— Ты занята? — тихий голос Нева вернул её из путешствия сквозь туман планов.
Гермиона подняла голову от служебной таблицы и взглянула на Лонгботтома. Тот заметно нервничал и мялся, словно хотел что-то сказать, но никак не решался.
— Нет, тебе чем-то помочь?
— Вообще-то, да, — ещё тише прошептал Лонгботтом, как будто боялся, что их могут подслушать, и замолчал. Секунда, две…
Он неловко передвинул баночку с гадюкой ещё на дюйм, взглянул искоса на Гермиону, но отвернулся и резко схватил ежедневник. Вверх ногами, но при этом всё равно сделал вид, что читает. Помолчал ещё немного. Протянул долгий гласный звук, но так и не сказал ни одного слова.
— У тебя что-то случилось? — Гермиону это поведение раздражало, и она решила его немного поторопить.
— Кажется, я понравился одной девушке, — наконец проговорил Невилл как-то неуверенно, словно вновь превратился в того замкнутого мальчика из Хогвартса.
Грейнджер вздохнула. Теперь причина его нервозности стала понятна. Почти все её однокурсники, состоявшие в Ордене феникса, не умели общаться с противоположным полом. Пока другие ходили на свидания, они тренировались противодействовать тёмной магии. Легче было научиться призывать Патронус, чем понять, как подбирать правильные слова при флирте. И Гермиона хотела бы дать ему какой-нибудь искренний, мудрый совет, но напомнила себе, что каким-то непонятным образом уже живёт с двумя парнями… Кажется, она являлась не лучшим советчиком в отношениях.
«Или лучше других вдвойне», — подсказала её внутренняя очень развратная часть души, наличие которой Гермиона упорно признавать не хотела.
Невилл нервно теребил лист ежедневника, никак не решаясь продолжить, и Грейнджер снова вздохнула. Стоило набраться терпения и дать ему возможность выговориться — ведь действительно, не обсудишь же ни с кем, кроме как друг с другом.
— Да это же чудесно, Нев! Ты, главное, будь смелее… Представь, что это Нагайна, срази её наповал, — она ласково похлопала его по плечу и улыбнулась. — Твоя девушка не устоит.
Лонгботтом обычно сиял при упоминании своего триумфа, но не в этот раз. Он нервно потеребил палочку и, не глядя на Гермиону, шумно выпустил весь воздух из лёгких.
— Кажется, я всё испортил, — выпалил он и вновь побледнел, покраснел, даже стыдливо спрятался за пустой кружкой с кофе, сделав вид, что собирается отпить глоток. Очаровательное смущение. Как девственница при виде единорога. Он же не?..
Грейнджер удивлённо распахнула глаза, подумав, что Невилл мог действительно ни с кем не спать в свой двадцать один год. Но, с другой стороны, после победы вокруг него крутилось так много девушек, что это было просто невозможно. Неужели дело в чувствах и ему кто-то серьёзно понравился? Видимо, вопрос оказался куда сложнее, чем она подумала вначале.
— Давай рассказывай, — Гермиона ободряюще улыбнулась ему, и Лонгботтом наконец-то собрался с духом.
— Мы познакомились пару дней назад. Вместе оказались в Мунго после пожара. Эта девушка предложила выйти куда-то с ней в более уединённое место, чтобы мы могли остаться вдвоём… И я согласился, но… — Невилл внезапно затих, словно у него резко заболел зуб, и проследил взглядом, как парят по комнате бумажные самолётики. — Но в палату ворвалась моя бабуля и выгнала её, — закончил он еле слышно.
Гермиона сочувствующе улыбнулась. Бабушка Невилла была волевой и весьма эксцентричной женщиной, наверняка сцена получилось шумной, громкой и очень неловкой.
— Значит, это не твой человек. Поверь, ты ещё встретишь девушку, которая не устоит ни перед тобой, ни перед твоей бабушкой…
— Подожди, это не всё. Потом мы снова случайно встретились с ней в коридоре Мунго, и она предложила сходить вместе поужинать. Но только в тот день Ба собиралась сводить меня к своему портному — мистеру Абрамсу. Он шьёт для нас с бабулей, у него очередь расписана на полгода вперёд, и это было бы почти оскорблением — не прийти к нему… Мне пришлось отказаться от ужина с той девушкой.
Гермиона затаила дыхание. Такими темпами не скоро бабушка Невилла дождётся правнуков.
— Ты же не сказал ей, что это из-за бабули?
