— Ну ты не понял, — она встает с дивана следом за мной, — Отцом будет Фадеев. Ты… Будто просто сдашь сперму. И я смогу поддержать твой бизнес. Расширишься. Дополнительные боксы, может быть вообще что-то новое откроешь…
— Аля! — я повышаю голос, потому что мозги начинают течь от нашего диалога с подменой понятий, — Ты, твою мать, хоть осознаёшь, что только что предложила мне продать ребёнка? Я просто оху*ваю от невинности твоих формулировок!
— Егор… — она пытается меня обнять, но я убираю ее руки.
— Альбин, мы с тобой просто трахаемся. И мне кажется, что правила игры были ясны обоим с самого начала. Тебе комфортно прикрываться сломанной тачкой. Мне нравится твои умелки. А теперь… — я развожу руки в стороны, подхожу к столу и тушу сигарету в пепельнице, — Извини. Я не знаю, чего от тебя ждать. Порванных презервативов?
— Перестань! — с обидой в голосе прерывает меня, — Я все поняла, не нужно меня втаптывать, — накидывает на плечи блузку, поправляет юбку, — Ты не видел мои трусики?
Молча подаю ей. И пытаюсь вытащить из памяти причину, почему с ней связался. Постоянная любовница? Нет с этим проблем… Красивая? Да, но ее красота искусственна и идеальна. А мужчин цепляют только фетиши, маленькие особенности, даже изъяны. Никогда не видел ее простой, без макияжа, домашней. Да и не хотелось. Для решения проблем у неё есть муж. Старый, хороший, богатый муж. Безразлично смотрю, как Аля поправляет макияж и осознаю, что причина в удобстве. Как раз в том, что ты получаешь качественную демо версию любовницы и не несёшь никакой ответственности.
— Я на несколько дней лечу в Италию, — женщина берет свою сумочку со стола и подходит ко мне, — Не хочешь составить компанию?
— Не могу, Альбин, — припечатываю поцелуй в щеку, потому что ее губы снова накрашенны красной едкой помадой, — Ты же знаешь.
— Завязывай, Егор. Думаешь, я не знаю, откуда твои синяки берутся? Зачем вы дерётесь? Ну я могу ещё понять в восемнадцать, ну в двадцать, но тебе двадцать семь! Если тебе так нравится футбол, я могу акредитовать тебя как журналиста…
— Хм… — разворачиваю ее к себе спиной и подталкиваю на выход из кабинета, — Не клеится у нас с тобой диалог сегодня, Альбин. И вообще…
— Ну давай… — она с вызовом оборачивается, — Говори уже.
— Ты бы попробовала с мужем по-честному. Может и вышло бы чего. А я не хочу сомневаться чей ребёнок будет расти в твоём животе.
— Это все? — она ухмыляет красивые губы, — Не позвонишь?
— Перестань. Ты всегда можешь ко мне обратиться…
— Машину починить, — хмыкает и проворачивает ключ в двери, — Позвони мне сам, если что.
Закрываю дверь. Жесть! Тру глаза. На столе уже третий раз вибрирует телефон. Это Павел.
— Алло!
— Герыч, ты там где? — слышу в трубке шум метро.
— Еду. Ты на какой уже?
— Да только от своей отъехал.
— А парни?
— Уже на месте ждут.
— Добро.
Кидаю в карман капу, бинтую кулаки, выкладываю в стол документы и ключи от машины. Надеваю куртку, накидываю капюшон и прячу руки в карманы…
Знакомство 1
Дарья
В клинику просачиваюсь через запасной выход. Если профессор Илюшин узнает, что я опоздала, да ещё и почти на час, то съест меня живьём. Ну ладно, не съест, а заставит разложить по алфавиту архивы рентгеновских снимков за последний месяц. Так что, я не знаю, что хуже. Телефон в сумочке настойчиво вибрирует. Блин, Валя, да тут я уже. Роюсь в сумочке, чтобы побыстрее сбросить вызов, но как на зло, попадаются расческа, блеск для губ, короче все, кроме мобильника.
— Ромаанова, — раздаётся за моей спиной протяжное, — Фамилия у вас, конечно, царская. А вот манеры… оставляют желать лучшего. Где вежливость королей?
Я медленно поворачиваюсь и на вершине лестничного пролёта вижу своего непосредственного начальника.
— Семён Викторович… Как вы меня напугали, — выдыхаю, и мой голос приобретает заискивающие тона, — Я не виновата. Честно. Там метро не работало.
