- Кхм! – откашлялись за спиной.
Валентин обернулся и увидел, что Серый не подходит, стоит у соседней двери.
- Что? Это же твоя квартира! Я вспомнил!
Волк хитро ухмылялся.
- Туда, конечно, я тебя тоже свожу. Это старая квартира семейства Гордеевых. Родители теперь живут в другом месте. А там живет… Сергей Гордеев. Но… Если ты хочешь увидеть, где я живу большую часть времени, то нам сюда, – и принялся открывать навороченную дверь соседней квартиры. Распахнул ее и махнул рукой внутрь: – Прошу!
Удивленный Валентин зашел в квартиру и замер на пороге. Волчье “логово” впечатляло. Валя сразу понял, что квартира состоит из двух, объединенных в одну. Большой холл и длинный коридор, огромное зеркало шкафа-купе и бесшумно раздвигающиеся двери просторных комнат. Спокойные серые, белые и черные тона. Строгие линии и лаконичные формы мебели, толстенные монохромные ковры и огромные уютные мягкие кресла. Валентин почти вслепую снял верхнюю одежду и ботинки, не отрывая взгляда от открывающегося перед ним интерьера, побрел в задумчивости по квартире, изучая ее. А Волк проводил его удовлетворенным взглядом, кивнул своему отражению в зеркале и пошел на кухню, предоставляя гостю полную свободу действий. Пока он гремел посудой, Валя выяснил, что, помимо коридора, все комнаты соединены проходными дверями. Обнаружил большую светлую гостиную, кабинет, огромный зал со всеми возможными тренажерами и, наконец, добрел до не менее внушительной спальни, где широкая и низкая кровать занимала почти половину свободного пространства. Даже потрогал несмело застилавшую ее шкуру какого-то животного, сильно смахивающего на зебру. Не успел он разогнуться, как его ловко подсекли под коленки и опрокинули на эту самую шкуру. Волк, сверкая глазами, навис сверху.
- Сначала быстрый трах, потом вкусная еда! Извини, но я еле дотерпел до дома! – постановил он и принялся расчехлять Валентина. Протест был тут же заглушен поцелуем.
“Хм! Извинился? Надо же! Может, он все-таки поддается дрессуре?” – думал Валя, пока его мозги не покинули голову и не перетекли в поджавшиеся яйца. В этот знаменательный день Серый наконец-то исполнил тайное желание Валентина. Он долго крутил его по кровати, ставил в разные позы, имел так, что Валя весь взмок и уже дрожал от изнеможения. Ощущая, что на него уже накатывает тяжелая волна оргазма, и чувствуя, как Серый со стоном изливается внутри, Валентин думал, что вот-вот кончит сам, но Волк вдруг ухватил его за член и сильно сжал в основании. Валя вскрикнул, но неконтролируемое цунами приостановилось, откатилось назад.
- Какого черта? – возмутился он, глядя, как Волк медленно выходит из него. Тот не сказал ни слова, лишь улыбнулся и нырнул лицом к его паху. Заурчал довольно, потерся о бедро Вали щекой и носом, начал лизать его член. Валентин понял, что это еще не все, откинулся на подушки и наблюдал за тем, как его всего тщательно вылизывают. А потом расширившимися потемневшими глазами наблюдал за тем, как Волк сначала всосал своим большим ртом головку его члена, немного погонял за щекой, ухмыльнулся и глотнул. Валя охнул, застонал громко, ощущая как горло Серого обжимает его. Но и это было еще не все. Волк взял его предельно глубоко и, сделав паузу, вдруг тихо зарычал. Валя сорвал голос окончательно, ощущая своей плотью, как колеблются стенки его горла. Волк работал ртом отменно – ритмично посасывал, заглатывал и низко урчал, а Валентин уже беззвучно раскрывал рот в крике, пытался вырваться, отползти от этой глубокой ласкающей вибрации, но Волк крепко держал его за бедра. Ощущая эти безумные колебания на своем члене, Валя не мог больше удерживаться на грани, дернув бедрами, почти теряя сознание, спустил Серому в рот. Тот выпустил член из сладкого плена, тщательно облизал его, смакуя вкус. Скользнул на подушку рядом с Валентином, обнял его и прижал к себе. Вздохнул удовлетворенно в ухо. Единственное, что внезапно расстроило Валю в тот момент – это мысль о том, кто же научил Волка всем этим постельным играм.
- Бли-и-ин! Серый, скотина, напугал!
