— Что ты делаешь? — пискнула, цепляясь руками за рубашку на спине, но получила хлопок по попе вместо ответа.
— А ну цыц! Мы с ног сбились, её разыскивая, а она тут гуляет! Так, я забираю свою жену. Отец, сам тут разберись.
Я постаралась приподняться на плече и увидела, как Давыдов-старший довольно смеётся вместе с Полиной. Значит, моим не влетит.
— Иди уже, неандерталец! Тащи свою женщину в пещеру, — напутствовал отец. — Мы уж тут сами.
Ярослав, не обращая внимания на мои дёргания, вынес меня из кухни и уже за порогом поставил на пол, перехватывая за руку.
— Больше так не делай, — укорил он меня. — Ты должна понимать, что рискованное поведение может иметь негативные последствия. Есть определённые правила по перемещению по территории. Тебя должен кто-то сопровождать, куда бы ты не шла.
Его пояснения звучали серьёзно, но сейчас не откладывались в моей голове. Задумываться о том, что он имеет ввиду, желания не было. В эту минуту у меня были другие примитивные желания.
— Я хочу в душ, — перебила его, покачнувшись, и с трудом удерживая глаза открытыми. Опьянение накрывало меня всё больше.
Ярослав присмотрелся ко мне и рассмеялся, так искренне и задорно, что вызвал и у меня улыбку.
— Наклюкалась, жёнушка? — он потянул меня за собой.
— Постой! — я затормозила перед лестницей и скинула туфли на высокой шпильке, со вздохом облегчения становясь босой стопой на пол. Мужчина теперь был значительно выше меня и с высоты своего роста смотрел с иронией. Он подхватил обувь и взбежал по лестнице вверх, ведя меня за собой и всё также крепко держа за руку. Перед глазами всё кружилось. Мы остановились у какой-то двери, и Ярослав распахнул её передо мной. Но только я хотела переступить порог, как мужчина дёрнул меня на себя, и я взлетела, оказавшись у него на руках.
— Есть традиция — заносить жену в дом на руках. Будем ей следовать.
Я обвила его шею руками и положила тяжёлую голову на крепкое плечо, снизу вверх глядя на лицо мужчины и вдыхая приятный аромат мужского парфюма, смешанного с запахом разгорячённого молодого тела. Мне всё нравилось. Серые глаза впервые с момента нашего знакомства смотрели на меня с мужским интересом и, как в лучших свадебных традициях, мы поцеловались, находясь на пороге нового дома.
Я не помню, целовалась ли я когда-нибудь так с Грэгом. С Ярославом поцелуй был ярким, затягивающим, словно омут. Мужские губы настойчиво прижимались к моим, ласкали жадно, заставляли отвечать тем же. Этот поцелуй пробуждал желание — острое, пряное, понукал исследовать новую неизведанную территорию. Я стекла с рук мужчины, как вода, по его телу, ощущая, насколько он возбуждён, чувствуя, что меня приятно удивит то, что сейчас скрыто брюками.
Стоило мне стать на пол, как я оказалась прижата к стене с поднятыми вверх руками. Настойчивые губы дорожкой из поцелуев опустились вниз по чувствительной шее, вызывая трепет и мурашки, бегущие вниз по спине. Язык стал выписывать безумные узоры на шее, которую я всё больше подставляла под эту изысканную ласку, запрокидывая голову назад. В груди разгоралось жгучее яркое пламя, вихрем несущееся вниз живота, где всё волнами скручивалось от неудовлетворённого желания.
Голова кружилась, то ли от этих страстных поцелуев, то ли от выпитого, но останавливаться не хотелось. Мысль о том, что это неправильно, скользнула по краю сознания и упёрлась в слова «…моя жена…», и где-то на задворках памяти всплыло чувство обиды на своего бывшего. И то ли в счёт мести, то ли потому, что мне сейчас всё нравилось, решила не останавливать распалённого мужчину и самой получить удовольствие, утолить желание тела. Затуманенное хмелем сознание надавило на совесть и выдало: что страшного в том, чтобы переспать с привлекательным мужчиной? В конце концов, это будет всего лишь секс. Единичный эпизод.
Ярослав умел доставить удовольствие женщине. Опыт чувствовался в каждом движении. Он пробрался горячими руками под майку, поглаживая талию, и поднимался вверх, словно изучая изгибы женской фигуры. Руки легко освободили грудь из плена бюстика и напористо, но в тоже время без боли, сжали округлые полушария. Грудь точно поместилась в его ладонях, словно там ей было и место. Новая горячая волна возбуждения мелкой дрожью прокатилась по позвоночнику вниз, до самых кончиков пальцев ног, когда он выкрутил напряжённые бусинки сосков и стал ласкать языком, то вылизывая, то посасывая.
