— А-а, вот вы о чем.
— Вы это отрицаете?
— К чему? А что в этом такого противозаконного?
Карлсена кольнуло внезапное подозрение. Он медленно повернулся к Грондэлу.
— Вы… знали!
— Безусловно.
Когда Грондэл улыбнулся, сопроводив улыбку утвердительным кивком, взгляд у него словно истаял, став пугающе прозрачным. Видя, как дрожащей алостью наливаются глаза, будто у выхваченной отсветом фар лисицы, Карлсен задохнулся, чувствуя захлопывающуюся западню. Словно глубокая яма разверзлась перед взором. Он инстинктивно подался назад и, получив подсечку от коварного подлокотника кресла, глухо в него шлепнулся.
— Извините, — спохватился Грондэл. — Я не думал, что вызову беспокойство. Это просто знак взаимного узнавания, вроде рукопожатия у масонов. Хайди! — позвал он, повернувшись. В дверях показалась высокая блондинка. — Это и есть доктор Карлсен, господин, про которого я рассказывал.
Карлсен попытался встать, но ноги сделались будто ватные, причем как-то по-странному.
— Вы знали обо мне?
— Знали, причем давно, — ответил Грондэл. — Прикидывали, сколько же времени пройдет, прежде, чем вы сами обо всем догадаетесь. Девушка, выйдя, остановилась перед Карлсеном с сочувственной улыбкой (зубы — просто заглядение).
— С вами все в порядке?
Карлсен оторопело кивнул. Девушка повернулась к отцу и укоризненно заметила:
— Ты взял у него энергию. Немного, но все равно взял.
— Я же не специально.
— Да уж, — было видно, что она не особо-то верит.
— Тогда почему не вернуть ее обратно? — предложил Грондэл.
— Ладно. — Ее пальцы шелковисто скользнули Карлсену по руке. — Встаньте-ка. — Она легонько потянула, и он послушно поднялся. — О-о, — девушка одобрительно окинула его рост. — Мне высокие мужчины нравятся.
— Спасибо, — Карлсен чувствовал у себя на лбу испарину.
Действительно, дочь права, жизненного поля поубавилось. Словно в живот кто саданул. Девушка, расстегнув Карлсену куртку, пронырнула ладонями ему подмышками и легонько прижала пальцы к его лопаткам. Затем, встав на цыпочки, припала губами к его рту.
Такой оборот не удивил, контакт с ее жизненным полем заранее дал знать, что именно это и произойдет.
Губы были полные, чувственные. Стоило ей слегка надавить пальцами, как он ощутил трепет блаженства, усилившийся вместе с тем, как она влажно провела ему по губам языком. Карлсен через плечо мелькнул взглядом на двоих мужчин, наблюдающих с каким-то странно отсутствующим выражением лица. По мере того как Хайди плотнее налегла ртом, он ненароком отметил, что она не пытается прижиматься низом живота. Но через секунду-другую ее левая рука добралась до его брюк и, расстегнув ширинку, аккуратно нащупала пенис. Любопытно, что при этом он не испытал никакого смущения — жест показался абсолютно несексуальным, будто взяли за руку или за мочку уха. Но вот снова оживились ее губы, и тогда проявилось различие. Из ее прохладной ладони заструилось слабое электрическое течение, устремляясь вверх через низ живота и бедра. Через несколько секунд ее рука держала уже литой стержень. До Карлсена вдруг дошло, что энергия в нем поднимается от поясницы и проходит через грудную клетку. Затем круг замыкается. Из ее левой руки энергия поступает в пенис, дальше проходит вверх через живот и грудь, ровным мреющим теплом клубясь в том месте, где сзади к спине приложена другая ее ладонь, затем через его губы передается к ней. Далее, похоже, энергия проходит через нее и опять поступает через левую ладонь. Недочет был единственно в том, что рука держали его стержень неподвижно — приятнее, если бы ласкала. Хайди, похоже, это почувствовала: приток энергии усилился, пока ощущение не назрело настолько, что желание шевелиться сошло на нет. Через секунду, когда ощущение стало уже нестерпимым, Хайди отодвинулась. Контакт прервался, одновременно перестало усиливаться и возбуждение, так что до извержения (это при людях-то!) дело не дошло.
— Ну как, легче? — поинтересовалась Хайди.
— Да. Намного.
— Лучше не кончать: энергия хоть и понемногу, но расходуется.
Карлсен, спохватившись, спрятал пенис и застегнулся. Слабости как не бывало. Тут Хайди неожиданно опустилась в освободившееся кресло.
— Теперь ты устала, — заметил отец.
— Есть немного.
— Она у меня щедрая, — улыбнулся Грондэл Карлсену.
Карлсен посмотрел сверху вниз на белокурые волосы, тугим хвостом собранные сзади на шее, и такая вдруг охватила нежность, стремление защитить.
— А она энергию не забирает? — спросил он.
— Конечно, как и мы все. Только ей нравится еще и отдавать.
Карлсен теперь замечал, что, как только опала эрекция, внутри словно закрыли кран: что-то перестало вытекать наружу. И вот (ощущение, будто наполняется емкость) энергия из низа живота приятно потекла вверх, проникая одновременно в бедра. Это совершенно не походило на энергию, которую он впитывал из Линды Мирелли. Та напоминала какой-нибудь тяжелый, питательный напиток. Эта была легче, и словно искрилась в венах. А ведь, действительно, похоже чем-то на шампанское. И возникало еще ощущение зелени, словно листва упруго дрожит на ветру.
Пасколи присел возле девушки на спинку кресла.
— Ну что, снова за Шопена?
Хайди сделала страдальческое лицо.
— Пожалуй, да, — она с надеждой подняла глаза на отца.
— Тебе еще заниматься и заниматься, — беспощадно подытожил тот.
— Ну ладно, — Хайди встала. — Только что-нибудь понежнее.
Она, не оглядываясь, вышла, оставив Карлсена в недоумении: не рассердилась, не обиделась ли?
— Как насчет кофе? — спросил Грондэл.
— Благодарю.
Грондэл, пройдя к серванту, коснулся сенсора кофейника; тот с готовностью выдал струйку пара. Из соседней комнаты лились звуки шопеновского этюда. Секунду спустя Грондэл подал Карлсену чашку, свою, прихватив с собой в кресло.
— Что ж, доктор, теперь вы знаете, каково быть внуком великого Олофа Карлсена.
Карлсен не ответил, пригубляя кофе.
— Хороший? — поинтересовался Грондэл.
— Отличный! — в этом любопытном состоянии повышенной энергетики кофе казался как никогда вкусным.
— Ваш философ Шопенгауэр, — заметил Грондэл, — сказал бы, что это иллюзия. А между тем вы сейчас пьете кофе таким, как он есть на самом деле.
Он откинулся в кресле, скрестив ноги, и продолжил:
— Вы, наверное, знаете, в чем у вас, людей, проблема? Вы недозаряжены энергией, все равно, что фирма с недостатком капитала. А потому никогда не ощущаете жизнь в том виде, в каком она действительное есть. Недозаряженный человек обитает как бы в полусне. Так что вы должны научиться повышать свой, заряд.