Так и начались их свидания в “логове”. Волк по ночам развлекал публику в Клубе, а днем шатался неизвестно где. Валентин почти каждый день прямо с работы приходил к Серому домой. Тот к тому времени уже возвращался из супермаркета, затарившись едой. Валя, как более умелый кулинар, готовил, они ужинали, и Серый, провокационно повернувшись к нему голой спиной, начинал мыть посуду. Валентин жадно смотрел на плавный изгиб спины, милые его сердцу волчьи лопатки, хотел потрогать все это скульптурное великолепие, но каждый раз терпел неудачу. Он с досадой поглядывал на две ямочки, украшающие поясницу Серого, которые он уже видел однажды в офисе и которые теперь очень хотел потрогать руками, а особенно – губами. Но Волк в сползающих с узких бедер штанах, как истинный альфа-самец, редко поворачивался к другому самцу задом, не позволял подкрасться и прижаться к его аппетитным подтянутым булкам. Валентин, до дрожи желающий пощупать сильное тело, еле-еле смог уговорить Серого на массаж спины, да и то только после ежедневной многочасовой тренировки. Утомленный прыжками и отжиманиями Волк ложился на кровать в одних боксерах, расслаблялся и закрывал глаза. Только тогда Валя мог гладить его плечи, спину и талию. Обнаглев и закусив язык от азарта, каждый раз пытался сдвинуть боксеры вниз, но его тут же ловили за шаловливую руку и перекладывали ее повыше. Волк урчал от удовольствия, когда его гладили, довольно жмурился, но бдительности не терял никогда. Застать его крепко спящим также было невозможно. Серый не мог спокойно лечь и заснуть, крутился вокруг своей оси, принимая разные позы и сминая простыню, пока Валентин не рявкал на него и не придавливал к постели. Тогда только он, шумно вздохнув, успокаивался и закрывал глаза. Валентин подозревал, что, пока он находится в “логове”, Волк не спит вообще или спит, но очень чутко, не погружаясь в глубокий сон. Иногда Валя просыпался от ощущения, что на него кто-то смотрит. Открывал глаза и видел, как пялятся из темноты, разбавленной лишь слабым светом уличного освещения, два серых внимательных глаза, и даже пугался первые дни, потом, правда, привык, но понял, что надо иногда уходить на ночь домой, иначе Волк не высыпался и становился рассеянным, вялым, а это плохо сказывалось на его бойцовских качествах – он начинал часто пропускать удары на арене. “Сторожил” же его Волк постоянно. Боялся, что Валя удерет среди ночи, что ли?
- Р-р-р-р-р-р! – рычит Волк еле слышно, весь вибрируя от этого рычания. Сжимает кулаки…
Валентин очень быстро наловчился определять, когда перед ним Сергей Гордеев – обычный человек, а когда сквозь черты человека начинает проступать Волк. Это были два полюса личности Гордеева, и если с Сергеем можно было расслабиться, то с Волком всегда надо было держать ухо востро. Еще было промежуточное состояние, когда Гордеев уже не был просто Сергеем, но еще и не стал Волком. И тогда Валя про себя называл его просто Серым. Серый нравился ему больше всего. Он ловко балансировал на грани между двумя ипостасями и казался более цельной и социальной личностью, чем две другие. В “логове” Гордеев был всегда Серым и довольно часто Волком. Дома он мог расслабиться и не скрывать своей сути.
Вскоре Валентин понял, что друзей у резкого в действиях и мыслях Волка и тихого, незаметного Сергея не было. Были поклонники, враги и коллеги. Был Валя, тешащий себя мыслью, что все же выделен в сознании Волка в отдельную категорию. И если Сергей и Серый еще хоть как-то общались с людьми и были довольно дружелюбны, то Волк был одиночкой, не прижившимся в стае. В стае людей.
Валентин продолжал посещать Клуб. Это было единственное место, где он мог увидеть Волка в действии, и он не отказывал себе в этом удовольствии. Его сердце замирало, как у лани, заметившей льва, когда он видел, насколько может быть опасен его любовник. Это горячило кровь, заставляя ее стремительно бежать по венам. Каждый удар противника, пропущенный Волком, он воспринимал болезненно – так, будто это его били, и это на его теле потом долго заживала рассеченная плоть. Серый был против его походов в Клуб, но Валя уперся и не шел у него на поводу. Клуб действительно был для него безопасен. Единственным, кто пугал Валентина, был сумасшедший Ворлок. Этот огромный, накачанный мужик смотрел на Волка с нескрываемой ненавистью. Валя помнил, как жестоко он обходился со своими соперниками, и боялся за Серого. Боялся, что ненормальный Ворлок может убить его на арене.
