“Разовая акция” ей… Ага! Посмотрим еще, кто будет больше в спектаклях заинтересован…
Горелый дал добро уже снаряженным людям, попутно встретился в директором школы и поселковым главой, поделился своими планами. В той части, что их касалась, естественно.
Надо было видеть, как у мужиков глаза загорелись! И это при том, что Горелый дал понять, что ни копейки его денег не уйдет налево, и никаких новых домиков, машин и прочих признаков внезапно свалившегося на голову спонсорского бабла никому не светит.
Оказалось, директор школы, очень даже правильный мужик, уже двадцать лет бессменно руководящий вверенным ему объектом, уже весь лоб раздолбал о каменные стены департамента образования, у которого на бумаге много чего значилось для поднятия образования в деревнях, а вот в реале… Пару раз очередной кандидат в губернаторы привозил старые списанные компьютеры, а вот интернет по оптоволокну от ближайшей вышки провести никто не догадался. Мячи баскетбольные для школы закупили, а кольцами и благоустройством площадки не озаботились. Так и валяются мячи, потому что по пустырю с ними не побегать, и о траву не побить. Методические рекомендации по новым программам прислали с учебниками, а вот рабочие тетради к этим учебникам только за деньги… Ну, и прочее, похожих мелочей вагонище, и самое главное, что правды не найдешь. В таких условиях кто угодно запьет, удивительно, что директор еще человеческое лицо и способность нормально мыслить не утратил. И даже делился с Горелым планами о благоустройстве школьной столовой за деньги родителей!
Этот неиссякаемый энтузиазм в какой-то мере тоже послужил толчком для реализации плана Горелого.
Он вперся в работу, по привычке на всю катушку, и как-то даже сам не осознавая в некоторые моменты: для чего он так старается? Для чего лично контролирует работу строителей, закупку материалов и пособий для школы? Для чего пригласил лучшее дизайн-бюро, специализирующееся именно на спортивных площадках? И бассейн, вообще затратная и крайне тягомотная вещь, но нужная школе… В пруде-то зимой не наплаваешься… И летом тоже… Вон, одна поплавала уже, коза…
Кстати, за всеми этими делами мысли о козе отходили на второй план. Нет, Горелый, конечно, вспоминал и их жаркий трах на берегу озера, и ее глаза, широко распахнутые, омутные, и ее стоны сладкие. И слова злые потом тоже вспоминал… Но как-то без огонька, что ли… Настолько его новое дело увлекло.
Горелому неожиданно понравилось, как общаются с ним умудренные, много чего повидавшие поселковые уважаемые мужики. Эти люди не знали ничего о нем, они не ценили его за прошлые заслуги в спорте, за умелое ведение бизнеса, за не особо правильную славу бешеного придурка, у которого лучше не вставать на пути… Солидные деревенские мужики видели в нем того, кем он был сейчас: серьезного бизнесмена, рачительного хозяина, умеющего грамотно распоряжаться деньгами и в то же время совестливого и правильного человека, способного потратиться на нужды детей и общества. Таких людей тут ценили куда сильнее просто богатеев, привыкших трясти мошной, чтоб все вокруг завидовали.
И Горелому эта новая роль безумно понравилась.
Партнер, оставшийся в столице и по-прежнему управлявший всеми делами их компании, периодически звонил и удивлялся, сколько еще Горелый будет отдыхать и рыбу ловить? Пора бы вернуться…
Сын, которому Горелый звонил сам, ничего не спрашивал, но посматривал с экрана смартфона удивленно. У него через пару месяцев должна была состояться свадьба, и Горелый раздумывал насчет подарка, раз уж от финансового участия в празднике Захар наотрез отказался. Гордый, весь в деда…
Дела не ждали, но Горелый все никак не мог вырвать день, чтоб сгонять в столицу, хотя бы первоочередные задачи разгрести. Почему-то казалось, стоит свалить, и тут же все мгновенно рухнет здесь, в деревне.
