— Нет, папа не мог! Ты просто не знаешь его, — защищаю своего отца, сжимая зубы. — Или ты всех людей по себе судишь?
— Так-так, Аленушка. Считаешь меня нечестным на руку? — Камиль откладывает на стол какие-то бумаги. — И почему же, позволь узнать?
А я не знаю, что мне ответить, когда он так смотрит.
Съеживаюсь под его пристальным взглядом и вжимаюсь в угол дивана. Мечтаю, чтобы прямо сейчас у меня выросли длинные иголки, с помощью которых можно было бы защититься от Камиля. Хотя, наверное, и это меня не спасло бы.
— Так что, голубоглазка, где я успел провиниться? — еще раз спрашивает он.
— В любом бизнесе можно что-то найти, если захотеть, — быстро тараторю я в надежде, что это сработает. — Мой отец построил свой бизнес с нуля, ему никто не помогал. И если он где-то не оплатил какой-то там налог, я не буду его осуждать.
— Налоги, голубоглазка, это самое простое. А вот махинации с оборудованием уже серьезный ход, потому что от этого зависят жизни людей.
— Папа не мог так поступить, — я продолжаю стоять на своем.
— Хорошо, Алена, отложим эту тему. Я хочу поговорить с твоей теткой, встретиться с ней лично. Ты ведь знаешь, где она сейчас живет?
— Зачем это нужно? — еще больше ощетиниваюсь я.
— Выяснить о скандале с Тарасовым. Кажется мне, что там не все так просто. Если Тарасов через нее вышел на твоего отца, значит преследовал определенные цели. И если твоя тетка знает, что именно они там проворачивали, это могло бы нам помочь.
— Но причем здесь мой муж? Как со всем этим связан Ратмир?
— А вот это и предстоит выяснить. Еще не стоит забывать, что у Асаева могут быть проблемы и ему банально нужны деньги. Скажи, Ален, в последнее время ты не замечала никаких изменений в его поведении?
— Он стал агрессивнее… Часто кричал, замахивался на меня. Иногда мог по несколько дней не приезжать домой. Ты что-то знаешь? — тут же спрашиваю я, уловив изменения на лице Камиля.
— Это всего лишь догадки, голубоглазка. Не забивай себе голову.
— Я не могу находиться в стороне и спокойно сидеть здесь, пока Давид неизвестно где!.. — вскрикиваю, но тут же мысленно ругаю себя за такую несдержанность. — Пожалуйста, Камиль. Пожалуйста…
— Алена, я тебе обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть тебе сына. Но ты должна безоговорочно доверять мне и думать, прежде чем делать.
Он намекает на мой побег. Сейчас Давид был бы со мной, не соверши я такую глупость. Я прекрасно знаю, что именно хочет получить от меня Камиль, и мне нужно наступить себе на горло, чтобы он остался доволен моим поведением.
Словно под гипнозом, я поднимаюсь с дивана и подхожу к нему. Он раскидывает ноги в стороны, и я оказываюсь между ними. Тишина давит, но в данный момент это не столь важно. Я забираюсь на Камиля сверху и целую его. Кладу ладони на колючие от щетины щеки и прижимаюсь к его губам, замерев.
— Алена, — с нажимом произносит он, намотав на кулак мои волосы. Удерживает так, чтобы я взгляд отвести не могла. — Что ты делаешь, девочка?
— Расплачиваюсь…за помощь, — произношу на выдохе. У меня даже ресницы дрожат, что уж говорить о всем теле. — Тебе ведь это нужно?
— Я не скрываю, что хочу тебя. Но это произойдет не сейчас.
— Почему?
— Потому я хочу, чтобы ты думала обо мне. Чтобы в твоей милой маленькой головке не было ничего лишнего. Только я, Ален, — его пальцы скользят по моему бедру, а потом Камиль резко скидывает меня на диван. — Я возьму свое, будь уверена. Ты уже моя, голубоглазка, бегать больше не выйдет. Запомни это и постарайся смириться с тем, что выбора я тебе не оставлю.
Камилю кто-то звонит, и он отходит к большому панорамному затемненному окну, чтобы ответить на вызов. Я сверлю взглядом его широкую спину и набрасываю плед на ноги, потому что мне резко становится холодно.
