Эпилог
Дэмиэн
Шесть лет спустя.
Сегодня хороший день по нескольким причинам. Во-первых, Билл официально сядет в тюрьму на долгое время. Окончательный приговор по обвинению в сомнительной торговле и мошенничестве с ценными бумагами был вынесен сегодня днем, и, несмотря на попытки некоторых его закадычных друзей подкупить присяжных, — нет, серьезно — похоже, что он сядет на довольно долгое время
Поверьте мне, если вам хоть немного жаль этого парня, то зря. Помимо того, что Билл был мошенником, оказалось, что он также втягивал пенсионеров-ветеранов в финансовую пирамиду и пытался обманом лишить их пенсий. И если вам, возможно, все еще нужна еще одна причина, чтобы улыбнуться Биллу, уезжающему на тридцать лет, вот оно — как только его арестовали, мама Лиры выдвинула против него серьезные обвинения о домашнем насилии.
Так что... К черту Билла.
Но сегодня хороший день и по другим причинам. Сегодня исполняется первый день моего официального ухода с работы в компании, которую построил из ничего. И я не мог быть более взволнован.
В конце концов, «Касл Кэпитал» будет прекрасно работать и без моего физического присутствия в офисе. Коул — такой же бульдог, как и я, когда хочет, и знаю, что он держит корабль на плаву. «Касл Кэпитал» был моей жизнью — имею в виду, я, черт возьми, жил им. Но это было тогда. До того, как я нашел свою истинную вторую половинку в этом мире и понял, что в жизни есть более важные вещи.
Например, моя семья, которая только что заснула, смотря самый дурацкий в мире мультфильм. Я бросаю взгляд на жену и ухмыляюсь в почти полной темноте гостиной. Она кивает, улыбаясь в ответ, и мы вдвоем стоим со свертками одеял и пижам в руках. Джеймс, наш четырехлетний сын, тихо похрапывает у меня на руках, и я вижу, как Паркер, наша двухлетняя дочь, спит у Лиры, когда мы несем их по коридору в их комнаты.
Мы больше не живем в здании над моей компанией. Оно, конечно, было достаточно большим, не поймите меня неправильно, но слишком близко к работе.
Нет, теперь мы живем в другом месте. Все еще в пентхаусе, все еще на вершине отвратительно большого здания и все еще с фантастическим видом. Возможно, я ушел с работы, но у меня все еще больше денег, чем мог бы потратить. И кроме того, к черту все: я знаю, что мне нравится и чего хочу.
Конечно же, ее, и смотрю на мою жену, укладывающую нашу дочь в постель.
Моя Лира. Мой ангел.
Наши отношения, конечно, вызывали вопросы и недоумение. В конце концов, ей было восемнадцать, а я на двадцать лет старше. Но это сработало, и у нас по-прежнему самые крепкие отношения, о которых я когда-либо задумывался. И в конце концов, я полюбил в ней все: тело и душу, физическую красоту и великолепный, глубокий, любознательный и свирепый дух внутри. Так что, поверьте мне, дело не только в ее возрасте. Не то чтобы я был каким-то извращенцем.
...Ну, может быть, чуть-чуть, но не думаю, чтобы ее это беспокоило.
И в конце концов, если у кого-то были или есть проблемы с нами и нашими отношениями? К черту их. Кого это волнует? Я не сдаюсь, беру то, что принадлежит мне, и удерживаю.
Кстати, я до сих пор придерживаюсь этого девиза.
Пока дети спят, мы возвращаемся в гостиную и падаем на диван. Мы могли бы платить няням, когда речь заходит о наших детях, и мы это делаем, пока оба на работе. Но когда дома с ними, нам больше никто не нужен. Утомительно? Черт возьми, да. Но это стоило каждой гребаной боли в спине и потерянного часа сна.
Вот еще одна вещь, которую я люблю в своей жене. Когда мы вдвоем идем вместе, она могла бы просто отступить от всего, жить очень комфортной жизнью, занимаясь только йогой и покупками. Но это не та жизнь для Лиры, и это одна из причин, по которой я без ума от нее. Она ходила в школу, поступала в невероятную бизнес-аспирантуру после того, как получила степень бакалавра по истории искусств и древностям. Она самостоятельно (чтобы не узнали, что это моя жена) предложила совету моих доверенных консультантов новую инвестиционную идею для «Касл Кэпитал», и они ее проглотили.
