— Ты такая красивая.
Я смотрю на кресло рядом со мной, которое занимает Лилли. Она осталась с нами на ночь. А сегодня утром Селеста спросила Коула, может ли она пойти с нами в салон, чтобы ей помыли волосы и накрасили ногти. Мне показалось странным, что она спрашивает разрешения у Коула, а не у их отца, но я пожала плечами. Шелби сказала мне, что Коул — единственный, кто практически воспитывает ее.
— Спасибо, — сказала я ей с улыбкой. — Ты тоже выглядишь очень красивой.
Она поднимает руки, показывая мне свои маленькие пальчики.
— Любимый цвет Коула — розовый.
— Тогда ему понравятся твои ногти.
Она кивает.
— Вот почему я выбрала этот цвет.
Селеста подходит к нам, кладет свой мобильный в карман.
— Ну, Лилли, я только что говорила с Коулом. Мне пришлось умолять и обещать, что ты будешь в постели к восьми тридцати, но он сказал, что ты можешь остаться еще на одну ночь.
— Ура. — Она вскидывает обе руки над головой.
Наверное, это потому, что он устраивает вечеринку. Селеста смотрит на меня.
— О, вау, Остин. Мне нравится твоя прическа.
Я смотрю на себя в зеркало.
— Правда? Я полагала, другое.
— Это прекрасно. — Она берет меня за плечи и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Ему понравится.
Я хмурюсь.
— Я делала это не для него.
Она улыбается и похлопывает меня по плечу.
— Как скажешь, дорогая.
Я оглядываю себя в зеркале и вздыхаю. Думаю, не повредит попытаться произвести на него впечатление. Он же мальчик, в конце концов. Все мужчины думают своим членом.
— Куда мы пойдем после того, как уедем отсюда? — спрашиваю я ее.
— Куда захочешь, — просто отвечает она.
Я улыбаюсь.
— Мне нужно что-то надеть сегодня вечером. Что-нибудь красное. — Она кивает головой, когда женщина подходит к ней сзади.
— Селеста? — Она поворачивается и раскрывает объятия.
— Элли.
— Что ты задумала? — спрашивает ее подруга, отстраняясь.
— Я гуляю со своей падчерицей. — Она поворачивается и делает жест в мою сторону. — Элли, это Остин. Остин, познакомься с моей подругой Элли.
Улыбка подруги исчезает с ее лица, когда ее глаза встречаются с моими, и она снова смотрит на Селесту.
— Падчерица? — спрашивает она тихо, как будто я не слышу.
Селеста кивает и мягко улыбается.
— Да. Она проведет остаток своего выпускного года с нами.
— О, — Она поворачивается ко мне лицом. — Приятно познакомиться. — Она кивает и отстраняется от меня, поворачиваясь назад, чтобы пошептаться с Селестой. Она кладет свою руку на руку Элли, и они уходят.
Я поворачиваюсь и улыбаюсь смущенной Лилли.
— Как насчет перекуса? Я видела внизу кафе, где продают печенье.
Она взволнованно кивает, ее карие глаза загораются.
— Мне нравятся те, что с кокосом.
— Что? Не может быть. Мне тоже.
Она хихикает, и я смеюсь, не обращая внимания на Селесту и ее подругу, которые, без сомнения, обсуждают меня и то, откуда, черт возьми, я взялась. Никто в этом городе, наверное, даже не знает, что у Брюса Лоуза была дочь, кроме тех, с кем я познакомилась, когда мне было семь лет. И большинство из них, вероятно, уже давно уехали.
_________________________________
Уже десять тридцать, когда я наконец подъехала к дому Коула. Дик прислал мне адрес час назад. И я старалась не думать о том, что Коул дал ему мой номер. Как будто этот ублюдок был слишком занят, чтобы самому написать мне сообщение.
Дом такой же большой, как и дом моего отца, но я не удивлена. Я паркую ярко-красный BMW, который купил мне отец, у входа и выхожу из машины. Вечерняя прохлада заставляет меня вздрагивать. Днем температура поднимается до середины пятидесятых, но ночью становится холодно. К счастью, это дает мне повод надеть длинные рукава, чтобы прикрыть швы.
