— Но это не меняет того, как он относится к вам, — Осень едва ли осознавала, что сказала, но она видела искренность в словах Никсел, чувствовала ее. Она чувствовала, что Никсел нелегко далось ее признание, и теперь смогла по-другому смотреть на действия и слова матери Кирэлла… и сочувствовать ей. — И ваше место в его жизни остается прежним.
— Спасибо, моя дорогая, но мы оба знаем, что это не так.
Осень видела решимость в глазах Никсел, боль в глазах ее пары, и понимала, что должна сделать хоть что-то, чтобы облегчить ее. Если она была достаточно сильной… если она любила Кирэлла.
— Только если мы позволим, — шагнув вперед, Осень взяла руки Никсел в свои, и тут же поняла, что поступила правильно. — Да, Кирэлл любит меня, и я всегда буду для него самым важным в жизни, как и вы для Кирана, — мягко напомнила она. — Но это не значит, что он любит вас меньше. В семье все не так, по крайней мере, так это быть не должно. Я знаю, что мое внезапное появление застало вас врасплох, но я надеюсь, что как только вы узнаете меня получше, вы примете меня в свою семью и не будете видеть во мне лишь чужестранку, похитившую вашего сына. Потому что я знаю, что мы, — она слепо протянула руку, и Кирэлл тут же сжал ее, — уже считаем вас нашей семьей, — Осень перевела взгляд на Кирана. — Вас обоих.
Никто не произнес ни слова, все взгляды были устремлены на Никсел в ожидании ее ответа. Им не пришлось долго ждать.
— Я… Мне бы очень этого хотелось.
Улыбнувшись, Осень указала на открытые двери позади них.
— Тогда леди Никсел, старейшина Киран, мы хотели бы приветствовать вас в нашем владении. Может быть, пройдем внутрь?
— Это было бы замечательно. Спасибо, — ответила Никсел и, просунув свою руку под руку ее спутника, вошла внутрь.
Уже у входа Кирэлл притянул Осень к себе и крепко поцеловал.
— Спасибо.
***
— Вы приготовились к встрече, — прокомментировала Никсел, входя в безукоризненно чистую комнату с пляшущим в очаге огнем. На низком столике между двумя диванами стояли подносы с закусками и кубки, наполненные вином.
— Вообще-то, — Осень оглядела комнату, которую они с Кирэллом еще не успели исследовать. — Мы не имеем к этому никакого отношения. Похоже, Круба довольна, что вы здесь.
— Ты хочешь сказать, что это сделало твое владение? — Никсел бросила на них недоуменный взгляд.
— Да. Разве у вас не так?
— Ну да… Но не так, как раньше, — сказала Никсел.
— То есть? — Осень в замешательстве посмотрела на Никсел. — Ваше владение другое?
— А ты разве не знала? — спросил Никсел.
— Мама, у нас с Осенью не было времени обсудить это.
— Правда? И почему? Что помешало тебе…
— Никсел, — оборвал Киран свою пару. — Я знаю, что ты не забыла, как мы провели первые часы в нашем владении. Точнее, первые недели.
Никсел резко втянула воздух, ее лицо залилось краской.
— О. Конечно. А теперь мы здесь… — Никсел покачала головой. — О, Осень. Я должна принести тебе извинения. Вы только что стали парой, а мы прибыли без приглашения…
— Это не имеет значения. Пожалуйста, леди Никсел, скажите мне то, чего я не знаю. Неужели я делаю что-то не так?
Она поглядела на Кирэлла.
— Нет! — Никсел быстро поднялась, обошла стол и села рядом с Осенью. — Нет, дитя мое, ты не делаешь ничего неправильного. Ну кроме того, что обращаешься ко мне леди Никсел, но это мы обсудим в другой раз. Прямо сейчас нам нужно обсудить, насколько необычно твое владение… и все это из-за тебя.
— Что вы имеете в виду?
— Владения — это отражение Хранителей, которые наделяют их силой, но обычно они не обеспечивают их… всем этим.
Никсел обвела жестом комнату.
— Нет?
— Нет, за это отвечают Другие. Они заботятся о владении и Драгунах, которые там живут, а взамен сила владения и Драгуны защищает их.
