— Похоже на свидание, — говорю я шутливо.
Но она не улыбается.
— Это было не свидание. — Я замечаю, как дрожат ее губы.
— Шелби, что случилось?
Она смотрит вперед и закрывает глаза. Я вижу слезу, катящуюся по ее щеке.
— Я просто по нему скучаю.
— Тогда вперед, вы отличная пара.
— Я не могу.
— Почему? Ты любишь его, так почему же постоянно отталкиваешь?
Она вытирает щеку.
— Все очень сложно.
— Все отношения сложны, посмотри на нас с Пирсом. Мы из совершенно разных миров, и все же вместе.
— Это не одно и то же. — Шелби шмыгает носом и достает из сумочки салфетку.
— Я знаю, что это не одно и то же. Просто говорю, что у вас двоих тоже все получится.
— Нет, — отрезает она. — У нас не получится, так что перестань об этом говорить.
— Шелби, скажи мне…
— Рэйчел, я серьезно. — В ее голосе слышен гнев, а тело напряжено. — Ты не знаешь всей истории, так что давай больше не будем.
Я молчу до конца нашей поездки. Не знаю, почему она не говорит мне, что мешает им с Логаном встречаться. Она все еще любит его, так почему от него отказывается?
Когда мы почти добрались до ее квартиры, она говорит:
— Прости, что накричала на тебя.
— Я просто хочу, чтобы ты сказала мне, что происходит.
— Ничего, просто забудь об этом. — Шелби достает ключи из сумочки, пока я паркуюсь перед ее домом.
— Позвони мне завтра, хорошо? — прошу я, прежде чем она выйдет из машины.
Она кивает и машет рукой в сторону заднего сиденья.
— Пока, Гаррет.
Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу своего сына довольным. Он любит ездить на машине.
Мы возвращаемся домой около шести. Пирс на кухне, просматривает почту. Я быстро целую его, передавая Гаррета.
— Присмотри за ним, пока я закончу.
— Как прошел день, Гаррет? — Пирс спрашивает таким серьезным тоном. — Ты сегодня много работал?
Я весело смеюсь.
— Если считать, что он лежит в кровати и ест весь день, работой, то да, очень много.
— Хороший мальчик. — Он целует его в щечку. — Так что рассказывала Шелби?
Я достаю уже приготовленные морковь и картошку.
— Не очень много о парне, с которым была, но я спросила ее о Логане, и она начала плакать. Призналась, что не разговаривала с ним несколько недель.
— Он перестал ей звонить?
— В том то и дело, что нет. Шелби просто не отвечает на его звонки, но говорит, что хочет быть с ним, так что я ничего не понимаю. Между ними все сложно, что бы это ни значило. — Я открываю дверцу духовки, чтобы проверить жаркое. — Тебе нужно поговорить с Логаном. Пообедать с ним на следующей неделе.
— У нас уже запланирован обед на понедельник, но я не буду спрашивать его о Шелби. Им двоим самим нужно разобраться с этим.
Я смотрю на часы.
— Мне нужно поторопиться. Можешь подняться и переодеть Гаррета?
— Конечно. — Пирс подходит ближе и целует меня. — Спасибо за ужин. Уверен, мои родители этого не оценят, но я ценю.
Я целую его в ответ.
— Надеюсь, им понравится.
Остаток времени я, суетясь, бегаю и пытаюсь все подготовить, включая себя, и ровно в шесть пятьдесят девять раздается звонок в дверь.
Пирс приветствует их у входа, когда я спешу вниз по лестнице.
— Привет, — обнимаю Элеонору за плечи, это все, что она может вытерпеть. Холтону просто улыбаюсь, так как знаю, что он не потерпит никаких объятий. — Здравствуйте.
Они улыбаются и кивают, при этом выглядят очень серьезными, даже больше, чем обычно. Может, они поругались по дороге сюда?
— Как поживает наш внук? — спрашивает Элеонора у Пирса, держащего Гаррета.
Пирс передает его ей.
— Можешь спросить у него сама. Мы работаем над его навыками общения.
— Пирс долго разговаривает с Гарретом, — объясняю я. — Рассказывает ему все новости из мира бизнеса.
— Это хорошо, — согласно кивает Холтон. — Он, когда-нибудь, будет управлять компанией, поэтому должен ориентироваться в бизнесе с раннего возраста. Я прикусываю внутреннюю часть щеки, чтобы не дать себе сказать, что мой сын выберет любую профессию, какую только захочет, и его не заставят управлять «Кенсингтон Кемикал».
