Вопрос «почему именно ты?» я сдержала. Вообще решила прикусить язык и не мешать. Зато не поёрзать, устраиваясь поудобнее, не могла, чем вызвала ещё одну снисходительную улыбку туронца.
Только эта улыбка была последней, а продолжение рассказа… оно далось мужчине не очень легко. Правда, дело не в боли потерь или трагичности, а скорее в хмуром непонимании и злости.
– Ещё одно совпадение, которое, возможно, тоже свою роль сыграло: за два дня до этого события я буквально силой выпихнул свою боевую группу в отпуск. Вызвать ребят, конечно, не успевал, поэтому на захват «чужака» отправился с другой группой, на их же корабле.
Парней этих знал неплохо. Они относились к элитному гарнизону императорской гвардии, и мы часто тренировались вместе. Поэтому особого беспокойства насчёт смены команды я всё-таки не испытывал. А дальнейшие события разворачивались довольно… – Тенорд поморщился, – …неприятно.
Собеседник вздохнул и на минуту задумался. Будто пытался сообразить, стоит рассказывать бибггж подробности или обойтись сухими фактами.
– Мы приблизились к «чужаку» на пределе незаметности, врубив все стелс-системы. Когда он оказался в зоне прямой видимости, я поднялся в смотровую часть рубки, чтобы взглянуть на корабль вживую. Но разглядеть толком не удалось – чёрная махина сливалась с пространством, а единственный работающий двигатель давал слишком мало света. Зато несколькими минутами позже первый помощник сообщил о готовности тактического перископа, и я велел вывести видео-сигнал на панели.
Тут ждала ещё одна неприятность – помехи. Они не давали толком разглядеть корабль, изображение шло урывками. Конечно, велась запись, данные моментально передавались нашим аналитикам, но времени ждать их выводов, у нас не было. И всё же я медлил.
Что-то странное было в конструкции чужого корабля. Что-то очень неправильное. Конечно, это можно было списать на то, что судно принадлежит другой школе кораблестроения, но… Функция всегда определяет форму. Этот закон действует во всем, начиная от биологического строения организма, заканчивая устройством космических кораблей. Любое разумное существо стремится в первую очередь придать технике функционал, а потом уже задумывается о красоте или особых свойствах. А здесь же было что-то глубоко, даже грубо неправильное.
Первый помощник доложил, что цель готовится покинуть сектор, но с приказом на захват я всё равно ждал. Пытался понять, что именно так меня настораживает. А потом меня осенило…
Чужие не отстреливались, не совершали обманных маневров, не стремились к траектории прыжка. Они просто коряво, как подстреленный пеленг, улепетывали. И ведь именно такую тактику использует любая птица, к гнезду которой подобрался хищник. Опускает крыло, отпрыгивает, хромая, громко клекочет. И все ради одного – отвлечь, увести от уязвимого потомства.
Вот только чужим не от кого было нас уводить. Их корабль не сбрасывал спасательных шлюпок, не защищал верфь или порт. А значит… – Тенорд шумно выдохнул и замолчал.
Да, туронец замолчал, а я почувствовала, как по коже бегут мурашки ужаса. Я ведь правильно поняла – корабль Тенорда попал в ловушку? Или…
– Это была ловушка, – подтвердил мою догадку «раб». – Ещё до того, как локаторы обнаружили окруживший нас отряд, я отдал приказ привести бриг в полную боевую готовность. Но мы всё равно не успели – «чужак» не зря бомбардировал нас глушилками, не зря выставлял помехи. К моменту, когда я понял, они подошли слишком близко, и их было больше.
– Их? – выдохнула я чуть слышно. – То есть на вас напали чужаки?
Тенорд ответил не сразу…
– Я не уверен, – гневно поджимая губы, сказал он. – Мы не смогли классифицировать корабли нападавших, но это вовсе не означает, что нападавшие были чужаками. Это могла быть очень хорошая, неизвестная нам маскировка.
– То есть ты допускаешь… – начала было я, но туронец перебил.
– Да, я вполне допускаю, что напал кто-то из своих. Более того, у меня есть все основания полагать, что операцию спланировали на самом Туроне.
