— Не, — его ладонь накрывает торчащую из-под воды грудь, щипая ее тёмную вершину. — Просто я старался, чтобы между нами была не такая большая разница.
Глупая улыбка появляется на моих губах и я впиваюсь ногтями в мужское бедро:
— Какой ты, а?
— Ну, какой уж есть. — Рука медленно спускается вниз. Перехватываю и возвращаю ее на место. Пока я не готова снова окунуться в то безумие вспыхнувшее от одной ничтожной искорки, мне куда приятнее тлеть в его объятьях.
— Этот парень? С которым ты был на презентации, Миша вроде…
— Да, Миша. Он очень хороший друг и обладатель щедрым терпением.
— Как это?
— Я люблю пропадать из виду, залечь на дно и так далее…
— Мне стоит беспокоиться?
— Тебе — нет! Теперь я могу пропасть только рядом с тобой. А лучше в тебе… — снова пытается повернуть трюк с рукой, которая случайно соскользнула вниз.
— Я хочу поговорить, — поворачиваюсь к нему, — узнать тебя по-лучше.
— Тогда, говорим, — целует меня в нос и кладёт мою голову обратно себе на грудь. — Но сперва, выберемся отсюда. У тебя уже губы синие!
— Ты как мой папа! — смеюсь и, чувствую шевеление под собой, встаю. — Он тоже запрещал мне по долгу купаться в море. И когда поем плотно, тоже запрещал.
— Хороший мужик походу!
— Да! Вы друг другу понравитесь…
Прикусываю язык и поджимаю губы. Чего-то я разговорилась с ним. Все и так через чур быстро развивается. Закрутилось. Понеслось вниз, не забыв при этом насовсем сорвать стоп-крат. Рано его ещё с родителями знакомить.
С родителями рано, а вот задержаться в такой непринужденной обстановке до мелкой дрожжи хочется. Мне так нравится не строить из себя кого-то идеального. Мне нравиться не думать о чем я говорю… мне нравиться болтать на глупые темы, поэтому я хочу ещё.
Выбравшись из ванной, быстро обматываюсь пушистым полотенцем, не смотря на то, что между нами произошло совсем недавно и то, что после этого мы провели голышом в объятьях друг друга минимум минут сорок, мне все равно немного неуютно стоять перед ним вот так, и впитывать цепкий сканирующий взгляд. Я крепче затягиваю узел на груди и оставив открытой дверь, убегаю в спальню.
Всего несколько минут и мы уже сидим за кухонным столом, вдыхая аромат свежесваренного кофе.
— Не смотри на меня так, — подношу к губам чашку, пряча за ней слабую улыбку. Все силы разом покинули меня. — Ты добился своего — пробрался под кожу.
— Так лучше, — Матвей тянется через весь стол, на котором больше часа назад происходило что-то запретно-приятное и спускает вниз тонкую лямку пижамного топа. Отстраняется назад: — Теперь все идеально!
— А так? — цепляю вторую и тяну ее вниз. Я с ним игривая, открытая, живая.
Мне страшно и в то же время хочется, чтобы он пожирал меня взглядом. Я не знаю, что будет утром. Какую извращённую пытку мне подготовит совесть? Сразу перекроет горло или помучает самокопанием? Но это будет завтра, а сейчас я хочу нравиться напротив сидящему. Чувствовать, как он забирался мне под кожу и обосновывается там.
Глава 14
«Нам нужно расстаться»…
Злостно давлю на кнопку «стереть» и пишу новый текст. Как-то все шаблонно и по-глупому выходит.
«Нам нужно серьезно поговорить!».
Нет, и это не подойдёт… Черт! Как же правильно сформулировать?
— Хоть кто-то сегодня собирается работать? — Лида возмущённо взмахивает руками и, сосредоточив свой взгляд на мне, продолжает: — Ты все утро в телефоне, Лера вообще непонятно куда пропала…
— А ты почувствовала себя боссом и решила орать на всех? — перебиваю ее.
— Заказчик приедет через два часа, а у нас даже и половины не сделано! И если это поможет ускориться, да я включила босса! Сейчас кто-то без зарплаты останется!
— Хорошо-хорошо! — блокирую телефон и прячу его в задний карман джинс. Личная жизнь может подождать, а вот заказчик не станет. — Все, иду работать.
