Lina Mur - Fifty And One Step Bac

нравишься, поэтому я привёз тебя сюда. Это моя тайна, никто не знает, что это все принадлежит мне. Они

думают, что я всего лишь управляющий. А сейчас я бы

хотел тебе показать ещё кое-что. Моё любимое, — я таю

от его голоса, от того, что он перестал бояться меня и

открывается, как умеет. Но ведь он полностью прав, я

готова отдаваться ему столько, сколько он пожелает и где

угодно. Я потеряла ту самую грань запретов для страсти.

Да и их не существует. Хочу жить сейчас и с ним, с

каждой секундой и шагом, рядом с Ником, я люблю его

ещё дальше.

Он берет меня за руку, я снова удивляюсь, как ему

удаётся так точно двигаться в темноте. Мы выходим на

свет, и я жмурюсь от него, но Ник продолжает меня вести

за собой, пока я привыкаю к яркому освещению. Мы

быстрым шагом, практически мне приходится бежать

рядом с ним, поднимаемся на первый этаж и огибаем

замысловатую лестницу.

Ник открывает двери, и мы оказываемся на улице, направляясь к другому зданию. По ходу приближения к

нему, я слышу ржание лошадей и догадываюсь, что это

конюшня.

— Сейчас я расскажу тебе о главной цели этого места, — обернувшись, бросает он.

Мы заходим в помещение, где я вижу лошадей разных

мастей и цветов. К нам выходит мужчина, расплываясь в

улыбке.

— Мистер Холд, рад вас видеть. Желаете прокатиться?

— спрашивает он.

— Да, Иман, как обычно. Девушке принеси шлем и

выведи Звезду. И пусть наши вещи заберут из второй

игровой, — требовательно отвечает он и наш собеседник

кивает, удаляясь к стойлам.

— Ты умеешь управлять лошадьми? — интересуется он, поворачиваясь ко мне.

— Лет в пять было дело, но сейчас... — я замолкаю, не

находя больше слов.

— Тогда поедешь со мной, — говорит он.

— Мы, правда, будем кататься на лошади? — уточняю я, все ещё приходя в себя от быстро меняющихся

впечатлений.

— Да, — кивает он. — Иман, только мою, — уже громко

говорит Ник, и мы слышим положительный ответ из

глубин конюшни.

Мужчина выводит под уздцы чёрного жеребца и передаёт

мне шлем. Пока я надеваю его, Ник спрашивает Имана о

состоянии лошадей и другие вопросы, которые я просто

пропускаю мимо ушей.

Я не могу поверить в происходящее, ведь это

романтично. Он и я на конной прогулке, и плевать, что я в

одной рубашке, а на улице не так уж и тепло. Меня

согревают чувства внутри.

Ник помогает мне взобраться на лошадь, и сам садится

позади, беря поводья. Я не могу дышать и стараюсь не

расплакаться от сентиментальности, полноты ощущений

рядом с ним.

Мы выезжаем из конюшни и двигаемся в сторону озера

обычным шагом.

— Давно ты увлекаешься всем этим? — спрашиваю я, поворачивая голову к нему.

— Как только появилась возможность позволить себе это.

— А Люси знает об этом всем?

— Нет, только Райли, теперь ты, — с улыбкой отвечает

он, и у меня в груди разрастается триумф от того, что я

все же знаю больше, чем его сучка-сестра.

— Ты обещал рассказать мне о главном, — напоминаю я.

— Да. Основная цель этого места — охота.

— Но ведь запрещено, — удивляюсь я.

— Верно, поэтому у нас располагаются игровые, тренировочные, ресторан, как ты назвала «СПА для

мужчин», — кивает он.

— И...охота, она же подразумевает убийство, — расстроено шепчу я.

— Не всегда. Недалеко располагается ферма, где

выращивают лис, уток, куропаток для этих игр. И только

одно воскресенье в месяц происходи настоящая охота с

жертвами. Один раз. А в основном люди не убивают

животных. В ружьях, которые мы предоставляем в

аренду, содержатся пули со снотворным. Они просто

засыпают, и мы их меняем на новых, — спокойно говорит

Ник.

— А правительство? Неужели никто не сдал это место? И

тебя могут посадить, — сглотнув волны отвращения к

убийцам, произношу я.

— Правительство само развлекается тут, Мишель. И у

моего подставного человека, по документам владеющим

этим местом, имеются крепкие связи. К тому же членство

в моём клубе стоит приличных денег, и число желающих

прибавляется. Сюда приезжают люди, особенно в летнее

время, не только из Торонто, но и со всей Канады, Америки, даже Европы и Китая. В закрытых кругах это

развлечение определяет границы богатых вип персон, как

и сообщество БДСМ.

— Ужасно, — едва слышно говорю я, когда Ник

останавливается у озера и спрыгивает с лошади, помогая

и мне спешиться.

— Что именно ужасно? — усмехается он, отпуская меня.

— То, что вы просто так, для своего больного

развлечения убиваете животных, — я обнимаю себя

руками, оставаясь стоять.

— Ты носишь шубы. А это тоже убийство. Также я не

заметил, что тебе было противно надевать их и

наслаждаться роскошью. Не лицемерь, Мишель. Ты

косвенно принадлежишь к убийцам, — обличительно

произносит он. От жестокости и правдивости его слов, над

смыслом которых я даже не задумывалась в жизни, я

кривлюсь и отворачиваюсь от его лица.

— И ты тоже, да? Тоже любишь убивать их?

— Не люблю, но иногда, примерно пару раз в год охочусь, только усыпляю их. Мир не так прекрасен, кто-то умирает, а кто-то зарабатывает на этом.

— Как ты. Зачем тебе это? Не хватает денег? — ужасаюсь я с каждой минутой этой призрачной красоте, окружающей меня.

— Пока моя компания развивалась и только укрепляла

свои позиции, мне необходимы были финансы, чтобы

вкладывать. Большие финансы. И это приносило

отличные вливания. А сейчас продолжает существовать, как побочный бизнес, и мои увлечения. Я тут

расслабляюсь, могу сбросить с себя гнев и раздражение.

Это помогает мне.

— Понятно, — я тру ладонями руки, чтобы теперь

согреться от холода внутри.

— Скажи, ты теперь относишься ко мне иначе? Не хочешь

разрешить мне обнять тебя и передать своё тепло, чтобы

твои губы не синели сейчас? — вкрадчиво спрашивает он, и я поднимаю на него голову.

— Нет. Только это не перестаёт быть отвратительным.

Да, я ношу шубы, но не самолично убиваю этих животных.

Возможно, я косвенный убийца, но не делаю это ради

забавы. Не знаю, Ник, это...я даже не могу

сформулировать всего, что хочется сказать, — приглушённо отвечаю я.

— Тогда позволь мне согреть тебя, — он раскрывает руки, ожидая от меня движения.