Я удивлённо округлила глаза, а Тенорд выдержал паузу и продолжил рассказ. И то что я услышала… это было дико.
– При таком раскладе сил, мы не могли бы долго отбиваться. Требовался либо гениальный тактический ход, самоубийственный маневр, чтобы сбежать; либо решимость малока, чтобы принять последний бой, забрав с собой к Ригхту как можно больше врагов. Но даже этого мы сделать не успели.
Конечно, мы жахнули пару раз, да еще как. Но на этом, считай, всё. Плазменная капля разом уничтожила наши двигатели. Защитой от такой атаки наше судно не обладало. Серия залпов из турелей лишила нас силовых полей, а затем — внешних генераторов. Мгновенный перегруз вырубил на судне гравитацию. Но мы не отчаялись.
Был у нас один беспроигрышный вариант – устроить локальный экстерминатус в этом уголке вселенной. Подорвав к Ригхту квантовый реактор судна. Только ничего не вышло, и тут… – Тенорд вновь тяжело, и как-то почти отчаянно вздохнул… – тут самое паршивое случилось.
Система вентиляции вырубилась – внезапно и самопроизвольно. А, когда заработала вновь, стала качать уже паралитический газ. Приказ надеть скафандры ничего не дал. Каждый из спасательных блоков был неисправным, в каждом наборе недоставало энергоблоков и запаса кислорода. За каких-то двадцать секунд наш корабль стал нашим главным врагом. А затем… – раб класса «воин» снова вздохнул. Договаривать явно не хотел, но всё-таки сказал: – Затем боль в легких и темнота.
Я… нервно сглотнула. Потом подумала и подвинулась поближе к Тенорду. Я не очень-то разбираюсь во всех этих «стелс-системах» и прочих «жахнуть», но картинка, которую нарисовало воображение была жуткой.
Но ещё хуже было понимание…
– То есть вы не просто в ловушку попали, а вас предали? – спросила я осторожно. – Кто-то из своих, кто-то, кто имел возможность подойти к кораблю?
Тенорд кивнул и, заметив моё стремление, обнял и притянул ближе, давая возможность почувствовать мощь тела и успокаивающий запах сильного мужчины. И мне действительно стало чуть-чуть легче, но…
– А что было дальше? – спросила я. – Как ты оказался в заключении?
Губы туронца тронула очередная кривая усмешка, а глаза сверкнули злостью.
– Это был сущий фарс, Мэри, – тихо сказал Тенорд.
И после новой долгой паузы, пояснил…
– Я пришел в сознание в момент, когда меня везли сквозь разъярённую толпу. И если бы не ограждающая капсула, меня бы порвали в клочья. Название планеты на которой нахожусь, я узнал только в момент вынесения приговора, как и перечень обвинений.
– И за что тебя судили? – вновь подала голос я.
А в ответ услышала исполненный ярости рык, и…
– За всё. Терроризм, массовые убийства, разбойные нападения, диверсии, промышленный шпионаж… И это ещё не полный перечень!
Я от такой тирады, мягко говоря, офигела. И даже отодвинулась от Тенорда, чтобы заглянуть в его лицо – будто там можно найти подсказку. А туронец добавил:
– Меня судили как некого Нарга эльт Рашша, который, как понимаю, действительно промышлял и диверсиями, и всем прочим. А самое занятное, что мы с этим Рашшем реально похожи – я видел его фото в судебных документах. Ну и закономерная ошибка в определении моей расовой принадлежности свою роль сыграла. Хотя мне иногда кажется, что судебные медики намеренно не стали делать развёрнутый анализ, который способен выявить различия. Вот так я и оказался в числе преступников, Мэри.
– Но… – я замялась, подбирая слова. – Но почему ты не объяснил, что это ошибка? Почему не сказал, что ты с Турона?
Тенорд тихо рассмеялся.
– А кто бы мне поверил? Разъярённая толпа? К тому же, на время суда мне горло порализатором обработали. А при таком условии, знаешь ли, даже если сильно захочется, сказать невозможно.
– Но ведь… – начала я, но тут же сдулась. А что «но»?
Ситуация невероятная, почти сюрреалистичная. Должен быть какой-то выход, какие-то здравые аргументы, вот только… только что тут скажешь-то?
