Драко бросил на нее ленивый взгляд.
— У тебя проблемы со сном? — спокойно уточнил он.
— Да, — глухо ответила Панси, не сводя взгляда с мечущихся языков пламени.
— Кошмары?
Во взгляде Малфоя попыталась появиться настороженность — насколько она вообще могла появиться там в таком состоянии.
— Типа того… — пробурчала девушка.
— Панси, когда ты просыпаешься утром, и тебе страшно — что тебе снится? — вдруг поинтересовался Гарри.
— Джастин, — спокойно ответила она, по-прежнему не оборачиваясь. — Я же не знаю, как именно он умер… наверное, поэтому и снится. Каждый раз — по-разному.
Драко невольно выпрямился. Гарри, поигрывая бокалом, внимательно наблюдал за растянувшейся на ковре девушкой, поблескивая стеклами очков.
— Когда ты видела его в последний раз? — мягко спросил он.
— В день выпускного бала, — она говорила ровно, но напряженная поза Луны выдавала Паркинсон с головой. — Точнее… вечером. Нас забрали обоих, из Хогвартса, и отец увел его с собой из поместья. Я не знаю, куда. Где они в тот раз собирались… Но назад вернулся один. Сказал, что Лорд простил меня. Что оценил… жертву.
Воцарилась долгая тишина. Только треск пламени, и шум дождя за окном, и едва слышное дыхание Гарри — впрочем, возможно, Драко только казалось, что он слышит его. Ему нередко это казалось.
— Твоя помолвка состоялась? — наконец подал он неуверенный голос.
Было так странно — и правильно — сидеть здесь, в полумраке, и говорить о том, что Драко зарекся поднимать в разговорах с самого начала, как только Панси пришла в себя. О том, о чем она, видимо, молчала все это время — возможно, просто потому, что они оба так и не удосужились спросить? Побоялись…
— Конечно, — с горечью усмехнулась Панси. — А свадьба — нет.
— Почему? — спросил Драко.
Девушка медленно обернулась — и посмотрела на него долгим, усталым взглядом.
— Потому что мой жених не дожил до первого августа, — негромко произнесла она. — Много кто… не дожил. А отец — так вообще…
— Я видел, как он умирал, — медленно проговорил Гарри. — Твой отец. Тридцать первого июля меня вызвали в Хогвартс — допросить пойманного Пожирателя Смерти.
Драко вскинул на него удивленный взгляд — они никогда не говорили об этом раньше.
— Когда я узнал, что это — Паркинсон, наплевал и на свой день рождения, и на то, что ухожу из дома почти тайком. Я подумал, что через час буду точно знать, жива ли ты. Где ты находишься… Что смогу рассказать об этом Малфою, — он горько хмыкнул и запрокинул голову. — За такую информацию он тогда отдал бы левую руку, наверное… Вот только Паркинсон уже ничего не знал. Он сошел с ума, Панси. А после того, как я выпотрошил его мозги, от него осталось меньше, чем оставляют после себя дементоры. Физически он умер в тот же день, насколько я слышал.
Панси долго молчала. По ее тонкому лицу пробегали тени, и Драко подумал, что даже не способен предположить, что она чувствует. Что она скажет на все это.
— Спасибо, — прошептала наконец девушка.
От Драко не укрылось, как Луна едва заметно коснулась ее плеча, мимоходом погладив — и тут же отпустив.
— Кстати, это вполне подходящий пример, когда маг находится рядом с безумным волшебником, а посвящения не происходит, — все тем же глухим, ровным голосом продолжал Гарри. — Мне было… плевать на Паркинсона. Я не хотел, чтобы он жил. Я не пытался ему помочь. И он умер. Несмотря на то, что я был с ним… довольно долго. И копался в его мозгах.
Луна прерывисто вздохнула и с сожалением посмотрела на дно своего бокала. Панси молча протянула ей свой, тоже опустевший. Лавгуд встала на колени и забрала со столика почти полный еще графин.
— Я думала, мы уже оставили этот вопрос, — мягко заметила она, наполняя бокалы. — Инициация происходит только тогда, когда оба — и маг, и волшебник — готовы к этому. Время Истины, похоже, иначе не вызовешь…
— Драко, а о чем оно спрашивало тебя, когда ты был с Гарри? — внезапно спросила Панси, глядя в огонь.
Малфой поперхнулся первым глотком.
— О том, какую сторону в войне мне действительно хочется выбрать, — сдавленно прошептал он. Глаза его медленно расширились, и он с сомнением заглянул в свой бокал. — Я не собирался отвечать! — возмущенно прошипел он, глядя на плещущуюся по стенкам жидкость.
Луна успокаивающе коснулась его колена.
— Ты не собирался и спрашивать, что мы пьем, — слегка улыбнулась она. — Так что — в следующий раз лучше спроси.
Гарри, не сдержавшись, прыснул — и громко захохотал, сгибаясь пополам и чуть не выронив при этом бокал.
Драко, дыша сквозь стиснутые зубы, несколько секунд буравил Луну ледяным и одновременно испепеляющим взглядом.
— Какого черта ты на самом деле хотела от нас, когда пришла предупредить о слушанье нашего дела в Министерстве? — мстительно поинтересовался он.
Панси, пристально глядя на взбешенного Малфоя, ухмыльнулась и несколько раз театрально сблизила и развела ладошки.
— Чтобы вы начали мне доверять, — усмехнувшись, пожала плечами Луна.
— Зачем?
— Чтобы узнать о вас больше.
— Зачем, Мерлин тебя побери?!
— Чтобы создать нужные предпосылки для превращения вас в правящую политическую фигуру, — отчеканила Луна.
Драко временно онемел. Гарри, подняв голову, уставился на нее совершенно по-детски изумленным взглядом.
— Малфой, мало ли, что я когда-то хотела! — с тоской закатила глаза Луна. — Почему ты не дал Гарри выброситься с башни прошлой весной?
— Не хотел позволять отцу расправиться с ним, — без запинки выдал Драко. — Я предпочел бы убить его сам.
Панси показалось, что еще немного — и глаза Гарри станут больше очков, если такое, вообще, возможно.
— Вот и заткнись! — подвела итог Лавгуд.
Несколько секунд все четверо ошеломленно молчали. В конце концов Драко выдохнул и потер лоб.
— Извини… — мрачно пробормотал он.
Луна хмыкнула — и, снова пожав плечами, протянула ему наполненный бокал. Малфой мгновение поколебался — и взял его.
— Чья была идея напоить нас этой дрянью? — уже спокойнее спросил он.
— Ее, — одновременно с готовностью сообщили девочки, указывая друг на друга — и, переглянувшись, захихикали.
— Не понял? — уточнил Драко.
Гарри издал сдавленный смешок.
— Подначивали друг друга до последнего? — улыбнулся он. — Что это за зелье, Луна? Веритасерум я, думаю, узнал бы.
— А это и не он, — отмахнулась Лавгуд. — Какой интерес накачивать близких людей зельем правды, чтобы поговорить? Под действием этого, — она потрясла бокалом, — ты скажешь только о том, что и так хотел бы сказать нам, но по каким-то причинам не мог или боялся. О том, в чем ты твердо уверен, что мы этого знать не должны, ты промолчишь совершенно спокойно. Так что — считай, что это просто легкий наркотик для отдыха и расслабления в семейном кругу.
