенно, к ним заглянул Трипп, это означало, что его сын нес караул где-то рядом за дверью. Когда он заглянул в спальню, Рокки вздрогнула.
— Да, пап? — спросил он, затем его глаза скользнули к Рокки. — Привет, Рок, — небрежно произнес он.
— Э-э... привет, Трипп.
— Ты проснулась, клево, может поедим? — спросил Трипп.
— «Шанхайский салон». Рок хочет цыпленка с кунжутом. Я хочу креветок Кунг Пао. Узнай, что хотят твой брат, бабушка и Дэвин. Сделай заказ и закажи доставку, — приказал Лейн.
— Круто! — закричал Трипп, затем его туловище изогнулось, и он закричал в коридор: — Джас! Мы заказываем китайскую еду.
— Потрясающе! — Услышали они издалека крик Джаспера.
— Китайскую! — крикнула Вера снизу. — Я готовлю запеканку с тунцом.
— Неее, бабушка, мы хотим китайскую еду! — крикнул Трипп, отворачиваясь от двери, он оставил ее приоткрытой, побежав прочь.
— Я хочу цыпленка с лимоном, Трипп-о-матик, — крикнул Джаспер.
Рокки прижалась щекой к его груди, крепко обняв за торс.
— Хорошо, хорошо, похоже, они не травмированы моей драмой.
— Нет, свитчикс, но готовься получать от них много внимания и заботы в течение какого-то времени. Трипп, скорее всего, будет очень внимательным, а Джаспер прилипнет к тебе, как клей.
Она подняла голову.
— Правда?
— Правда.
— Почему?
— Потому что им не все равно, потому что они хотят быть уверены, что с тобой все нормально, и это их способ проявлять заботу таким образом.
Она подняла руку, чтобы положить ее ему на шею.
— Они так похожи на тебя.
— Я нагружаю тебя своими рассказами?
— Нет, ты хочешь убедиться, что со мной все в порядке.
Лейн улыбнулся ей.
Рокки продолжала.
— Хотя, должна спросить, почему у Триппа такие светлые волосы?
— Хрен его знает.
Ее глаза расфокусировались, и она тихо произнесла:
— Если бы у него не было твоего точного тела и твоей силы, я готова была поспорить, что Габриэль тебе изменила.
