Она рождает у меня просто бешеное желание. Какое-то невероятное. Я напоминаю себе себя подростка, дрочащего тайком после школы на журналы, которые прятал от родителей под матрасом. Иногда я прибегал домой только лишь для того, чтобы перестать думать о сексе, потому что иначе больше ни о чём думать просто не мог. Напичканный тестостероном, я дрочил и дрочил, балдея от собственной чувственности, от кайфа оргазмов, дрочил до тех пор, пока не начинали ныть яйца и только потом мог заниматься хоть чем-нибудь другим, не говоря уже об учёбе.
Студентом я трахал всех студенток, до которых мог дотянуться, а поскольку девушкам нравился — пользовался возможностью. Наслаждался прикосновениями к шёлковой коже, целовал горячие губы, сосался в парках с самыми красивыми девчонками с курса, а потом тащил их к себе на съёмную хату и трахал их до утра, с небольшими совместными перерывами на душ, курение или жрачку.
Но со временем, я перестал чувствовать подобное возбуждение даже близко. К тридцати годам я настолько пресытился женской плотью, что оценивал их фигуры уже едва ли не как Система — бесполый, равнодушный эксперт. Женская чувственность вызывала в основном только мысли на тему работы, а красивые тела только радовали эстетикой. Бешеного желания трахать не было уже очень давно. Как-то раз я даже проверил на эту тему уровень тестостерона. Результаты показали, что он практически не изменился.
Но я просто затрахался трахаться. Не было ничего нового, а доступных женщин теперь у меня было ещё больше. Я мог трахать самых лучших, самых красивых женщин из самых разных стран, и в общем-то время от времени так и делал, но при этом даже близко не испытывал того уровня возбуждения, которое почувствовал, едва увидел эту красотку танцующей.
Когда она танцевала в клубе, я чуть не кончил просто оттого, что смотрел на неё. Эта кошачья грация, эта вопиющая женственность, эти безумно сексуальные движения — всё в ней кричало о том, что она просто источник эстрогенов, на которые у моего тестостерона откровенно встаёт.
Как же я её хочу…
Невыспавшийся, уставший, я тогда и думать забыл о сне… Всё раздумывал о том, как увести её у этого бухого мажористого обсоса, так, чтобы не было предъяв со стороны местных силовиков.
И этот тупой мудень на моё счастье оказался лудоманом! Он сам мне отдал её, полагая, наверное, что получил большие бабки взамен. Идиот… Эта девочка была бесценна… Я это чувствовал интуитивно, а увидев результаты аналитики Системы, просто охерел.
Эта Полина — и есть секс. Женская сексуальность в чистом виде. Её надо трахать и трахать, чтобы сделать счастливой, а она даже не понимает, какую чувственность в себе таит.
Мой типаж, аналогичный моему темперамент — всё в ней мне подходит так, что я до боли сжимаю кулаки, стараясь удерживаться в профессиональных рамках.
Мокрая, сочная сучка течёт влагой на моих глазах, заставляя захлёбываться собственной похотью. Я утешаю себя только тем, что как только дорвусь до неё, вытрахаю до донышка.
Она теперь моя. Она в моей власти, и я могу трахать её столько, сколько захочу. Само это осознание сладким елеем льётся на моё эго.
Но одновременно с тем, я прекрасно понимаю, что измотав её сексом, я, как минимум отодвину шанс апдейтить софт чувственности секс-ботов уже в этом месяце. Понимаю, что сейчас нельзя давать себе волю, надо строго придерживаться рамок сканирования, сбора данных и записи, понимаю, что она обязательно должна оставаться голодной до секса и чем больше она голодна, тем круче для бизнеса.
И потому дилемма, которую я всё это время решаю в своей голове — рвёт меня изнутри на части. Я на стену лезу от того, как хочу много и часто её трахать и одновременно с тем, понимаю, что много и часто — нельзя вообще никак. Более того, нельзя даже немного. Только в рамках создания софта.
