Стоим на холме, взираем на огни факелов и костров, под которыми рабы всё ещё вкалывают на рудниках, в большей степени теперь загружая дроблёной породой телеги с лошадьми.
Подметил, что девицы мои какие — то хмурые.
Решил поднять настроение и немного побаловаться. Явил Чупа — чупсов целую кучу. Раздал, показал, как распаковывать. Нелли сам сунул в ротик. Ох, а восторга сколько сразу!
— Так, не грызть! Зубы сломаешь, — шиплю на «кошечку».
Долго пришлось ждать. Извелись уже все. Каторжников загнали в пещеры примерно за час до полуночи. Причём быстро, под щелчки кнута и истошные вопли. Будто главный надзиратель вдруг спохватился.
Минут за десять две огромные оравы исчезли под чистую. Вскоре на рудниках огней почти не осталось. Наступила гробовая тишина, изредка нарушаемая лаем парочки собак, которые, похоже, между собой разговаривали.
Затаив дыхание, наблюдаем из засады. Гарпия кружит сверху. Но сектанты не заставили себя долго ждать.
Подозрительная колонна людей в плащах с надвинутыми капюшонами вышла из района рудника, что подальше, и двинула в нашу сторону! Всего три факела горит, но в руках у многих не зажжённые. По пути к ним стали стекаться со всех сторон мелкие группы из пещер и лачуг, давая понять нам, насколько у них здесь всё схвачено. В итоге образовалась длиннющая змея из полутора сотен странных людей.
Затаилась наша рейдерская группа в кустах у тропки, где они предположительно пройдут.
Сектанты, совершенно не чувствуя опасности, двинули уверенно меж холмов, где мы весь день чалились. И, млять, не удосужились убрать лежаки с зонами! Благо всё это на пригорке за кустиками. А если бы у них охранение было, пришлось бы извернуться с лишними хлопотами на голову.
Колонна толщиной в один — два человека пошла мимо меня на расстоянии пяти — семи шагов. Рассмотреть людей сложно, лица закрыты. Движения странные, вроде идут быстро, но какие — то усталые и молчаливые. Никто не болтает, будто общаются ментально. Тонких, низеньких фигурок штук десять, среди них возможно и наша девочка. Но никто не сопротивляется, никого не тащат на привязи, все шлёпают добровольно. Песчаную пыль подняли, шаркая.
Плащи у всех странные, чёрные — пречёрные, ещё и бархатным ворсом поблёскивают. Идеально чистые на вид, будто только с фабрики пошива.
Пришлось ждать какое — то время, пока пройдёт последний. За ними двинули и мы.
Имира самая первая рванула, как самая бесшумная. За ней я, а дальше Нелли, ибо действительно от неё шума, как от слона, всеми ветками шуршит, как специально. В конце спокойным шагом двинула магичка с невозмутимым видом. Гарпия сверху парит.
По быстро сформированному плану, суккубка ловко хватает последнего в колонне, зажимает рот, затаскивая в кусты.
Оказался молодой парень, без ошейника, значит не раб. Собралась чертовка уже горло резать. Спохватился, едва успел остановить, ускорившись! Немного ошалевшая Имира чуть меня не резанула с перепуга.
Придержали немного сектанта, у парня ужас в глазах, но он даже не брыкается, лежит, как положили. Подождав, пока последний подальше уйдёт, суккубка вырубила его коротким ударом по затылку, связала ловко со знанием дела. Я плащ его накинул и поспешил примкнуть к веренице. Благо, подмены не заметили. Потому что идут, в землю уткнувшись, как будто медитируют по дороге. Вслушался, оказалось, молятся на русском языке!
Вот только не Богу… дьявол в шёпоте проскакивает. Вскоре стало ясно, что сектанты к водоёму с островками идут, куда мы и приплыли. Через берег с лодкой обогнули его вокруг и на другую сторону вышли, где мы не были и соответственно не видели их алтаря, который там и организован, как оказалось. Площадка поодаль от берега обрамлена скальной породой, на вид и по ощущениям из того же материала, что и столбы на островках в водоёме. По высоте всё кажется одинаковым. Метров пять, верхушка словно одним гигантским мечом срезана. Плоская и расширенная. Чем — то на рассадник грибов смахивает.
