Гарри, улыбнувшись, подтянулся на локтях и накрыл его своим телом, вжался в него, обнял хрупкие плечи, зарываясь лицом в открытую шею, жмурясь, как котенок.
— Прямо кладезь недостатков… — пробормотал он, вдыхая родной запах так глубоко, как только получалось, поглаживая кончиками пальцев выступающие лопатки.
— Я люблю тебя, Поттер… — беспомощно простонал Драко. — Боже, как я тебя люблю…
Потемневшие глаза жадно вглядывались в неправдоподобно яркие, чуть затуманенные после пережитой вспышки.
Гарри светло улыбнулся, наклонился и поцеловал его — мягко, требовательно и жарко, притянув к себе за затылок, зарываясь пальцами в светлые пряди, перебирая их, снова сходя с ума от одной только мысли, что Драко — здесь, с ним, снова. Всегда.
* * *
Как они выбрались из башни — Драко не запомнил. В памяти осталось только, как целовал Гарри — долго, медленно, словно пытаясь заново узнать, привыкнуть, полюбить его вкус. Как бесконечно и отчаянно кружилась голова, как врезались в локти проклятые ступеньки, как Поттер счастливо и тихонько смеялся, обнимая его, как не переставали слепо двигаться по телу его горячие, дрожащие руки — будто тоже истосковались за эти дни… Как они снова и снова пытались подняться и уйти — и снова ничего не получалось…
И, лишь когда уже свернули в коридор, ведущий к отведенным им спальням, сознание вернулось мгновенным испуганным рывком — как будто от одной только мысли.
Вот сейчас, опьяненный тем, что они «снова вместе», Гарри потянет его за рукав и, как само собой разумеющееся, направится в пустующую комнату — не туда, где спят девочки…
…И все испортит. Вообразит, что опять все вернулось туда же, откуда они, как Драко пытался надеяться, сдвинулись, что им снова все по плечу и моря по колено, и это будет означать, что ни черта, ни черта он не понял… что все было зря…
Мысль испугала настолько, что на невообразимо длинную секунду Малфой почти пожалел о том, что только что произошло. Он не был уверен, что у него хватит сил еще раз начать все сначала — снова оттолкнуть Гарри, снова жить без него, каждый день… ждать его…
Поттер молча толкнул дверь спальни девочек и, не оборачиваясь, протянул руку.
— Тише… — шепнул он через плечо, двигаясь в темноте осторожными шагами, как большой гибкий кот. — Подожди, свет зажгу…
Малфой невольно улыбнулся и сжал его ладонь, останавливая. Гарри был единственным из них, до кого все еще не доходило, что рядом с ним кромешной тьмы быть не может — он разгонял ее собой, низводя до тихого полумрака. Разгонял одним своим присутствием, даже не замечая этого…
— Раздевайся лучше… — прошептал Драко. — Пока всех не перебудили…
Поттер кивнул, пробрался ближе к окну, кинул быстрый взгляд на освещенную лунным светом кровать — и замер. А потом хихикнул, не сдержавшись — и расхохотался, пряча лицо в ладонях. Малфой недоуменно нахмурился, подошел ближе, заглянул ему через плечо — и так и остолбенел, распахнув глаза и от неожиданности забыв, как дышать.
— Приперлись… — сонно пробормотала Панси откуда-то из-под обнаженного плеча Луны.
Ее руки, потянувшись, сомкнулись на узкой спине Лавгуд, машинально погладили кончики вьющихся волос. Уткнувшаяся в ее шею Луна недовольно хмыкнула, пошевелилась, и без того небрежно накинутое одеяло поползло вниз и куда-то вбок, открывая прижавшиеся друг к другу тела… обнаженные… округлые, сплетенные в теплом, сонном объятии…
Драко, наконец, выдохнул. Отвести глаза не получалось.
— А… э-э-э… — сбивчиво промямлил Гарри сквозь смех.
Хмурое лицо Панси вынырнуло из-под копны светлых кудрей, Луна подняла голову — и они обе, сонно моргая, уставились на застывших с одинаково ошарашенным видом парней.
В голове Малфоя, перебивая друг друга, толкались две мысли. То одна, то другая вспыхивала, затмевая вторую и начиная казаться логичной и единственно неоспоримой.
«Кажется, мы не вовремя».
«Кажется, мы ошиблись дверью».
Или просто я — идиот, подумал Драко, глядя, как Луна со стоном роняет свою светлую головку обратно на обнаженную грудь Панси и, обнимая девушку, что-то бормочет ей сквозь прорывающиеся фырканья, а та спокойно и расслабленно слушает ее и с растущим насмешливым интересом поглядывает на остолбеневшего Малфоя.
Поттер, судя по всему, наконец, справился с приступом смеха и задышал ровнее.
— Ты что-нибудь понимаешь? — тихо, сквозь зубы, осведомился у него Драко.
Гарри бросил на него быстрый взгляд, полный затаенных озорных искорок — тот самый, от которого у Малфоя еще в школе подкашивались коленки и терялись все аргументы, заготовленные против очередной затеи гриффиндорца.
А потом оперся коленом о кровать и опустился на нее, падая сверху, обхватывая девушек обеими руками и зарываясь в них носом, целуя чьи-то плечи, щеки, волосы. Луна взвизгнула, ее пятки мелькнули в воздухе.
— Гарри! — засмеялась она, пытаясь отползти в сторону от клубка тел.
— Я опять все прошляпил, — сокрушенно сообщил он. — Но я вас люблю.
— Ох, Поттер, иди ты… — фыркнула Панси.
Малфой смотрел, как ее руки отталкивают Гарри, как по смуглому плечу шлепает мягкая ладошка Луны, как Поттер опрокидывается на спину, не выпуская их из объятий… и понимал, что, кажется, в их неустойчивую жизнь снова пришло что-то новое — а он снова ничего не замечал, пока это новое не освоилось и уже по-хозяйски не обустроилось в ней.
— Драко, ты так и будешь столбом стоять? — невинно хлопая ресницами, поинтересовалась Луна.
Она лежала, опираясь на локти, одеяло сбилось куда-то в ноги, и развалившийся поперек кровати Поттер одним своим видом почему-то превращал нечто прекрасное, чем были две спящие в обнимку обнаженные девушки, в нечто знакомое и родное. И от того не менее прекрасное.
— Чувствуется, так и будет… — пробормотала Панси, безуспешно пытаясь сделать вид, что хочет оттолкнуть Гарри. — Тащи свое пойло, Лавгуд, все равно поспать они нам уже не дадут.
Луна зевнула, потянулась за кимоно и, машинально накинув на Паркинсон одеяло, позвала Добби.
— Пойло? — поднял бровь Поттер, изгибаясь и заглядывая Панси в лицо. — Снова вечер откровений? Боюсь, мисс, в моем скудном речевом арсенале уже не осталось слов, чтобы выразить тебе все, что ты заслужила.
Взгляд Панси неуловимо потяжелел, вдруг став долгим и вызывающе оценивающим.
— Отыщешь, не прибедняйся, — без улыбки проговорила она. — Хоть ты и гриффиндорец, но, раз Малфой до сих пор терпит все твои выкрутасы — значит, есть за что. Значит, хоть как-то выражать да умеешь…
Драко помотал головой, разгоняя ступор, и, махнув рукой на полный разброд в голове, полез в шкаф за бокалами.
— «Хоть я и гриффиндорец»! — передразнил девушку Гарри. — За что ж ты тогда любишь меня, Панси, если тебе так не нравится, что я — гриффиндорец?
