— Все, что вам может понадобиться, вы найдете в рюкзаках, которые лежат за ширмой, — продолжил Мэтсон. — Остров покрыт джунглями. Крупной живности, которая может представлять для вас опасность, здесь нет, если, конечно, вы будете осмотрительны. Воды и пищи на острове предостаточно. И заблудиться вы не сможете. Двух часов хватит, чтобы пересечь остров от берега до берега. Мои люди будут за вами приглядывать, но не дадут о себе знать, если только вам не понадобится медицинская помощь. Есть еще вопросы?
— Когда начнем? — спросила Сара Рейнолдс. Лицо ее раскраснелось, черные глаза сверкали от возбуждения. На кудрявых волосах блестели капельки пота.
— Уже начали. В джунгли вы пойдете в той одежде, которая сейчас на вас. В деревню до окончания ритуала вы не вернетесь. Если кто не хочет принять в нем участие, скажите прямо сейчас. Но самолет прибудет только через три дня.
— И можно не сомневаться, что боссы тех, кто откажется, получат письма, характеризующие их не с самой лучшей стороны. — В голосе Рут не слышалось вопросительных интонаций.
— Вы очень проницательны, — ответил Мэтсон, окинув ее оценивающим взглядом.
Рут похвалила себя за то, что инстинктивно остановила свой выбор на практичной одежде. Вот Сара с печалью поглядывала на модные туфельки на высоком каблуке. Мэтсон хищно улыбнулся, вызвав у Рут острую неприязнь. Он позаботился о том, чтобы они и представить себе не могли, что их ждет, а потому заведомо оказались в невыгодном положении. Что ж, наверное, и это входило в условия состязания.
Внизу живота словно вспыхнул пожар. И Рут поняла, что предстоящий поединок возбуждает ее. Вскинув подбородок, она посмотрела на Мэтсона, пытаясь забыть о том, что такой фигурой не мог похвастаться ни один из ее знакомых мужчин. Любой другой выглядел бы смешным с этим куском кожи на талии, но только не Мэтсон.
Наверное, он испытал бы глубокое удовлетворение, если б узнал, что она гадала, какова на ощупь его кожа. Мысль о том, что они могут слиться воедино, еще больше возбудила ее. Этот рот создан для поцелуев…
— А когда одна из нас поймает вас, — голос Рут оставался ровным и спокойным, — что потом?
Глаза Мэтсона озорно блеснули.
— Если поймает. Дайте волю своему воображению. Островитяне говорили: «Когда женщина — королева, мужчина должен склониться перед ней и предложить ей себя, чтобы она получила удовольствие». Та, которая возьмет надо мной верх, и будет победительницей. Вы знаете, что делают победители. Возьмете у меня все, что захотите. Это будет ваше право.
С этим он и исчез за дверью. После ухода Мэтсона все заговорили одновременно. Кроме, пожалуй, Рут. Ей не хотелось ни задавать вопросы, ни отвечать на вопросы других. По ее разумению, дискуссия только отнимала время и силы. Она зашла за ширму, взяла рюкзак. Села на травяной мат, чтобы ознакомиться с содержимым рюкзака. Скоро к ней присоединились Нэнси и Сара.
— Черт, — вырвалось у Нэнси, — мне следовало надеть шорты и блузку. — И она с тоской посмотрела на изумрудный купальник.
Рут достала тюбики с солнцезащитным кремом и средством от насекомых и начала мазать лицо, руки, тело.
— Я сомневаюсь, что нам вообще понадобится одежда. Днем здесь жарко, как в духовке, и я полагаю, что ночь не будет намного прохладнее. — У двери она оглянулась. — Удачи, красавицы. Увидимся в джунглях.
Уже в нескольких ярдах от деревни джунгли окружили Рут со всех сторон. Пахло жарой и плесенью. Влажность просто убивала. Рубашка и шорты прилипли к телу. По щекам и шее текли струйки пота.
Мачете, найденным в рюкзаке, она прорубала себе дорогу в зеленой стене джунглей. Но вскоре убедилась, что дело это утомительное, а потому просто пошла медленнее, раздвигая листву и лианы. Нижние ветви деревьев цепляли ее за волосы, валяющиеся на земле сучья царапали ноги. Когда она вытерла лоб ладонью, на ней остались жирные пятна макияжа. «Ну и вид у меня», — подумала Рут. И попыталась игнорировать внутренний голос, который бубнил о том, что шансов поймать Мэтсона у нее не много. С тем же успехом она могла рассчитывать на то, что сумеет запрыгнуть на луну.
И в личной жизни, и на работе Рут не знала, что такое поражение, не желала знать. Самоконтроль стал для нее навязчивой идеей. В профессиональной деятельности малейшая слабость тут же улавливалась хищниками, затаившимися в кабинетах на нижних этажах. Только сила и жесткость могли помочь ей удержаться на плаву или подняться еще выше. Но она отрицала, даже наедине с собой, что ради этого она жертвовала врожденной женственностью. И Мэтсон задел живую струну, потребовав отказаться от всего, кроме своего женского естества. «Когда в последний раз ты испытывала сексуальные эмоции? — полюбопытствовал внутренний голос. — Когда тебя влекло к мужчине его тело, а не возможность помочь тебе в продвижении по службе?»
Ее ноги в сандалиях бесшумно ступали по толстому слою опавшей листвы. Вокруг звенели и стрекотали насекомые. Рут выругалась, сломав ноготь о камень, но не слишком расстроилась. Это в Лондоне из-за сломанного ногтя пришлось бы бежать в салон, чтобы специалист должным образом позаботился о нем. Жара не отпускала. Бюстгальтер, шорты, трусики промокли насквозь. Однако все это казалось мелочью в сравнении с красотой, которая окружала Рут.
И вскоре она заметила, что от привычной деловой целеустремленной походки не осталось и следа. Теперь она шагала вразвалочку, поглядывая по сторонам. Вдыхала естественные запахи пота и мускуса, источаемые собственным телом, и наслаждалась ими. Разве могли сравниться с ними искусственные ароматы, которые напрочь заглушали их в городе. Рут явственно ощущала, что под действием жары она словно оттаивает изнутри.
Вскоре она вышла к ручью, журчавшему среди поросших мхом камней. Радостно вскрикнув, Рут сняла сандалии, зацепила ремешками, повесила их на шею и вошла в воду. Она двинулась вниз по течению, к шуму далекого водопада. Ее лодыжки и голени наслаждались прохладой, а сама она чувствовала, как медленно растягивается всегда сжатая пружина самоконтроля.
Если не считать стрекота насекомых, окружающая Рут зеленая тишина нарушалась только криками ярко раскрашенных птиц да маленьких золотых обезьян. Изредка ей удавалось заметить других женщин, но никто из них не отзывался на ее оклики. Поначалу Рут не понимала, в чем дело, а потом рассмеялась. Надо же быть полной идиоткой, чтобы звать их. Они же соперницы. И каждая жаждет получить чек, обещанный Мэтсоном.
Солнечные блики отражались от зеленой, всех оттенков нефрита и изумруда, листвы, и, уж конечно, никогда раньше она не сталкивалась с таким разнообразием цветов. По пути ей попалась банановая пальма. Она сорвала несколько зрелых бананов. Маленьких, на вкус напоминающих сливки, совсем не таких, как продавались в супермаркетах. Она запила бананы водой из ручья, наполнила фляжку, повесила ее на плечо. Солнце уже подкатывалось к горизонту. Она не думала о времени, когда уходила из деревни. И только теперь до нее дошло, что ночь придется провести в джунглях. И одной.