И все больше посещали мысли: а на кой ему вообще этот бизнес? Продать свою долю партнеру, он будет не против… И остаться здесь, в глуши… Тем более, что за школой досмотр требовался, а еще занятно с местным фермером, Егором, поговорили… Тут есть возможность для агрохолдинга, главное логистику наладить… Конечно, не зря говорят, если хочешь разориться с гарантией, вложи бабки в сельское хозяйство, но… Но перспективы были. И интересные.
Ну, и еще один интерес все никак не желал оформляться, его тоже надо было форсировать.
Идея насчет поездки в Питер для мелкоты появилась даже не у него. Архитектор, который курировал строительство бассейна, поделился, что его дочь вот так вот с классом ездила. Она, правда, из Москвы, на сапсане, но все же можно решить! Если есть такие программы…
Горелый поставил задачу помощнику, и в тот же вечер уже радовал директора школы интересным предложением… Настолько интересным, что он был уверен: если прокурорша заартачится, то ее родители детишек силком приволокут к самолету…
И вот сейчас, глядя в злые, острые глаза Карины, Горелый понимает: не все так просто…
Но это не мешает ему наслаждаться происходящим, потому что… Да нафига ему простота? Оказывается, в сложностях есть свой кайф. Особенно, когда их преодолеваешь…
Глава 17
— Какого черта ты тут забыл? — шиплю я, не сумев удержать оскал ярости и сжимая крепче книгу перед грудью. Вот сейчас прямо в его рожу похотливую и запущу!
Горелый осматривает меня еще раз, основательно тормозя взгляд в районе груди, как раз там, где у меня щитом выставлена Большая географическая энциклопедия, первый том, и усмехается по-разбойничьи:
— Невежливо, прокурорша! После всего, что между нами было…
Он лицемерно вздыхает, а глаза-то злые, жесткие такие. Царапучие.
Чувствую опасность задницей, потому лишь крепче стискиваю книгу, машинально примериваясь, как лучше бить. В том, что придется это делать, практически не сомневаюсь.
Это отвратительно, конечно, в стенах школы и так далее, но, с другой стороны, вопрос с поездкой в Питер для меня будет закрыт. Надеюсь.
— Я уже не помню ничего! — надменно вскидываю подбородок, встречая черный взгляд без страха. Внешнего, по крайней мере.
— Вот как? — он напоказ огорчается, — наверно, надо было напомнить пораньше, но я как-то закрутился…
А сам двигается по кабинету, как-то малозаметно, вроде, и не делает резких действий, а на месте не стоит.
— Нечего напоминать…
Отслеживаю его микроперемещения с чуткостью мыши, на которую охотится кот, книгу из рук не выпускаю.
— Все так плохо было? А мне показалось…
— Креститься надо!
— Не могу, прокурорша, — скалится Горелый, — безбожник я. Хотя… Если ты настаиваешь и после этого мне будешь спокойно давать…
Я задыхаюсь от злости:
— Вали отсюда! И про Питер забудь!
— Детишек не жаль? Они уже, наверно, глобусы пакуют… — Горелый с притворным сожалением качает головой. А сам все перемещается по кабинету, будто невзначай трогает то одно, то другое…
Я слежу, не ослабляя внимания. И бешусь еще больше от его слов.
— Совести нет совсем, Горелый? Зачем детей приплетать? И вообще… Зря прыгаешь. И бабки зря тратишь, понял? — распаляюсь сильнее, желая уязвить, донести свою непримиримую точку зрения до этого гада, — можешь больше не трудиться, а…
И, наверно, в какой-то момент теряю контроль над ситуацией, потому что Горелый оказывается неожиданно близко!
Да так резво, что не успеваю воспользоваться своим оружием, потому что меня прижимают к каменной груди вместе с ним!
— Горелый! Пусти! Не смей! — гневно барахтаюсь в его лапах, с ужасом понимая, что сама себя в ловушку загнала. Руки мои сжаты на книге и притиснуты к груди, Горелый легко обхватывает меня, кажется, одновременно везде, и на заднице его ладони чувствую, и на спине! И держит! Вообще не напрягаясь!
Пробую ударить по ноге его, но бесполезно.
Горелый скалится еще шире и легко приподнимает над полом! Вместе с Большой географической энциклопедией, которая прибавляет к моему весу добрых пять кило!
