- Как дела? – захожу в кабинет и направляюсь к отцу. Целую в щеку, заросшую щетиной, а папа в ответ лишь тяжело вздыхает.
- Нормально, - печально вздыхает, делая глоток какой-то алкогольной фигни из стакана.
- Что за повод? – приподнимаю одну бровь.
- Моей дочери сегодня исполнилось восемнадцать, - смотрит мне в глаза. – Поздравляю.
- Такое чувство, что ты меня хоронишь, - кривлюсь, так как не люблю, когда он пьет.
Лучше бы орал, выплескивал эмоции наружу, а не замыкался в себе. Он не понимает, как больно мне на него смотреть в таком состоянии. И как сердце разрывается на части от того, что не могу ничем помочь.
- Закладная на дом, - кивает отец на бумаги, разбросанные на столе. – Подпиши, пожалуйста, - и снова пьет, кривясь после каждого глотка.
- Пап, ты уверен? – беру ручку и смотрю на отца.
- В любом случае, другого варианта нет, - вздыхает печально, закрывая глаза. – Но и этого все равно не хватит.
- В смысле? – наверное, вырывается слишком громко, потому что отец открывает глаза и с какой-то злостью смотрит на меня.
Как будто это я во всем виновата, а не он.
Становится обидно, но я не подаю вида. Хрен с ним, пусть и дальше злится. Только вот что делать, если выплатить вовремя не успеем? Останемся на улице без средств к существованию? Еще и без крыши над головой!
Офигеть, какая перспективка вырисовывается!
И это в день моего восемнадцатилетия!
Спасибо, папочка, за подарок! Всю жизнь о таком мечтала!
Глава 2
- Я закладываю дом, чтобы частично рассчитаться с кредиторами, - отец слишком зол, и слишком уж наглядно демонстрирует свою агрессию. – Частично, понимаешь? – глаза горят, ноздри раздуваются, как у дракона, того и гляди пар пойдет вместе с дымом, еще и огнем полыхнет, будь здоров.
Сцепляю зубы, чтобы не сорваться. Лучше промолчу, иначе будет скандал. Разочек мы упражнялись в остроумии и обвинениях в адрес друг друга, до сих пор вспоминать тошно. И больно, потому что его слова тогда сильно ранили.
Как будто это я виновата в смерти матери. Я, а не он, рискнула, взяв большую сумму денег на раскрутку. И прогорела. А теперь я еще должна расплачиваться за все его грехи.
Виновата, чего уж там. Может, и родилась я тоже не вовремя?
- Где подписать? - опускаю взгляд на бумаги, а отец встает со своего места.
Краем глаза наблюдаю, как двигается ко мне нетвердой походкой. Точно, перебрал слегка, ему бы поспать. Но лучше сейчас не будить в нем зверя. Ему и так тяжело, еще я тут сейчас фыркать начну.
- Здесь, здесь и здесь, - тычет пальцем в нужные строчки, и я, даже не читая, подписываю.
Сегодня я вступила в права наследия, так как после смерти мамы часть дома принадлежит мне. И банк не давал отцу кредит, пока мне не исполнится восемнадцать.
Подстраховывались, чтобы проблем не возникло.
- Дальше что? – смотрю на отца, а он в ответ отводит взгляд. Слишком неуверенно, и как-то подозрительно. – Остальные деньги где брать думаешь? И, кстати, если кредит вовремя не отдадим, жить мы где будем?
- Есть человек, который может помочь, - отец демонстрирует мне спину, направляясь к своему креслу. Провожаю его взглядом, а у самой холодок по коже. Вот чувствую, сейчас ошарашит меня очередной “супер” новостью.
Может, мы уже бомжи? И никакого кредита под залог дома отец брать не планирует? А моя подпись…
- Что за человек? – чуть ли не по слогам произношу, замирая на месте. Вот реально сейчас придумываю то, чего нет в помине, но бегающие глаза отца мне не нравятся. Возможно, это действие алкоголя, ведь он раньше всегда говорил твердо и уверенно, глядя собеседнику прямо в глаза.
И я не исключение, сама привыкла пристально смотреть на того, с кем разговариваю. Можно считать это моим недостатком, но уж какая есть.
- Именно ему я должен денег, - отец закатывает глаза и тут же тяжело вздыхает. – Черт, как же я так просчитался? Ведь новый проект должен был выгореть, и я бы получил…
- Хватит скулить! – резко обрываю его сопливую речь. – Лучше скажи, что делать.
