— Ты пьян, — я что есть силы попыталась оттолкнуть его. — Пусти меня!
— Не в этот раз, — глухо, обдав запахом алкоголя. — Не в этот раз, Мирося.
Глава 18
Яков
Сверив присланный мне подружкой девчонки адрес с тем, что был указан на фасаде, я хлопнул дверцей внедорожника. Люди, появившиеся из сопровождавшей меня машины службы безопасности, тут же оказались рядом. Не задавая лишних вопросов они молча проследовали со мной к подъезду.
— Я пойду один, — распорядился я.
— Вы уверены, Яков Константинович? — начальник охраны посмотрел пристально. — Ефимов — хоккеист. Парень он крепкий, хоть сейчас и не в форме. Сумма при вас внушительная, мало ли что взбредёт ему в голову.
— Что бы ни взбрело ему в голову, — набрал код домофона, — разговор с ним будет короткий. В конце концов ты тоже не забывай, Руслан, что я способен не только вести дела. Не всё же мне чесать кулаки о грушу в зале.
Руслан хмыкнул. Вошёл следом за мной в подъезд, перед этим приказав двум другим моим людям оставаться снаружи, сам же остался у лифта.
Типичная многоквартирная новостройка ничем не отличалась от тысяч подобных ей: несколько подъездов с благоустроенными клетками. Ипотечный рай для собравшихся строить будущее недоумков вроде того, к которому я собирался наведаться. Стоило приказать, Руслан выложил передо мной все данные не только на Миру, но и на её окружение. Ипотека на тридцать лет, оформленная на мужа, внушительный кредит, висящий уже на ней.
Раздающуюся из-за двери нужной мне квартиры ругань я услышал, как только вышел из лифта.
— Ах ты сука! — донеслось до меня.
За этим раздался грохот, по ушам резануло отборной нецензурщиной. Судя по всему, Ефимов пребывал не в самом лучшем расположении духа. Но расположение его духа меня не заботило. Голос Миры звенел, но разобрать слов я не мог. Так и думал, что найду её тут.
Снова услышал грохот и, крепко выругавшись, в несколько шагов пересёк отделяющее от двери пространство. Пусть только посмеет тронуть её. Если понадобится, вышибу нахрен замок, а потом и мозги этого недоноска. Но первого не потребовалось: заметив щель, я пнул дверь ногой, и та отворилась на всю.
— Я для тебя всё! — донеслось из кухни. — Сука…
— Остановись! — Мирослава всхлипнула. Что-то затрещало, раздался звон посуды.
— Тварь, я тебя…
— Отпусти её, — процедил я, войдя в разгромлённую кухню.
Проклятый сукин сын сжимал запястье прижавшейся к раковине девчонки. Мне сразу вспомнились синяки на её руках, ссадина в уголке рта. Челюсти сжались сами собой.
— Отпусти её и отойди, — повторил, приближаясь к столу.
Под подошвами ботинок затрещали осколки разбитого стекла. В кухне был полнейший кавардак: у плиты валялся свёрнутый стул, черепки валялись вперемешку с рассыпанной крупой.
— Что тебе тут нужно, мужик? — Ефимов разжал пальцы и двинулся на меня.
Я наградил его предупреждающим взглядом, но это его не остановило. Мирослава выдохнула, потёрла руку.
— Я тебя спрашиваю, что ты тут забыл?! — рявкнул Ефимов, приблизившись. Сузил глаза, осклабился.
— Я забираю твою жену, — кинул увесистую пачку купюр на стол. Следом положил тонкую папку с документами. — Сядь.
Он недоверчиво искривил губы.
— Сядь, — процедил я, едва сдерживаясь.
— Что это за дерьмо? — ударил по листам так, что стоявшая на столе бутылка подпрыгнула.
— Дерьмо — это ты, — кинул ручку. Взглядом указал на единственный стоящий на ножках стул. Проигнорировав мой взгляд, ублюдок взял листы и посмотрел. Нахмурился.
— В этих бумагах сказано, что ты отказываешься от каких бы то ни было финансовых претензий к своей жене, — не стал я усложнять ему задачу. — По ним ты обязуешься лично закрыть все общие долги. Этих денег хватит сполна. Документы на развод пришлю завтра.
— И что? — с недоверием усмехнулся он. — Я должен это подписать?