— Сладкая, — тихих шёпот Ярослава вернул из мира неги, и я сама настойчиво набросилась с поцелуями на мужчину, то оплетая его руками за крепкую шею, то опускаясь по широким плечам, рукам, вниз к краю рубашки.
Чтобы легче было удерживать меня у стены, его нога вклинилась между моими. Между ног стало горячо и влажно, дико захотелось избавиться от одежды и соприкоснуться с ним обнажёнными телами, чтобы не было препятствий, чтобы кожа к коже, как первобытные люди в своих пещерах.
Пальцы дрожали от возбуждения и с трудом справились с мелкими пуговицами на свадебной рубашке, руки скользнули по гладкой, безволосой, крепкой груди тренированного мужчины, очерчивая контуры мышц, то надавливая, то слегка царапая, изучая. Мышцы пресса мелкой дрожью отозвались на мои ласки внизу живота и уверенные поглаживания пока скрытого тканью брюк мужского органа. Под рукой чувствовалось, что потенции хватит и так, без дополнительной стимуляции, чтобы доставить друг другу удовольствие.
Вещи одна за другой полетели на пол, почти все, до нижнего белья, когда мы, судорожно цепляясь друг за друга, не разрывая поцелуй, раздевались. Стоило коснуться друг друга оголённой кожей, как стон желания вырвался у обоих. Вдвоём мы завалились на неразобранную постель, перекатываясь по плоскости, как борцы, отвоёвывая позицию. Конечно же, я уступила мужчине право быть сверху, с удобством располагаясь снизу и обхватывая его ногами.
Руки Ярослава были везде и сразу, как и губы, и язык. Это было так восхитительно, что напрочь выбило из головы любые мысли. Благо, что он оставался при памяти. Он скинул с себя нижнее бельё, и я с любопытством уставилась на член мужчины: ровный, светлый, в меру длинный и широкий, никаких тебе выпирающих вен, с чуть заостренной головкой, словно у стрелы навершие. Стрела Купидона! Такое сравнение вызвало у меня улыбку, и я закусила губу, чтобы он не подумал, что я смеюсь над ним. Ярослав дёрнул меня за щиколотки на себя, с комфортом разместившись между моих ног, и потянулся снять с меня трусики. Я не сопротивлялась, даже попу приподняла для удобства. Как вдруг мужчина чертыхнулся и, наклонившись, чмокнул меня в губы.
— Я сейчас, малыш, — Ярослава словно ветром сдуло, и он скрылся в какой-то комнате. Раскинувшись звёздочкой, я озадаченно смотрела на блики на потолке от яркого уличного освещения и пьяно размышляла: что бы это значило? Куда делся муж… мужчина, и почему это я «малыш»? В каком же месте, спрашивается? Не додумавшись ни до чего путного, потянула на себя покрывало, прокрутившись, и замерла, обиженно сопя, у края кровати… Подумаешь, «малыш». И ничего не «малыш»! Грудь у меня третьего размера!
* * *
Ярослав Давыдов
Вот честно, даже не планировал, что сегодняшний вечер завершится потрясающим сексом. Надежда, мне показалось, из тех, кто привык долго ломаться перед тем, как сказать «да», а тут такая открытость и желание. Неожиданно шесть месяцев фиктивного брака, что казались мне какой-то кабалой, замаячили приятной перспективой. Я уж голову ломал, как быть. Изменять жене, которую все знают, как официальную, опасно — чревато скандалом в жёлтой прессе, даже если это будут тайные свидания. Да и с кем? Учитывая, что Джулию и видеть особо не хочется после того, что она учудила.
А девчонка всё-таки красивая, гладенькая, ладная, с упругим тренированным телом, и сладкая какая-то, так и хочется облизать её везде.
— Да где же они? — расстроенно стукнул дверкой шкафчика в ванной. Презервативы никак не находились. А трахаться хотелось так, что яички поджимались и член стоял по стойке «смирно», намертво прилипнув к животу. — Чёрт! — выругался, сжимая в руке яички и немного оттягивая их, чтобы хоть немного ослабить возбуждение. Перед глазами упрямо всплывала картина обнажённой Надежды, распаленной, на белом покрывале, с согнутыми в коленках ногах и влажным пятном на трусиках. Мысль, что она хочет меня, приятно щекотала мужское эго. Наконец-то в одном из выдвижных ящичков нашлась заветная пачка с защитой. Трясущимися, как у наркомана, руками разорвал квадратик фольги, раскатал тонкую резину по стволу и ринулся назад в комнату.