- Сходи к нему, - отец смотрит затуманенным взглядом. – Попроси отсрочку еще на месяц.
- Ты в своем уме? – вскакиваю с места, а папа подрывается следом. Чуть ли не бежит ко мне, хватает за руку и с мольбой во взгляде произносит:
- Доченька, спаси нас!
Страх медленно опутывает меня. Какой-то липкий, противный и слишком навязчивый. Дыхание замирает, и я не могу пошевелиться. Как будто цепями сковали запястья, а к ногам гирю привязали.
- К-как? – даже заикаться начинаю, пока туго соображаю. – Зачем мне к нему идти?
- Пусти слезу, расскажи, что мы вдвоем остались, и как нам тяжело, - произносит, как скороговорку, но это реально похоже на бред сумасшедшего. – Доченька, это наш единый шанс!
- Это туфта чистой воды, - вырываю руку и вылетаю из кабинета, слыша в спину:
- Мы банкроты, - пауза. – Это конец!
Последняя фраза эхом отдается в голове, пока я бегу по лестнице на второй этаж. Залетаю к себе в комнату и падаю на кровать лицом вниз.
Это дурной сон, да и только! Ведь это не может происходить со мной на самом деле!
Глава 3
Как чумная хожу по комнате, мысленно то и дело возвращаясь к разговору с отцом. Сколько я в прострации нахожусь – час? Два? Надо что-то делать, как-то искать выход. Но решения данной проблемы нет, хоть ты тресни.
“Это конец”, – снова всплывают в памяти слова отца. С болью, отчаянием и каким-то жутким страхом, поселившимся в сердце.
Как же так? Неужели я потеряю свой дом? Место, где родилась, была счастлива и всегда знала – это моя крепость. Никто меня здесь в обиду не даст. И память о маме еще жива – я просто не имею права ее предать.
- Нет, папочка, - произношу в пустой комнате, уверенным шагом подходя к шкафу. – Это еще не конец.
Что он там говорил – слезу пустить? Это мы умеем, сколько контрольных прогуляно из-за моих актерских способностей. Правда, потом и по шее получала лихо, но кто ж победителей-то судит. Важен результат: урок прогулян, причем по самой что ни на есть уважительной причине.
Да и мужик этот, скорее всего, старый пердун. Разве может молодой столько бабла заработать? Еще и кредиты раздавать таким неудачникам, как мой отец? Нет, я его, конечно, очень люблю, но порой его глупое поведение раздражает до ломоты в зубах.
И чего я, спрашивается, испугалась? Действительно, может, и вправду послушает, если придет к нему невинная овечка – волосы распущены, проборчик ровненький, глазки невинные и ни грамма косметики на милом личике. Возможно, дядька и пожалеет сироту вроде меня, а заодно сжалится над отцом, продлив срок выплаты кредита? А я уж постараюсь выдавить из себя слезу – заставлю старичка сочувствовать бедной девочке, которой скоро и жить-то негде будет.
- Хрен ты получишь, а не наш дом, - закрываю шкаф, заканчивая одеваться. Скромная юбочка, гетры, свободный свитерок – на улице вечер, прохладно. Не мерзнуть же в майке или футболке. Хоть и лето, но по ночам бывает слишком зябко. Лучше уж подстраховаться.
Спускаюсь на первый этаж и направляюсь к кабинету отца. Сидит, опустив голову на сложенные руки. Вроде и жалко его, но в то же самое время отвращение вызывает. Знает же, терпеть не могу, когда он пьет. Зачем провоцирует?
- Решила добить меня? – видимо, слышал, как я зашла, но головы так и не поднял. Сидит, печалится и сетует о судьбинушке своей несчастной. Лучше бы делом занялся, а не ерундой страдал.
- Адрес давай своего человека, - замираю возле стола, а отец медленно поднимает голову.
Глаза затуманенные, однако на лице блуждает улыбка. Не хочется говорить гадости близкому человеку, но на языке так и вертится парочка нелицеприятных фраз.
- Вот его визитка, - лезет в верхний ящик стола и достает оттуда кусок картонки.
Вырываю прямо из рук, так как больше не желаю видеть своего папашку в таком состоянии. Разворачиваюсь и выхожу из кабинета, по дороге читая вслух:
