Это, наверно, было справедливо, и выросшая при казарме Ирри понимала такой суровый воинский уклад… Но сама бы ни за что не хотела жить вот так, на колесах, постоянно перемещаясь, постоянно переживая за своего мужчину и своих детей. К тому же, братья почему-то упорно не рассказывали, как живут женщины в их тейпе, а Ирри не задавала нужных вопросов. Верней, задавала, но, судя по всему, как-то не так, потому что братья охотно рассказывали про свое детство, полное опасностей и приключений, потому что они его проводили в постоянных разъездах, про обычаи и праздники, но вот про женщин… То ли не считали эту тему важной и достойной рассказа, то ли что-то скрывали…
Так что за три дня путешествия Ирри узнала много чего про жизнь мужчин в Степи и вообще ничего про жизнь женщин.
И это наводило на мысли…
А, когда они приехали в столицу, все вообще завертелось с такой скоростью, что и встретиться-то лишний раз не получалось, что уж говорить про беседы…
Братья сдали ее на руки лорду Ассандру, а тот препроводил смущенную и немного растерянную от такой резкой перемены мест Ирри сначала в покои во дворце, а затем, после того, как Ирри привели в должный вид, на аудиенцию к императору.
Там Ирри узнала, что с ее отцом произошла трагическая ошибка и все виновные понесли заслуженное наказание, генералу Саввону вернули все звания и награды, а его дочерям — достойное их содержание и места при дворце в качестве компенсации.
Ирри настолько была ошеломлена, что даже не смогла ничего ответить, приличествующее моменту. Она снова стала той, кем была — дочерью орденоносного генерала Саввона, да и к тому же, богатой наследницей, потому что вместе с регалиями генералу выделили еще и земли, с которых шел неплохой доход…
И надо бы радоваться этому… Ведь все, о чем Ирри мечтала: оказаться в столице, вести жизнь, соответствующую ее статусу… Все это начало сбываться.
Вот только цена за эти сбывшиеся мечты оказалась слишком высокой. Неподъемной. Да и так ли хороши были эти мечты?
Ирри не могла сказать теперь, после всего, что произошло.
Резкая перемена в ее положении сказалась и на отношениях с близнецами. Она просто не видела братьев больше, после возвращения.
Во дворце они не появлялись, говорили ли они с императором, как планировали, Ирри не знала… Она, уже привыкшая к постоянному оберегающему, поддерживающему их присутствию, внезапно оказалась опять одна. Даже Воронок пропал, словно выполнив свою миссию по возвращению блудной дочери генерала Саввона. Последнее было особенно обидным.
Так ластился, так ревновал, а тут раз — и исчез… И близнецы… Вот и верь после этого мужчинам…
Правда, примерно через три дня после возвращения Ирри в столицу, близнецы появились в ее покоях, внезапно и тихо.
Проникли, словно воры в ночи, подошли к кровати, смертельно напугав сонную Ирри внезапным скольжением по телу голодных ладоней.
— Не кричи, Луна наша, — прошептал Янг, и Ирри закивала сквозь закрывающую рот ладонь, — мы пришли попрощаться…
Он убрал ладонь, Ирри смогла вздохнуть… И открыть рот, чтоб задать вопрос…
— Нет, Луна, — Янг приложил палец ей к губам, — не спрашивай… Мы должны уехать…
— Ненадолго, — прохрипел Раст, мягко поглаживая ее по животу, переходя к груди и со стоном упираясь лбом в колени, — совсем ненадолго…
— Но… — начала шептать сквозь мешающий ей палец Ирри, и Янг опять перебил:
— Не задавай вопросов… И никому ничего не говори… И не верь… И не обещай… И не слушай никого, Луна наша… Мы вернемся…
— Мы вернемся… — эхом простонал Раст, поднимая взгляд и с мукой смотря на Ирри снизу, — мы вернемся… Дождись нас…
— Дождись… Мы скоро, мы словно ветер, Луна наша…
Они так и не дали ей ничего сказать.
Поцеловали ее по очереди, жадно и безумно, и растворились в темноте ночи, словно их и не было, оставив Ирри задыхаться от неизвестности и ужаса…
Месяц. Месяц их не было.