— Гости заглядывали, говоришь? Спасибо за предупреждение, Антох… Нет, помощь пока не нужна. Справлюсь, — Абрамов поворачивается лицом ко мне. — Определенно стоит того.
Я сразу понимаю, что речь идет обо мне.
Глава 26
Камиль
Ситуация обостряется по часам.
Асаев серьезно настроен вернуть Алену себе и, чувствую, будет использовать любые методы для достижения своей цели. Антоха передал, что в поселке совсем недавно терлись две какие-то тачки с мутными типами внутри. Идиоту понятно, что это не наша доблестная полиция.
— У тебя проблемы из-за меня, да? — спрашивает Аленка очень тихим голосом.
— У меня никаких проблем нет, голубоглазка. Думаешь, на меня никогда не пытались наезжать? Еще как пытались, особенно на старте. Но, как видишь, мне это не помешало подняться и иметь все то, что есть у меня сейчас, — усмехаюсь, убирая телефон в карман. — Ратмир сильно в открытую играть не будет. Твой отец был не последним человеком, да и в силу своей деятельности Аасев с органами связываться не будет.
— Какой деятельности? — растерянно бормочет Алена.
— А ты не догадываешься?
— Н-нет…
— Наивная девочка, — качаю головой. — Не знаю, как именно, но Асаев связан с криминалом и очень тесно. Я рассчитывал, что ты мне подскажешь, в какую сторону копать, но видимо не судьба. Ладно, Ален, сам разберусь.
— У нас дома в последние месяцы очень часто появлялся человек по фамилии Козырев. Ратмир говорил, что это его новый деловой партнер. Может, это как-то поможет?
— Ты даже не представляешь, Аленушка.
Козырев Тимофей Иванович, в простонародье Козырь, довольно известный в узких кругах бизнесмен, который занимается отмывом бабла за довольно приятный процент. У него есть крыша где-то в верхушке, поэтому все знают о его делах, но закрывать Козыря никто не спешит.
— Я отъеду на пару часов, голубоглазка. Дверь никому не открывай, дебоши не устраивай и сиди на своей попке здесь, чтобы мне потом опять не пришлось тебя ловить.
— А ты? — с небольшим испугом в голосе выпаливает нимфа.
— А мне встретиться нужно с одним человеком.
Я знаю, что Козырь любит зависать в своем ночном клубе с определенным уклоном, поэтому сразу еду туда. Охрана пропускает меня без проблем, когда я, немного приврав, намекаю, по какому именно делу пришел к их шефу.
Козырев, развалившись на диване с пошлой красной обивкой, лапает одну из своих девочек, наблюдая за содомией, которая происходит на сцене. Новое шоу, что ли, репетируют?
— Тимофей Иваныч, вечер в хату, — ухмыляюсь во все свои тридцать два, заметив, как Козырь кривится.
— Абрамов, не шути так. Я не сидел, и ты это прекрасно знаешь. Лик, — он обращается к девчонке, пока я пытаюсь понять, есть ли ей восемнадцать. — Исчезни минут на десять.
Рыженькая милашка кивает и, аппетитно облизнув свои пока еще натуральные губы, быстро испаряется с колен мужика, который ей в отцы годится.
— Зачем пожаловал? — Козырь тянется к бутылке на столе и щелкает пальцами бармену, показывая цифру два. — Решил принять мое предложение?
Где-то полгодика назад у нас с ним состоялся деловой, так скажем, диалог, в ходе которого он предложил мне увеличить состояние на счетах, особо не вдаваясь в подробности. Уж не знаю, как он на меня вышел и какого черта вообще сделал это, но я сразу отказался от столь щедрого предложения, потому что лучше я пожертвую местом в какой-нибудь десятке форбс, чем увижу небо в клеточку.
— Все еще не интересует. Мне на икру хватает, а всех денег не заработаешь, — киваю поставившему передо мной чистый стакан бармену. — Я к тебе с другим вопросом.
— Заинтриговал.
— Тимофей Иваныч, что за дела у тебя с Асаевым?
Козырь откидывается на спинку дивана и кривится так, что даже при блеклом освещении я сразу замечаю все его морщины. Мужик лет на десять старше меня, а выглядит так, будто его через мясорубку пропустили. Вот что значит иметь вредные привычки и злоупотреблять ими.
— Под ментов стелешься? — прилетает мне.
— Это личное. Не поделили кое-что, мне нужны рычаги давления.