Итак, вот чем она сейчас руководит: новым крылом по искусству и древностям нашего инвестиционного портфеля, которое не только занимается безумно дорогим древним искусством, но и является одним из лучших жертвователей на художественные программы государственных школ и не финансируемых новых художников. И она тоже надирает задницу. Она умна, как хлыст, и хотя многие люди недооценивают ее при первой встрече из-за ее возраста, это преимущество. Было много руководителей других трастов или фондов, которые уходили со встречи с моим ангелом, чувствуя, что им отрезали яйца после того, как она показала им, какой у нее на самом деле есть инстинкт убийцы.
Это моя девочка.
Сидя вместе на диване, она прижимается ко мне и проводит пальчиком по моей груди.
— Может, нам стоит посмотреть что-нибудь менее маниакальное и мультяшное? — она улыбается, глядя на меня. — Есть тот новый фильм с...
— Я могу придумать занятие более веселое, чем кино.
Румянец мгновенно заливает ее щеки, и когда они становятся красными, в ее глазах появляется голодный блеск. Да, я думаю, мы оба можем придумать что-нибудь более интересное прямо сейчас, чем кино. Потому что, несмотря на наших детей, работу и то, как жизнь иногда просто наваливается на тебя, есть одна вещь, на которую мы оба всегда находим время.
К черту все.
Лира ахает, когда сажаю к себе на колени, и стонет, когда мои губы находят ее. Моя кровь кипит, и чувствую, что что-то ревет внутри меня. Лира, эта прекрасная женщина, пробуждает во мне чувство собственности каждый раз. Даже спустя шесть лет совместной жизни и двух детей, в наших отношениях ничего не изменилось. Лира всегда будет для меня всем, светом в моей жизни, причиной, по которой я живу, и черт возьми, самой сексуальной женщиной, какую мог бы вообразить — даже в пижаме или в старой футболке.
Долой эту футболку, потому что мой рот ищет то, что под ней. Я стону, когда снимаю и отбрасываю ее, прежде чем поцеловать Лиру в шею и мягкую выпуклость ее груди. Мой член сильно пульсирует, мои руки скользят по ее обнаженной спине, а мои губы находят ее грудь. Я беру ее сосок, и она стонет, мой язык кружится вокруг ее розового ореола.
Ее руки опускаются мне на колени, и я рычу, чувствуя, как ее мягкие пальчики обхватывают мой член через спортивные штаны. Она гладит меня, пока облизываю ее соски, и это только подливает масло в огонь, горящий внутри меня.
Я хочу ее.
Я хочу ее первобытно, полностью, как всегда. Я хочу погрузить каждый дюйм члена в ее мокрую, скользкую, тугую маленькую щель, пока она не станет царапать ногтями мою спину и умолять о большем.
Вот как я хочу свою жену и уже собираюсь сорвать с нее шорты, и сделать с ней именно это, как вдруг она отстраняется и толкает меня на спину поперек дивана. Я рычу, но в ответ она набрасывается на меня, распущенные рыжие волосы свободно обрамляют ее лицо, а ее голубые глаза сверкают от желания. Ее пальцы скользят по моему прессу, дразня мою кожу, прежде чем она цепляет за пояс моих спортивных штанов и стягивает их с меня. Мой член твердый и пульсирующий, и она позволяет себе насладиться видом. Черт, она делает меня таким чертовски твердым и таким большим, даже не прикасаясь ко мне, большая прозрачная капля предсемени выступает на кончике и медленно стекает вниз.
— Ммм, — она мурлычет, облизывая губы, и встречается со мной взглядом, потом садится между моих ног. — Это для меня?
— Ты же знаешь, что для тебя, ангел. — Я стону, когда она обхватывает маленькой рукой мой член и нежно его гладит.
— Значит, я могу его попробовать? — Ее глаза возвращаются к члену, пока она нежно поглаживает его, но потом поднимает взгляд обратно на меня. Она прикусывает губу и смотрит на меня с такой невинностью, пока ее рука двигается на моем большом члене.
— Можно мне пососать его, папочка?