— От чего? — Осень посмотрела на Кирэлла. — Вот этого я никогда не понимала. От чего нужно защищать Других?
Киран посмотрел на Кирэлла и дождался его легкого кивка, прежде чем заговорить.
— На протяжении многих, многих тысячелетий Драгуны и Другие жили совершенно раздельно. Драгуны жили высоко в горах и в небе, в то время как Другие жили внизу в деревнях, обрабатывая землю.
— Как все изменилось?
— Драгун по имени Турик обнаружил на своей горе раненую Другую. Он отнес ее к себе в дом и понял, что она его пара. Она была в ужасе.
— Но почему?
— Потому что Другие видели Драгунов только в драконьем виде. Тогда это была наша любимая форма.
— Он сделал это в драконьей форме? Неудивительно, что она была напугана, — Осень посмотрела на Кирэлла. — Твой Монстр был достаточно страшен. Не знаю, как бы я отреагировала, если бы в первый раз увидела тебя в форме дракона.
— Ты могла бы испугаться, но все равно показала бы характер, — улыбнулся Кирэлл, наклоняясь и целуя ее в лоб. — Потому что ты храбрая и сильная.
— Ну, похоже, что и женщина Турика тоже была такой, — сказал Киран.
— Ана, — подсказала Никсел.
— Что? — Осень и Кирэлл одновременно посмотрели на нее.
— Ана — так звали женщину Турика. Только благодаря ей мы узнали, что Другие могут быть нашими парами.
— Что одобрили далеко не все, — вставил Киран. — И тогда и сейчас.
— Кирэлл рассказывал мне, что некоторые считают, что Другие ослабляют нас, потому что они не могут измениться и поэтому их легче убить.
— Да, и из-за этого, а также из-за того, что хотел сделать приятное своей паре, Турик распространил свою защиту на ее семью, и они перебрались на его гору. Некоторые служили в его владении, некоторые построили дома ниже на склоне. Кроме того, поскольку его пара не могла менять форму, Турик большую часть времени тоже оставался в облике Другого, и его владение медленно адаптировалось к этой форме.
Киран жестом указал на мебель, а потом кивнул на потолок. Осень поняла, что если Кирэлл изменит форму, от мебели, конечно, ничего не останется, но в доме он все равно поместится.
— Со временем другие Драгуны стали брать в пару Других, и их владения тоже стали меняться.
— То есть вся эта мебель и прочее — результат того, что вы проводите много времени в этой форме?
— В какой-то мере, да. Прошло уже несколько поколений с тех пор, как один из предков Кирэлла взял в пару Другую.
— Но…
— Но что, Осень? — спросил Кирэлл, когда она смущенно на него посмотрела.
— Вы сказали, что Высшие и их отпрыски были атакованы Драгунами из ревности и злобы. Но если Высшие брали в пару Других… Зачем им плести заговор против собственного народа?
— Потому что продолжительность жизни Драгуна и его пары значительно превышает продолжительность жизни любого Другого, не связанного с ним, — сказал ей Киран. — И кому-то это не нравилось…
— Так те Другие просто злились из-за того, что их не выбрали в пару?
— Да.
— И вот почему сюда идут Другие? Эти люди не принадлежат к моему владению.
— Мы никого не видели, — сказал Киран, глядя на Никсел, которая кивнула в знак согласия.
— Они далеко позади, но определенно идут сюда, — сказала им Осень.
— Ты можешь их почувствовать? — спросила Никсел. — Так далеко от границы?
— Да, — ответила Осень, бросив на них озадаченный взгляд. — Я думала, что все Драгуны чувствуют тех, кто приближается к границе.
— Мы чувствуем, но не на таком расстоянии, как ты.
— Кирэлл, — Киран посмотрел на сына. — Ты говорил, что способен чувствовать местонахождение каждого в моем владении.
— Да. Вот так я и узнал, что Осень ушла. — Взгляд, который он бросил на нее, дал ей понять, что он все еще недоволен этим. Недовольство стало сильнее, когда она просто пожала плечами.
— Ты чувствуешь чье-то приближение? — спросил Киран, снова привлекая внимание сына к себе.
Кирэлл на мгновение закрыл глаза, обращались к силе Крубы, и почувствовал пульсацию.
— Да, не так легко, как Осень, но если я концентрируюсь, то могу.