Я купила тонкий темно-красный свитер, который свисает с плеч, а под него надела черную майку. Я надела его в паре с черными узкими джинсами и черными туфлями на высоком каблуке. И завершила образ красной помадой. Мне неприятно признавать, что я старалась немного больше, и все это ради Коула. И тогда это меня разозлило. Но, конечно, я не изменилась. Вместо этого я еще тридцать минут потусовалась у себя дома, зная, что буду позже, чем он заявил.
Я захожу в дом, и «Fuck Away the Pain» группы Divide the Day звучит из динамиков, развешанных на стенах. В фойе и коридорах толпятся дети всех возрастов. Некоторые даже выглядят достаточно взрослыми для колледжа. Я осматриваю толпу в поисках Дика или Коула, не зная, что они планируют для меня. И снова я сомневаюсь, зачем меня вообще пригласили.
Я прохожу на большую открытую кухню и вижу красные стаканчики Solo вместе с бутылками, покрывающие столешницы. Я беру Fireball, наливаю небольшое количество в стакан и бросаю ее обратно, нуждаясь в храбрости, чтобы снова встретиться с ними лицом к лицу. Затем я делаю еще один.
— Привет, — говорит девушка, подходя ко мне.
— Привет, — говорю я, кивая головой. У нее светлые волосы, большие голубые глаза, пухлые губы и маленькое лицо. Она похожа на одну из тех девушек из Instagram, у которых миллионы подписчиков — абсолютно безупречная.
— Я никогда не видела тебя раньше. — Она протягивает правую руку. — Я Бекки.
— Остин, — говорю я. — И я только что переехала сюда.
— О, как интересно, — говорит она, берет стаканчик Solo и наполняет его ромом и колой. — Ты учишься в школе Коллинз?
Я киваю.
— Да.
— Я выпускница. А ты?
— То же самое, — говорю я и наливаю себе еще одну рюмку Fireball.
— Интересно, будут ли у нас совместные занятия.
Я втайне надеюсь, что да, потому что она кажется достаточно милой. Глотая очередную рюмку, я оглядываю массивную кухню и заполняющие ее тела.
— Кто устраивает вечеринку в понедельник вечером? — спрашиваю я больше себя, чем ее.
— Коул Рейнольдс. — Она закатывает глаза. — Он и Большие Белые Акулы делают все, что хотят и когда хотят. — Затем она улыбается. — Но они устраивают потрясающие вечеринки.
— А где их родители? — спрашиваю я.
— Их никогда нет поблизости. Они все светские львицы в этом городе с большими карьерами. Всегда заняты и не имеют достаточно времени для своих детей.
— Понятно. — Они похожи на моего отца. Может быть, поэтому Коул так заботится о Лилли.
— Где ты…
— Остин? — прерывает ее требовательный мужской голос.
Мы оба поворачиваемся, чтобы увидеть одного из парней, стоящего на входе в кухню. Я не могу сказать, Киллан это или Шейн, но его суженные темные глаза смотрят на меня. Все смотрят на него, а он смотрит на меня.
Я вопросительно вскидываю бровь.
— Коул ищет тебя, — огрызается он. — Пойдем.
Я поворачиваюсь к нему спиной и закатываю глаза, но когда они встречаются с Бекки, ее глаза
округляются от удивления.
— Что? — спрашиваю я.
Она только качает головой. Я хватаю бутылку Fireball, игнорируя свой стакан, и выхожу вслед за надзирателем, которого послали за слугой.
— Шейн?
— Киллан, — рычит он.
Тогда ладно. Я делаю глоток Fireball, пока мы проходим мимо детей в коридоре. Он ведет меня вверх по лестнице. Мои каблуки утопают в бежевом ковре. Он останавливается у двери, и я собираюсь войти, но он преграждает мне путь. Я поднимаю на него глаза.
— Я не хочу, чтобы ты была здесь, — заявляет он.
Я улыбаюсь. Наконец-то кто-то чувствует то же, что и я.
— Ну, значит, нас двое.
Его карие глаза опускаются на мою грудь и медленно бегут вниз по моим ногам, а когда его глаза снова встречаются с моими, в них появляется вызов, который я не знаю, как принять. Он тянется за спину и открывает дверь. Мы входим в тускло освещенную комнату. Слева от меня стоит диван. Несколько шезлонгов впереди меня, перед телевизором, который висит на стене. Идет баскетбольный матч, но звук выключен. Через динамики играет «Gravity» группы Papa Roach, но не настолько громко, чтобы ты не мог услышать свои мысли.