— Вы, Романова, работаете в больнице. Где пациенты ждут вашей экстренной помощи. Сходите и объясните им, что они сидят в очереди с открытыми ранами, потому что у вас вагончик уехал или не приехал, — Илюшин хмурит брови, и я снова чувствую себя его студенткой, опоздавшей на пару. Надо сказать, что было это всего пару раз, ибо очень черевато бесконечными отработками.
— Откуда очереди то? — начинаю подниматься по лестнице, пытаясь вспомнить сегодняшнее число.
— Вот, Романова, — продолжает песочить меня профессор, — А теперь я наблюдаю на вашем лице мыслительный процесс.
— Мы сегодня дежурные по городу? — сдуваюсь, осознавая сколько человек теперь сидит ко мне на перевязки и обработку.
— Браво, Романова, — Семён Викторович вручает мне несколько папок с анамнезами, — Забирайте и приступайте побыстрее. Я сейчас к вам подойду.
— Хорошо, спасибо… — быстренько ныряю с лестничного пролёта в коридор, радуясь, что моя епитимья откладывается. Но меня догоняет громкий оклик.
— Ничего не планируйте на послезавтра! Отоспитесь и прошу… Трудиться на благо отечественной медицины, так сказать. Подружку тоже обрадуйте!
Блин. Попала. Спорить тут себе дороже, еще и Валю подставила. Хорошо, что Артур уезжает в командировку, а то снова бы поругались.
С некоторых пор мене стало сложно сдерживать себя и не провоцировать конфликт в те моменты, когда мой жених пытается «сделать меня лучше». Причём его «пожелания» уже расползлись на всевозможные мелочи типо выбора одежды, питания и стали больше напоминать жесткую авторитарную критику. Заворачиваю за угол и на секунду застываю.
— Вы что делаете? — ошарашено окликаю двух рябят, которые ковыряются за передней панелью коридорного телевизора, — Предупреждаю вас! Даже не думайте что-то украсть! — подхожу ближе и отмечаю, что парни совсем не похожи ни на беспризорников, ни на наркоманов. Даже наоборот- стильные кроссовки, куртки со значком Фред Перри. Плечистые, видно, что спортивные, — Здесь везде камеры, — добавляю уже не так агрессивно и чувствую, что краснею, под их оценивающими взглядами.
— Да мы звука добавить хотели, — отвечает тот, что помоложе, а старший не отводит ледяных голубых глаз от моего лица, — Футбол…
— Со звуком смотреть запрещено, — прихожу в себя от замешательства, делаю несколько шагов к двери кабинета и нажимаю ручку, — Верхние этажи ко сну готовятся. Сейчас подойдёт врач, и можете заходить по двое.
Последнюю фразу говорю чуть громче, откидывая взглядом коридор. Всего человек десять. Четверо парней, три женщины средних лет на перевязку, две девушки с опухшими ногами и дедок с перебинтованной рукой. Причин нарушать живую очередь не вижу — тяжелых нет, и скрываюсь в кабинете.
— Ну наконец-то! — рычит Валя.
— Не злись, Валюш, — целую подругу в щеку и кладу на стол документы.
— Я тут зашилась уже. Перед Илюшиным тебя покрываю. Говорю, что старшая в отделении помочь попросила. Смотри не спали меня, — тараторит подруга, пока я раздеваюсь, надеваю халат и обрабатываю руки, — А то отрабатывать заставит.
— Поздно! — грустно выдыхаю, — На стол посмотри.
Валентина замечает истории болезни и закатывает глаза.
— Ну спасиибо. Где нарвалась? — пыхтит и складывает на груди руки.
— На лестнице.
— Теперь не видать мне свидания. А я, как дура, платье купила…
— Валь… — чувствую себя виноватой, — Ну я правда не виновата. Вышли с Артуром из дома поздно. Думала, что он меня на машине довезет, а он снова докапался. Я возле кольцевой психанула и решила на метро дальше ехать. А там беспорядки какие-то, ждали пока новый вагон подадут.
— Ой, чего теперь, — подруга отмахивается, — Ну не пойду, значит не судьба.
— Это с тем, что с сайта знакомств?
— Ага. Интересный такой, начитанный, — на лице подруги появляется блаженная улыбка, — Стихи мне пишет. Бродского…
Дверь кабинета резко распахивается, и мы синхронно вздрагиваем.