А ведь это огромный пласт сбора инфы. Контуры, реакции, гормональный фон, индивидуальность мимики и жестикуляций, вибрация голоса, мурлычащие нотки эти, которые она даже толком не осознаёт… Да один только её голос записанный в прошивку, заставит клиентов покупать только нашу новую модель. С данными, которые мне предоставляет система, я понимаю, что при налаживании организации создания софта на базе сексуальной чувственности Полины — я просто порву этот рынок.
Но я то и дело ловлю себя на том, что если я не солью сперму, мне скоро станет плевать на это. Я всё-таки не машина. Мужчина из плоти и крови, которая давлением едва ли не рвёт изнутри напрягшийся до одури член.
И в то же время осознаю, что поддавшись желанию — просто испорчу такой невероятный шанс. Который выпадает так редко, что я и мечтать об этом не смел.
Потяну ли я эту роль в одиночку?
Смогу ли сделать всё сам, подключив программеров только для обработки данных и создания новой софт-модели? Не сорвусь ли? Сейчас, когда я смотрю на то, как она течёт, я очень неуверен в этом.
А ведь нужно запускать один из самых сложных блоков. Контакт и её первый оргазм.
Самое главное, чтобы от желания её меня при её оргазме не разорвало на части.
Возьми себя в руки, Давид. Делай работу. Это безумные бабки в перспективе. Не просри свой шанс, как раз в тот момент, когда японцы вывели на рынок своих Аими и Изуми…
Или же просто забей на всё и трахай её так, чтобы она сознание теряла от кайфа… Трахай, наслаждаясь оргазмами и снова и снова нарастающим желанием…. Трахай так, как не трахал никого уже очень давно… Купайся в сумасшедшем сексе… Насладись этой девочкой… Она потрясающе сексуальна… Просто потрясающе…
Блядь, как же я её хочу…
17. Давид
— Полина. Блок 3. Первый оргазм.
Самое главное сейчас — держать себя в руках. Это трудно. Полина передо мной — это пик готовности женщины к сексу. Даже если бы она просто сидела с задумчивым видом за стойкой бара и потягивала через трубочку коктейль из бокала, я всё равно бы сильно её хотел. Но удержаться в рамках сейчас — требует от меня каких-то невероятных усилий.
Человек, во-многом — биомашина. И как другие живые организмы на планете всерьёз отвечает только двум функциям — сохранение жизни и создание жизни. Инстинкт самосохранения и инстинкт размножения. И всегда при взаимодействии с противоположным полом стоит помнить, что в нас противоположный пол привлекает только второе.
Эволюция выстроила наши двуполые организмы так, что тестостерон реагирует на эстрогены, а эстрогены на тестостерон. Даже если интеллект и нравственные позиции — очень и очень разные. Я знать не знаю, какая эта Полина на самом деле, что она из себя представляет, как личность. Но я наполнен тестостероном, а она — богатое собрание эстрогенов, и только на этом основании я не просто хочу её сейчас, я буду хотеть её и дальше.
И любой клиент нашей компании и компании наших партнёров обязательно среагирует на имитацию подобного в секс-боте, в котором нет ни грамма эстрогенов. Соответственно, основная задача — сделать так, чтобы секс-бот новой модели стал бы копией Полины. Поэтому любое её движение, любое мимическое проявление чувств, любой оттенок в тембре голоса, особенно на пике сексуального возбуждения — имеет огромное значение. Которое трудно переоценить. Вызвать эти эмоции — моя задача. А ещё — записать и дать возможность спецам из моей команды выстроить чёткую имитацию на этой базе. И всё — рынок наш.
Но это если думать головой. А на данный момент я куда больше мыслю головкой полового члена. А точнее, активной выработкой спермы. Даже, если бы я её не видел сейчас, а только слышал её голос — всё равно бы сильно хотел.
И трудно будет остановиться в нужный момент. Я это знаю, она нет. Я знаю те границы, в которых я должен проводить эту запись, а для неё всё это — совершенно новый опыт. Тем она и хороша в самый первый раз, что её чувственность не содержит оглядок на рабочие процессы. Она просто не знает, какие вопросы важнее других и почему так важно, чтобы она как можно дольше находилась на пике своего возбуждения.
