— Семь штук. — Тихо лепечет она.
Я от этой суммы присаживаюсь. Как стояла, так и сажусь прямо. А потом тут же соображать начинаю.
— Так! Машину продать. За нее могут дать три, три с половиной, но учитывая, что время нет, придется отдать сразу и за две. Так уже легче. Пять! Бизнес на рынке со всеми потрохами. Тысячи четыре, четыре с половиной. Опять же из-за недостатка времени и учитывая, что они будут мешать, реально можно продать за три тысячи. Остается две. Уже дышать легче. Одну может Левка занять, без процентов и одну уже я смогу у кого-то занять. Или у профессора или у стариков. Ну, что? Кажется, получается!
— Когда они сказали деньги отдать? Как, так, вчера? Значит так! Пусть Левка идет и договаривается. Неделю срок. Что ты там все шепчешь? Громче скажи!
— Что? Куда они сказали сегодня прийти? В сауну? А ты не догадываешься? Что? Что ты сказала? Да они тебя решили обкатать. Поняла? Групповушку с тобой устроить, а потом ты даже до дома не дойдешь. Почему, почему? В Турции будешь. Вот почему! Да! Они могут за три дня. И паспорт им никакой не нужен. Через Грузию. Поняла? А платить? Так это ты им будешь. Передком свои и задком. Поняла? Грузинам в оплату за хлопоты и за проход границы. А потом? Потом, кто его знает? Смотря, как стараться будешь и в каком состоянии останешься после пару лет. Да, да! Два года, это минимум. А больше уже не выдержать. Смылится все у тебя там и растопчется. Не товар ты станешь. Поняла? Может, продадут тебя в Азию, может в Африку, а может и на запчасти. Смотря, в каком состоянии будешь! Но в любом сбудешь тебе своей звездой торговать! Так, что запомни фразу на всякий случай.
— Mr., buy a living doll!
А что это значит. Так это от тебя зависит. Нужен будет тебе перевод, или нет. Как ты сама решишь?
— Что? Убежишь? А как же мать, отец, дом? Они ведь сами его отнимать не будут. Они трогать больше никого не будут. Примерно через год, придет бумага на суд, а там банк какой-то, в котором их дружок, бывший подельник, а сейчас директором, вот он все и устроит. Как вымороченное имущество и дом ваш уплывет, а вы все. Вернее мать, да отец на улицу. Поняла? Бомжами. Ну, а ты проституткой. Может, если повезет, то в Москве или еще где. И трипперов у тебя уже через год будет несколько и гонорея, а может быть и СПИД. Так, что подумай подружка!
— Сама решай. Помнить тебе фразу, что я на английском сказала, или забыть. Но родичам своим говорить надо. Без этого никак! Я тебе все рассказала и объяснила.
Да! Ты ведь мечтала, как в тюрьме. Что бы сразу по двое с каждого краю. Так, что, у тебя шанс, не упусти! Когда еще такое сбудется? Это тебе не дома с Левкой, да со мной. Это пацаны, как ты говоришь, нормальные! Вот они тебе там и напихают, полную пазуху. Только за сиськами своими тоже посматривай. Оторвать не оторвут, а вот за спиной, да на узелок завяжут. Для памяти.
— Ну, все. Тебе решать, а я пойду. Я уже сюда не вернусь. После за вещами приду. От того, что сказала, не отрекусь. На тысячу можешь рассчитывать. А большего я не займу. Отдавать как? Сама, как-нибудь, выкручусь! Пока!
Вышла. Иду и плачу, горько. Все хорошее, видно закончилось. Иду, а в голове все тревожнее звучит это. Mr., buy a living doll! Mister! Mister…
— Петенька! Петя! Здравствуй, любимый!
Ой, какой же он! Мамочки! Худющий, лицо осунулось. Загорел, как негр, в этой своей Африке. Но, мой! Мой, любимый, родной. Дождалась. Вернулись наши мальчики. Из боевого похода, из самой Африки.
Лежу и все не налюбуюсь на своего воина! Моего, моего, моего!
Петенька мой опять отличился, еще раз за эту ночь. У меня уже глаза слипаются. С непривычки от такого удовольствия я уже не могу. Хочу, но уже чувствую, что если он еще раз, то я его, наверное, упрошу. Тяжело там как-то с непривычки. Горит там. Хорошо так, давно забыто. Натружено, честным мужским трудом. Настоящим, мужским! Это тебе не ручками! Ну и пусть горит. Хоть дымит. Не смылится.
Мне ему так многое хочется рассказать, а я все никак не могу переключиться. Мне все хочется на него смотреть и видеть, как в темноте, рядом с губами разгорается огонек сигареты и освещает его лицо. Фантастически, феерично.
— Не молчи. — Прошу я. — Расскажи, как там в Африке? Небось, к бабам бегали? Что ты молчишь? Бегали, бегали! Я ведь чувствую. А они что же? Черные и другие? Как ощущения с ними?
— Что? Глаза закрыть. Мне? Ах, это вы! Там, когда с ними. Глаза закрывали и..
— Вот то, то! Бабы, они и в Африке бабы! Понравилось с негритянками? Наверное, сисястые? Нет? Что? И белые? Интересно, кто же? Наверное, из Средней Азии, или Кавказа?
— Что? Наши? Откуда? В Африке и из нашего города? Быть такого не может!!!
— А звать, как? Что? Никак не говорит? Только, что? Что?!!! Mister?
Сердце зашлось. Мне стало плохо. Петя вскочил. Потом, свет, в голове туман, сердце тарахтит, тарахтит.
— Выпей, выпей, родная! Я идиот! Вот же придурок. Дорвался! Прости! Прости, милая, любимая, родная!
Он целует лицо, губы, голые руки и плечи. Я уплываю, все слышу, сначала, как в тумане, а потом все меркнет перед глазами. Черно все. Ничего не чувствую.
— Что это? — Думаю про себя. — Неужели это и все? Не будет больше его, меня и всего? Меня не будет? Как это?
Спустя час. Петр все ходит и ходит.
— Мужчина! Да! Вы! Что? Вы военный? Хорошо. Товарищ, военный. Пожалуйста, не волнуйтесь. Такое бывает, когда первый раз.
— Вот видите! А вы боялись. Вон доктор. Павел Иванович! Павел Иванович!
— Да, не волнуйтесь вы. Все у нее хорошо. Беременность протекает нормально. Плод маленький и она не знала еще. Интересный случай, честное слово, в моей практике.
— И вы тоже не знали? Да, что вы говорите? Прямо из Африки? А когда? Простите. Я не о том, а когда вы последний раз с ней. Простите, с женой?
— Вот видите! Видите! Что я вам говорил! Позвольте вас поздравить. Так сказать заочно. Мальчик у вас. Будет мальчишка. Не волнуйтесь. Родит и все будет нормально!
— Что? Что она передала вам, что говорит? Ну не знаю, как и сказать вам. Так вот она все время твердит и твердит. Видно это песенка такая?
— Mister, Mister! Buy a living doll, Mister… (Мистер, купите живую куклу, мистер)!
Белград, 2012