Выйдя на место своих злодеяний, сектанты образовали плотное кольцо по периметру площадки диаметром метров тридцать, в центре которой плоский булыжник лежит овалом, на нём спокойно можно человека три уложить, весь испачканный чёрными полосками, ещё и когтями исчерчен вдоль и поперёк.
Твою мать, чёрные перья заметил там же! Нихрена не вороньи, точно от гарпии.
Моя команда позади, за плотной толпой, им не видно. А вот я хорошо могу рассмотреть следы недавних, а точнее систематических зверств.
Из строя к центру выходит один!
Снимает капюшон у алтаря. Седобородый дед с широкой ряхой смахивает на Шона Коннери.
— Братья! — Начинает ораторским таким басистым голосом. — Сегодня особенная ночь, покажите себя дьяволу!
Всё на местном выдал, кроме последнего слова, которое произнёс на моём родном языке. Хм…
Ох, ёпрст! Все капюшоны снимают. Пришлось и мне. Сразу соседи с обеих сторон с недоумением на меня посмотрели, но тут же отвлеклись на призыв своего оратора возрадоваться и запеть песнь во славу.
Вроде рожи у людей адекватные. И даже у молодых девиц, коих насчитал целых шесть. Среди них и наша рабыня малолетняя, послушно в рот смотрит главе и свой открывает, участвуя в запевшем хоре!
Толпа гудит, песнь заводит на русском языке. По интонациям, как гимп, но по содержанию восхваляют дьявола и просят принять их жертву за вечную жизнь.
В общем, ничего особенного и оригинального. Попели, факелов ещё больше зажгли, теперь мою рожу видят и с другой стороны от алтаря. Но я рот исправно открывал!
Оратор кивает, к нему из толпы ещё двое выходят с бурдюками. А следом выводят сразу трёх девушек, в том числе и нашу малышку. Как раз один из выходящих тот скот, что её купил. Другие три девицы, похоже, тоже сектантки, а не жертвы. Среди всей толпы помимо этих ещё семь женщин насчитал. Лет сорока, одна совсем бабка. Видимо этой пожить больше других хочется. Рот разевала широко, пела громко.
Видимо, конкретно обдолбанных пленниц раздели аккуратно, сняв плащи, под которыми они оказались голыми. Девушки продолжают стоять радостные со взглядами потерянными, аж жуть.
Оратор стал рассказывать, какая великая честь выпала жертвам, что они первые попадут в мир вечной жизни, периодически переходя на русский язык, речи оговорок сразу подхватывает толпа, повторяя хором.
Можно уже всех раскидывать, но хочется дождаться самого «дьявола». За Ешу страшно. А вдруг она уже с ней сцепилась?
А нет, парит высоко, звёзды в небе «подмигивают».
Закончив церемонию, ведут девочек к алтарю и укладывают на камень спиной валетиком, самую мелкую посередине. Если нашей малышке лет четырнадцать на вид, то этим по шестнадцать — восемнадцать. Злость берёт, еле сдерживаюсь. Это сколько они душ сгубили⁈
Чую, и мои за спиной шуршат в колючках в нетерпении, готовые рвануть по сигналу.
А я уже на верхушки колонн и скалы посматриваю. Знаю, что успею в любом случае, поэтому жду, затаив дыхание.
— Благословенный зов Дракона истинный! — Воскликнул «Шон Коннери». — Язык его да очистит полностью невинные тела!
— Да очистит!! Да очистит!!.. — Повторяют фанатики.
— Дьявол, дьявол приди, — загудел оратор на русском. — Дьявол, дьявол вкуси.
Подошёл к алтарю и распахнул свой плащ, озаряя розовых светом обнажённые тела, лица присутствующих, и собственно всю округу.
Ахнула толпа, завыла благоговейно. Сам готов завыть.
Ибо вот он, Камушек Дракона!! Пояс из золотой кольчуги шириной на весь живот, посередине вплетён Камень розовый. Значит, носит с собой, гнида.
— Дьявол, дьявол, возрадуйся и помилуй! Дьявол, дьявол, дай нам жизнь вечную!! — Продолжает.
И два скота из бурдюков начинаю кровью девочек на алтаре поливать. А те лежат и лыбятся. Что ж вы с ними сделали, твари. Слышу взмахи множества крыльев!! Заскрежетало на столбах вверху. Млять, а вот и гарпии пожаловали!! Похоже, у них здесь где — то норы свои. И направленный розовый свет сыграл надо мной злую шутку, я не увидел, откуда они вылезли.