Перевёл взгляд на девчонку. Глаза его недобро сверкнули. Качнув головой, он скривил губы.
— Да… — поморщился. Наградил её парой нелицеприятных эпитетов и опять посмотрел на меня. — А что, если я откажусь?
— Тогда разговор у нас будет другим.
Мира так и стояла у раковины, обхватив тонкими пальцами руку. Я посмотрел на неё только мельком. Кивнул, чтобы подошла и сосредоточил внимание на её муже.
Тот мрачно поджал губы. Глянул на меня из-под тяжёлых век.
— Ты кто вообще такой?
— Тебе лучше не знать, — бросил презрительно. Напрасно я с ним церемонюсь. Неудачник, замахнувшийся на большие цели. — Всё, что тебе нужно знать, я уже сказал, — подтолкнул к нему ручку. — Эти деньги решат твои проблемы, Ефимов. Считай, тебе повезло. Потому что я могу сделать так, что проблем у тебя станет куда больше.
Поколебавшись, он взял её. Поджал губы. Я ждал.
— Мои люди ждут внизу, — проговорил с угрозой, когда ожидание стало слишком долгим. — Стоит мне сделать один звонок, они поднимутся сюда. Поверь, разговаривать они с тобой так же вежливо не станут. Твоя подпись всё равно окажется на этой бумаге, но может случиться так, что только бумаги у тебя и останутся, — выговорил многозначительно.
Он понял меня. Руки его сжались в кулаки, в очередной раз выругался сквозь зубы.
— Кто ты такой, мать твою за ногу?! — рыкнул, поставив размашистую подпись. — Что ты трахаешь эту суку, мне ясно, но…
— Заткнись, — оборвал его. Взял бумаги и повторил единственное, что ему нужно было знать: — Твоя жена уходит со мной.
— Я никуда с тобой не пойду! — подала голос девчонка. Посмотрела на мужа, потом на меня. Голос её дрожал нервным напряжением. — Ты мне никто!
Она злилась. Даже сейчас, бледная и напуганная пыталась противостоять мне. Это мне в ней и нравилось. Никогда не любил бесхарактерных шавок.
— Ошибаешься, Мира, — ответил жёстким взглядом, крепко взял выше локтя. Стиснул ещё сильнее, стоило ей попытаться вырваться. — Теперь я для тебя всё. Теперь ты моя.
Глава 19
Яков
— В машину, — приказал, подведя девчонку к внедорожнику.
Она хотела возразить, но я и так потратил на всё это слишком много сил и времени. Не став слушать, втолкнул в салон и захлопнул дверцу. Кинул на заднее сиденье сумку, которую она собрала за те минуты, которые я ей на это дал.
— Я не понимаю! — как только я сел за руль, запальчиво выговорила она. — Что это за бумаги? Что за деньги, Яков?! — голос её уже не дрожал. Она порывисто схватила меня за руку, потянула на себя. — Отвечай мне, когда я с тобой разговариваю! Ты что, решил, что меня можно купить?!
Я смерил её взглядом. В её голубых глазах было столько гнева и негодования, что в другой раз мне бы показалось это забавным. Тонкие ноздри трепетали, льняные волосы обрамляли хорошенькое лицо.
Жёстко сжав ладонь, я вынудил её разжать пальцы. Она недоверчиво качнула головой, тронувшая губы кривая усмешка в то же мгновение сошла на нет.
— Я не продаюсь, — процедила она. — Я тебе не аукционный лот и не девочка по вызову, готовая бежать по первому твоему требованию! Я…
— Ты закончила, — состоявшийся часом ранее разговор с её подружкой и так подпортил настроение. Раздражение и гнев ещё не улеглись. Первая вспышка сменилась трезвостью. Прежде, чем что-то предпринимать, я должен был убедиться во всём сам. Самое верное правило — никогда не полагаться в важном ни на кого, кроме себя. По крайней мере, не полагаться безоговорочно. Но настроение было отвратное.
— Я ещё и не начала, — повысила она голос ещё сильнее.
— Ты закончила, — завёл двигатель. — Я не спрашивал тебя, закончила ли ты, Мирослава.
Она осеклась. Посмотрела на дорогу, опять на меня. На минуту в машине воцарилось молчание, но продлилось оно недолго. Девчонка раскрыла сумочку и едва ли не вытряхнула её содержимое себе на колени. Достала крохотный блокнот и карандаш.