Работать получается с трудом, мысли со скоростью света меняются с одной на другую. Пальцы путаются в лентах, а шипы от роз вонзаются в кожу. Больно.
Я не до конца осознаю масштабы краха своей личной жизни, и упорно стараюсь спрятаться от собственных мыслей за работой. Не выходит.
Виски сдавливает тисками и грудная клетка будто бы под прессом. Нечем дышать.
Как короткая вспышка может перечеркнуть, годовую привязанность? Но разве привязанность это нормально? Разве привязанность стоит умиротворения и внутреннего спокойствия?
Я сгораю. Я попросту не могу разобраться с этой ситуацией. Это даже не выбор. Здесь выбирать нечего. Внутри меня происходит самая настоящая измена. Самая страшная измена. Я изменяю сама себе, собственным чувства, ведь моя душа вместо того, чтобы успокоиться и выбрать тихое место, бездумно лезет в шторм. Приближая к крутому обрыву, истязая мыслями, что я виновата в расколе отношений между мной и Ефимом. Я была не такой, какую он рядом хотел видеть. Я не научилась сдерживать свои эмоции и глупые порывы, а сейчас я провалилась, попросив другого любить меня.
Мне нужен знак. Один долбанный знак, иначе я умру в этой клетке самобичевания. Это самый настоящий ад. Вы уверены, что жизнь это не чистилище, где извращённые умельцы подкидывают нам испытания и смотрят чего мы достойны по итогу. Похоже мой итог это ад. Я не прошла испытание… или наоборот?
Входная дверь со звоном открывается и мой «знак» появляется на пороге цветочного бутика. Матвей, держа в руках картонные пакеты с логотипом популярного фастфуда, улыбаясь идёт ко мне.
— Я подумал ты захочешь восполнить потерю вчерашних калорий, — ставит один пакет передо мной и поворачивается к Лиде: — И коллеге твоей прихватил! Вот какой я внимательный!
Девушка не успев подобрать «с пола челюсть», ошарашено рассматривает Матвея.
Он и правда выглядит эффектно. Чёрная кожаная куртка блестит так же как и его зелёные глаза. Волосы уложены, за ухом спрятана сигарета. Темные бредовые джинсы отлично обтягивают зад, а виднеющийся из-под расстегнутой куртки полосатый джемпер — отлично завершает образ.
Его длинные пальцы обхватывают мою кисть и легонько тянут на себя:
— Выйдем? Я безумно соскучился!
Хлоп! Давящий пузырь внутри меня лопается, разливаясь по телу обжигающим тёплом. Как и обычно, Матвей заполняет собой всю меня, напоминая что он уже глубоко под кожей. Что он в нескольких сантиметрах от сердца и отступать он не собирается.
Он пришёл. Сейчас. Ко мне. Запомнил, что я люблю вредную ему и хочет остаться наедине. Я принимаю это как знак и хочу на несколько минут оставить истязающую боль за приделами нашего с ним образовавшегося мирка.
— Идём, — переплетаю наши пальцы и обхожу стол. — Я знаю отличное место! Лида, я на пятнадцать минут! — кричу напарнице и увожу Матвейя к служебной двери. Там, через небольшой коридор, можно выйти во внутренний дворик. Идеально подходит для уединения.
Как только за парнем захлопывается дверь и мы оказывается изолированы от посторонних глаз, его руки тут же жадно опускаются на мои бёдра сдавливая их. Матвей притягивает меня к себе и разворачивает лицом. Его губы ударяются об мои, а нетерпеливые пальцы развязывают рабочий фартук.
Я всем телом льну к нему, беззвучно умоляя забрать все проклятые мысли. Царапаю шею, провожу пальчиками по гладким скулам, глажу.
Его порочный поцелуй жаром разносится по всему телу и я даже забываю, что выскочила без верхней одежды.
— Где твоя куртка? — вдруг опомнился Матвей, оторвавшись от меня. Он бережно освобождает меня от фартука, снимает с себя куртку надевает на меня.
Просовываю руки в рукава окунаясь в тепло и его запах.
— Так лучше, — резюмирует, подхватывая меня на руки.
Спина ударяется о кирпичную кладку, а во рту снова становится слишком много уже полюбившегося вкуса горечи и кофе. Я теряю связь с реальностью, ловлю себя на мысли, что хочу большего. Вот так безрассудно. Прямо здесь. Только с ним.