И я рада, что Пирс там больше не работает. Даже если бы его отец не был его боссом, Пирс все равно не хотел бы там работать. Он не заинтересован в химическом производстве.
— Хотите осмотреть дом? — спрашиваю я Холтона, так как он никогда здесь не был.
— Нет. Мне это не нужно. — Он судорожно кашляет один раз, а потом снова и снова.
— Хотите воды? — я начинаю нервничать.
— Виски с содовой.
— Сейчас принесу, — говорит Пирс. — Мама, а тебе то же самое?
— Да, спасибо.
Я не привыкла к их ритуалу перед ужином, но семья Пирса делает так каждый вечер. И потом всегда пьют вино за ужином. Если бы я столько выпила, то уже была бы пьяна.
Пока они выпивают в гостиной, я укладываю Гаррета спать. Садимся за стол в семь тридцать. Холтон и Элеонора молчат, и я беспокоюсь, что им не нравится еда.
— Как вам ужин? — я прерываю тягостное молчание.
— Очень вкусно, — отвечает Пирс, хотя на самом деле я спрашивала не его.
Родители Пирса ничего не говорят, но они же едят то, что у них на тарелках, так что все может быть не так уж и плохо.
Когда заканчивают, я спрашиваю:
— Хотите десерт? Я испекла морковный пирог.
Элеонора промокает губы салфеткой.
— Прежде чем ты его подашь, у нас есть новости, которыми мы хотим поделиться.
Холтон откидывается на спинку стула и складывает на груди руки. Он сидит рядом с Элеонорой, напротив Пирса. Его тяжелый взгляд устремлен прямо на него.
У меня возникает плохое предчувствие.
— Что случилось, мама? — интересуется Пирс.
— Хочешь сам им рассказать? — она обращается к Холтону. — Или это сделать мне?
— Я вообще не хочу им ничего говорить. Это ты настаиваешь на том, чтобы впустить их в нашу личную жизнь.
— Пирс - наш сын. И он должен знать.
Холтон ничего не говорит, выглядя жутко раздраженным.
Элеонора продолжает.
— В начале недели твой отец был у врача, и сдал некоторые анализы.
— Какие именно? — Пирс в нетерпении сжимает салфетку, глядя на мать.
— Касательно легких. У него были проблемы в последнее время, и он кашлял кровью.
— Элеонора! — одергивает ее Холтон. — Не за обеденным столом.
— Я только пытаюсь объяснить, почему мы пошли к врачу.
— У меня рак, — выпалил он.
В комнате повисает тишина. Пирс и я смотрим на Холтона. Он внешне выглядит таким здоровым и подтянутым, и я не могу поверить, что у него рак.
Пирс выпрямляется.
— Отец, мне очень жаль это слышать. Какого рода рак?
— Рак легких. И это все, что тебе нужно знать.
Элеонора смотрит на Пирса.
— Твой отец начнет лечение на следующей неделе. Он возьмет отпуск, а это значит, нам нужно, чтобы ты вернулся в компанию, пока его не будет.
Плечи Пирса поникли, он разочарован. Я чувствую то же самое, но знаю, он согласится. Холтон ужасно с ним обращается, но Пирс - хороший сын.
— Конечно, — говорит мой муж. — Завтра первым делом сообщу Джеку.
— Как долго продлится лечение? — спрашиваю я.
— Десять недель, — отвечает Элеонора. — После они проведут еще несколько тестов и выпишут из клиники.
— Перестань вдаваться в подробности, — велит ей Холтон. — Это не их дело.
— Ладно. — Элеонора слабо мне улыбается. — Возможно, пришло время десерта.
— Эм, да, хорошо. — Я тут же встаю и начинаю убирать тарелки. Полагаю, обсуждение окончено.
Пирс помогает мне убирать со стола, и когда идет за мной на кухню, я слышу, как его отец возмущается:
— Она заставила его работать на кухне? Кенсингтон не должен прикасаться к грязной посуде, почему, черт подери, у них нет горничной?
— Рэйчел, идем. — Пирс проходит мимо меня, и я понимаю, что остановилась, услышав замечания Холтона.
— Мне жаль твоего отца, — признаюсь я Пирсу, когда мы ставим посуду в раковину.