— За кого ты меня принимаешь? — Лонгботтом глянул на неё таким обиженным взглядом, как будто она задолжала ему сотню галлеонов и никак не отдаёт. — Я сказал, что чищу коллекцию засушенных змей в этот вечер.
Грейнджер закатила глаза. Чистит коллекцию змей. Вряд ли девушка после такого воспылала бы к нему страстью. Понятно, почему он считал, что всё испортил. С флиртом у Лонгботтома дела обстояли ещё хуже, чем у неё самой с разборчивостью.
— А что девушка сказала на это?
Невилл отвёл взгляд, взъерошил волосы, и по его виску стекла капелька пота.
— Она предложила помочь.
— И ты…
Лонгботтом едва ли не рыдал.
— Я сказал, что бабушка не пускает в дом незнакомых людей.
Гермиона на мгновение растерялась, не зная, что сказать.
— И вот зачем?
— Я не могу врать человеку, который потенциально мне нравится. Не могу начинать наши отношения со лжи, — Невилл тяжело вздохнул, но через секунду оживился. — Зато смотри, какие кальсоны нам сшил портной. У бабули такого же цвета, только пошире чем мои…
Грейнджер нервно сглотнула и огляделась по сторонам. Кажется, разговор про кальсоны давался ему легче, чем про девушек. Лонгботтом, абсолютно не стесняясь окружающих, расстегнул пуговицу на брюках.
— Натуральный хлопок, шов мягкий, внутренний, ничего не натирает. Знаешь, как приятно телу? — он задрал рубашку, обнажив плоский живот с чётким рельефом мышц и убегающей вниз дорожкой тёмных волосков.
Ей стало очень неловко, но Невилл ничуть не смущался. Он слегка оттянул резинку на поясе кальсон, и Гермиона, почувствовав, что краснеет, быстро отвела взгляд. Хотя стоило признать, постоянные тренировки авроров сделали своё дело, и он был в прекрасной физической форме.
— Слушай, ты когда в следующий раз её увидишь, просто снимай рубашку и молчи.
— Зачем? Зима же, холодно, — не понял тот.
— Просто молчи и снимай рубашку. Считай, ты закаляешься.
— Панси не такая.
— Паркинсон?
Гермиона никак не ожидала услышать эту фамилию, поэтому растерялась и открыла рот, забыв, что хотела сказать. Лонгботтом собирался встречаться с бывшей Пожирательницей смерти? Мерзкой, отвратительной преступницей?
«Лицемерка», — мерзко пробубнило её подсознание. И впервые в жизни она не смогла с этим поспорить.
Ей хотелось бы думать, что её парни — это другой случай. Что все их отношения — это другое. Что Паркинсон одна — слишком подозрительная и скользкая личность, которая не заслуживает быть рядом с её другом. Но правда заключалась в том, что Гермиона сама влипла и, кажется, даже влюбилась. И её парни не являлись правильным выбором. Бывшие Пожиратели смерти. Может, Невилл тоже имел право на свои ошибки? А она как хороший друг просто будет с ним рядом и поддержит, когда станет совсем плохо?
Гермиона положила свою ладонь на руку Лонгботтома и мягко сжала. Да, именно так она и поступит. Присмотрит за Паркинсон и просто будет рядом с ним. Принесёт коробку шоколадного печенья к чаю, если эта тварь разобьёт ему сердце. Ей внезапно стало интересно, как бы он отреагировал, если бы узнал, что она живёт с Ноттом и Малфоем? Нев был хорошим другом. Он бы не осудил, нет. Наверное, только бы смущённо улыбнулся и покраснел. Может, стоило с ним поделиться?
— Знаешь, мне тоже тебе надо кое-что сказать… — но не успела Грейнджер продолжить фразу, как к их столу подскочил взъерошенный Кормак. Он тяжело дышал и прижимал руки к застёгнутой куртке.
— Вы Оливера не видели? — Маклагген пытался отдышаться и говорил отрывисто, как при беге.
Они синхронно, словно глиняные болванчики, покачали головами.
— Значит, дело дрянь, — коротко подытожил Кормак.
Глубоко в душе Гермионы скользкими змеями зашевелилось чувство тревоги. Что-то случилось. Выглядел Маклагген странно: не было привычной улыбки, уголки губ опущены, а взгляд такой, словно не спал несколько дней. Он устало вздохнул, расстегнул форменную куртку и на стол прыгнул маленький белый котёнок.