И вот…
Вернулись…
17
17
— Лорды Зубррей и Валк проведут в на больничных койках не менее месяца, — голос придворного распорядителя, лорда Ирдана, был сух и нуден, но на редкость четок, а доклад полноценен и конкретен, — а лорды Астрек и Дорс спешно покинули сегодня утром столицу, направляясь обратно в свои владения. Наблюдатели отметили то, что все их слуги отбыли вместе с ними…
Его императорское величество Аддриер Первый поморщился и покосился на еще одного своего придвороного, молчаливой вздыхающей горой примостившегося у окна.
Лорд Ирдан, сделав паузу, явно на осмысление ситуации, продолжил:
— Кроме этого были вызваны на поединки лорды Алий и Нерс…
— Полагаю, их побега следует ждать сегодня? — не удержался и съязвил император, а молчаливая гора вздохнула еще раз и этим привлекла ненужное внимание к себе.
Император повернулся и сказал, не скрывая раздражения:
— У меня так скоро двор оголится полностью. Ничего сказать не хочешь?
— А я уже все сказал, ваше величество… — придворный, пользующийся невероятной привилегией сидеть в присутствии императора, виновато шмыгнул носом, — надо было сразу отдавать девочку… А ты заладил “не могу, не могу…”
— Вот не надо мне тут из себя деревенского увальня строить, — поморщился Аддриер, жестом отпуская распорядителя и вставая с рабочего кресла, — как быть теперь? Опять их под твоим руководством по стране погонять?
— Не получится, твое величество, — пробубнил миролюбиво лорд Карс, — у нас с таганом Янгером договор на год… А сейчас мы к нему должны… Ребятишки уже готовятся, твой сын ждет не дождется…
— Знаю я, чего он ждет не дождется, — поморщился Аддриер, — эта девка в ту сторону же ускакала? Корнель тут обмолвился…
— Так дела государственные… То да сё… — снова прикинулся увальнем лорд Карс, и император, кинув раздраженный взгляд на его мгновенно поглупевшую физиономию, только вздохнул.
Лорд Карс, как и лорд Ассандр достались ему в наследство от отца, Антониера Первого, а тому — от его отца. И это было явно не то наследство, за которое можно поругать предков…
Вот только вели себя иногда долгоживущие так, словно он, Аддриер, был всего лишь мальчишкой, а не императором великой страны. Хотя… Для них, наверно, именно так оно и было…
Долгоживущие были неоспоримым преимуществом династии Агеллонов, благодаря которому уже два столетия никто не мог сместить их с престола. Сложно сместить того, кто имеет договор с драконами и кровные клятвы с одним из северных богов… А то, что иногда умудренный опытом император ощущал себя в их присутствии прежним мальчишкой, которого, согласно уже установившейся традиции, отдавали на обучение лорду Карсу, умеющему находить для будущего императора таких соратников и союзников, которые с ним через всю жизнь пройдут, было даже и неплохо…
Правда, периодически бесило.
Вот как сейчас, например, когда лорд Карс принимался изображать из себя тупого увальня.
— Хватит уже, Карс, — с досадой прервал игру император, — у меня и без того при дворе цирк, не надо добавлять в него шутов! Что делать-то?
— Отдать мальчишкам их девочку.
— Да не могу я этого сделать, как ты не поймешь все? Она и без того пострадала! Отца и матери лишилась! И в том числе, по моей вине.
— Ну… Не по твоей, конечно, но вообще плохо, когда бюрократы вершат государственные дела…
— Хватит, я уже сполна за это всем воздал…
— Но отца Иргерды и твоего преданного соратника этим не вернуть… Вот не было меня при дворе столько лет, Адди, и совсем тут у тебя все как-то… казенно стало…
— Я тебя не прогонял.
— Так я и не упрекаю… Я и сам не могу тут долго, знаешь же… Мне тяжко здесь, да и людишки мои требуют внимания. И олешкам тут плохо…
— Да твои олешки тут, пока ты по стране скачешь, словно сыр в масле, катаются!
— Вот это и плохо… Совсем разбалуются…
— Тебе не угодишь. Ладно, что делать теперь? Сыновей тагана, тем более, выполнивших договор, к отвественности привлекать за бесконечные драки и калечение моих придворных?
